Читать книгу "Ледяное сердце - Джейми Литтлер"

Тёплый, уютный огонь в камине. Два улыбающихся счастливых лица, которые со светлой радостью смотрят на него сверху вниз. Его родители – Эш был в этом уверен. Но едва начинало казаться, что картинка становится чётче, лица снова расплывались, терялись в метели времён, и Эш снова оставался один.

Иногда Эш даже осмеливался поверить, что колыбельная – это особое послание, оставленное ему родителями, некий секрет, подсказка о том, куда они ушли и почему. Эш был одержим теми немногими словами, которые мог вспомнить, и прокручивал их в голове раз за разом, пытаясь найти смысл:

Стены можно сломать и за них уйти,Ты ответы найдёшь на своём пути…

Нетрудно было догадаться, что колыбельная подсказывает ему покинуть стены Огнии и, возможно, отправиться на восток, «к свету Матери Солнца»… Всё-таки оно просыпалось на востоке. Но это было невозможно. Восток, запад, юг или север – далеко за стены не мог уйти никто, даже охотники. В песне должно было быть что-то ещё, что Эш упустил.

Но в глубине души он понимал, что всё это чепуха. Фантазия, рождённая его одиночеством.

В конце концов, это была просто колыбельная.

Внезапно на Эша упала тень.

Он резко обернулся и ахнул, увидев Тобу у себя за спиной. Лица родителей ещё горели перед его мысленным взором, но они уже начали исчезать, как тени на солнце.

– Я же запретил тебе петь, – сказал Тобу.

– П-прости. Это просто колыбельная, которую мне пели родители… У меня больше ничего не осталось… – голос Эша дрогнул, когда он спрятал окарину обратно под плащ. Ему показалось или выражение лица Тобу немного смягчилось?

– Я запретил тебе петь ради твоей же безопасности.

– Я знаю, – ответил Эш.

– Особенно эту… колыбельную, – буркнул Тобу. – И тебе стоит хорошенько подумать, кому ты её поёшь… Это мне говорит Ткань Мира. А теперь иди в кровать.

Эш зажмурился, пытаясь в последний раз увидеть лица родителей, но безуспешно. Они исчезли. Песнь левиафанов словно отразила его печаль, когда Эш последовал за Тобу обратно в сторожевую башню, где наконец погрузился в глубокий сон без сновидений.

Следующим утром Эш решил попытаться вытянуть из своего опекуна-йети какую-нибудь информацию. Было ясно, он кое-что знает о пении – и, возможно, расскажет Эшу побольше о той таинственной Ткани Мира. Тобу был в относительно хорошем настроении. В те редкие свободные минуты, когда йети не был занят работой по дому, охотой или медитацией, он вырезал из дерева фигурки. Что именно Тобу пытался вырезать, Эш так и не понял. Фигурки были похожи на маленькие деревянные… шарики, может быть?

«Наверное, это могут понять только йети», – подумал Эш. Чем бы ни были эти фигурки, густые брови Тобу были нахмурены чуть меньше, чем обычно, и Эш решил, что ему весело. Или нет? Трудно было сказать наверняка.

Поэтому, набравшись смелости, Эш оторвал взгляд от копья, которое Тобу поручил ему заточить, вздохнул и спросил:

– Что такое Ткач Песен?

Тобу поднял глаза от маленькой деревянной фигурки, которую вырезал. Он уже отложил в сторону три предыдущих шарика, явно недовольный их формой.

– Это проблемы людей, – сказал он через некоторое время.

– Пожалуйста, Тобу, – сказал Эш, садясь в своём гамаке. – Я чувствую, ты что-то знаешь, и я тоже должен это узнать. Я должен знать, что люди думают обо мне… и почему.

Тобу тяжело вздохнул. Эш уже было решил, что ничего не добьётся от своего опекуна, но Тобу вдруг заговорил. Он говорил медленно, словно очень тщательно подбирал слова:

– Ткачи Песен – это те, кто может петь Песнь левиафанов. Это не просто какая-то песня или стих, но сама Песнь природы, Ткань Мира. Говорят, что Ткачи Песен способны «разговаривать» с левиафанами, если их навыки достаточно развиты.

Эш почувствовал, как по его спине к кончикам пальцев пробежал холодок.

Он ощущал связь с левиафанами, когда они пели.

Он ощущал почти неудержимое желание петь вместе с ними.

Но ведь он не Ткач Песен. Или?..

– Почему это так плохо? – спросил Эш, пытаясь унять дрожь в руках. – Почему огнии так боятся меня, даже если я такой? Разве… разве возможность говорить с левиафанами – это не потрясающе? Мы могли бы попросить их оставить нас в покое!

– Мрачная тень лежит на истории Ткачей Песен. У любой медали есть две стороны. Ткань Мира – ничто, если в ней нет баланса. Ткачи Песен говорят с левиафанами, но и левиафаны могут им отвечать. И учитывая… события прошлого… большинство людей опасаются, что левиафаны могут подчинять человеческий разум своей воле и использовать их как оружие против крепостей. Из-за этого страха большинство Ткачей Песен были изгнаны со своей родины; именно из-за него в Огнии приняли закон, который запрещает любую музыку – просто на всякий случай.

Эш недоверчиво покачал головой. Ему уже не удавалось унять дрожь в руках.

«Я не Ткач Песен. Я просто не могу им быть».

– Что я могу… что может сделать Ткач Песен, чтобы не допустить этого? Я имею в виду контроль разума, – спросил Эш, изо всех сил стараясь, чтобы его голос не дрогнул.

– Не знаю, – ответил Тобу. Похоже, он собирался закончить разговор, но увидел страх в глазах Эша. – Лучшее, что может сделать Ткач Песен, – держать рот на замке и ни в коем случае не петь. Как я тебе и говорил.

Эш почувствовал себя так, словно его тело сбросили с высокой скалы, а сердце осталось наверху. Значит, ничего не поделаешь. Придётся перестать петь. Даже колыбельную, отчего сердце Эша разрывалось от боли. Но может… может, тогда с ним не случится ничего плохого? Может быть, какая-то крошечная частичка Ткача Песен, которая живёт в нём, ослабнет и исчезнет и он снова станет нормальным?

– Как ты думаешь, я злой? – выпалил Эш. – Если я и правда Ткач Песен, это значит, что я злой?

– Я слишком мало об этом знаю, – сказал Тобу, что не очень обнадёживало.

Эш на мгновение замолчал.

– Я не чувствую, что я злой. Я стараюсь быть добрым, – сказал он наконец.

– Мир использует тех, кто слаб, – проворчал Тобу в ответ, вонзая резак в очередную деревянную каплю, его лицо превратилось в бесстрастную маску.

– Я не думаю, что быть добрым – это слабость, – возразил Эш. – Может быть, ткачество Песен можно было бы использовать во благо, если бы люди не были такими предвзятыми. Оно могло бы спасать людей. Оно… оно могло бы расчищать путь саням следопытов, помогать доставлять еду и лекарства во все крепости мира! Оно могло бы…

– Хватит! – Тобу прорезал дерево насквозь; скульптура была испорчена (или стала лучше? Трудно было сказать). В глазах йети полыхнул огонь. Эш приготовился к взрыву ярости, но вместо этого Тобу сделал глубокий вдох… и потянулся за новым куском дерева. Эш тихо выдохнул с облегчением.