Читать книгу "Самое ценное в жизни - Татьяна Герцик"

Присел на скамеечке у входа, тяня время. Вокруг шумел запущенный плодовый сад, посаженный еще прежним владельцем. Владимир припомнил, как его, выпускника сельхозакадемии, поселили к одинокому старику, хозяину старого разваливающегося домика на окраине, как старик через год умер, и тогдашний председатель отдал бесхозный домик с участком ему.

Владимир дом ремонтировать не стал, смысла не было, просто раскатал его на дрова, а на его месте выстроил первый в этих местах коттедж с ванной, сауной, большими комнатами. Надеялся, что у него будет большая дружная семья. Да уж, как обманчива жизнь.

Прохладный воздух зябко забрался под легкую куртку, напомнив, что на улице далеко не лето. Скинув обувь и куртку, бесшумно пробрался на кухню. Страшно хотелось есть.

Для порядка кинул взгляд на пустую плиту и открыл холодильник. Вытащил из дальнего угла холодильника завалявшийся кусок заскорузлого, согнувшегося от старости сыра. Компанию ему составила колбаса симпатичного зеленоватого цвета, когда-то считавшаяся копченой.

Выбросил колбасу с сыром в помойное ведро, бесшумным охотничьим шагом выбрался через черный ход в теплицу, нашел пару крепких огурчиков и большой помидор. Быстро настрогал овощи, полил душистым постным маслом, посыпал сверху крупной солью и, отрезав от буханки черствого черного хлеба почти половину, стал усердно жевать, благодаря судьбу за одно то, что в доме оказался хлеб. Надо было заскочить днем в магазин, но, если честно, он совсем забыл о еде после встречи с Татьяной. Не до того стало.

Перекусив и ощутив в животе блаженную тяжесть, прошел в кабинет, в котором обитал последние два года, скинул одежду и упал на диван.

Утром по стародавней привычке проснулся ровно в шесть, заполошно вынырнув из чувственного сна и не сразу сообразив, где он и с кем. Зажег подсветку будильника, убедился, что не проспал, хотя накануне звонок не включил. Он обладал счастливой особенностью, которой завидовали все управленцы – во сколько бы ни лег и как бы сильно ни устал, вставал тогда, когда было надо.

Взгляд уперся в незанавешенное окно с черным низким небом. Еще стояла ночная мутная тьма, тяготя и без того неспокойную душу. Осень, одним словом. Рывком встал, выдираясь из ласковых объятий одинокой постели. Чтобы снять владеющее телом возбуждение, облился ледяной водой, отчего кожа загорелась огнем. В голове несколько прояснилось. Не вытираясь, пошел на кухню, натянув только трикотажные боксеры. Капли воды высыхали на разгоряченном теле сами.

Он увидел в зеркальных дверцах посудной горки свои растревоженные глаза и поморщился, досадуя на себя. Подумаешь, приснился горячечный сон с участием вчерашней незнакомки! Ему и раньше, бывало, снилось нечто подобное! Это же не редкость, особенно если живешь монахом.

Но тут же честно признал, что прежние сны никогда не бывали столь потрясающе осязаемы. А теперь… Вспомнив откровенное ночное видение, опустил глаза вниз и обречено чертыхнулся, увидев наглядное подтверждение тянущей боли в паху. Никогда с ним такого не бывало. Тело вышло из-под контроля. Неужели опять лезть под холодный душ?

Повторил вчерашний ужин, окрестив его завтраком. Пережевывая черствый, едва съедобный хлеб, напомнил себе, что надо обязательно заскочить в магазин и купить продуктов, иначе вечером останется без ужина.

Поев, провел рукой по подбородку. Щетина, вылезшая за два дня, уколола пальцы. Он посмотрел на себя в зеркало. Бриться не хотелось. Еще раз оценивающе взглянув на себя в фас и профиль, решил, что сойдет и так. В кино постоянно показывают небритых мужиков, и женщинам нравится. Как говорила Катерина, с намеком поглядывая на него, это сексуально. Вот он и будет выглядеть сегодня на радость ей очень сексуально, тем более, что на людях он показываться не будет, все вопросы решены на вчерашнем совещании. А по полям можно мотаться и при щетине.

Тихонько, чтобы не разбудить семью, прошел в прихожую, и только тут заметил, что нет ни осенней курточки дочери, ни кожаного плаща жены. Лицо перекосила понимающе-язвительная гримаса. Большими шагами прошел в комнату дочери, уже не блюдя тишину.

Комната была пуста, только разбросанные по столу вещи и оставленная на диване любимая кукла Барби говорили о том, что дочь собиралась второпях. Опять Светлане пришла блажь отправиться к мамочке. Но на всякий случай проверил спальню жены. Там тоже царил хаос. Ну что же, если Светлана и на этот раз рассчитывает, что он кинется за ней и будет просить ее вернуться, то она сильно просчиталась!

Он почувствовал странное бурление крови, как будто внутри взрывались маленькие воздушные шарики. Появилось невероятное чувство освобождения. На этот раз он ее обратно не повезет! Баста!

Часы в гостиной звонко отбили половину седьмого. Он подошел к телефону, но остановился, так и не подняв трубку. Звонить тестю еще рано. По субботам родственники встают довольно поздно. Позвонит в десять и поставит Сергея Ивановича в известность, что разводится, а оставшиеся вещи жены привезет завтра же. Хватит над ним издеваться!

Вспомня последний скандал, устроенный женой в поселковом магазине, с досадой стиснул зубы. Сколько односельчан присутствовало при нем, поглядывая на него с откровенным осуждением! Потакая себе, вытащил из кладовки сумки и стал с ожесточением кидать в них вещи Светланы. Трусы, колготки, платья и постельное белье, всё вперемешку. Он ей не горничная, сама разберет!

Прошел в комнату дочери и нерешительно остановился. Сколько лет он терпел эту паскудную жизнь ради того, чтобы рядом звенел ее милый голосок. Но чем старше становилась Любашка, тем больше выказывала нелюбовь к отцу. Вырывалась, как зверек, если он пытался ее обнять, не отвечала на вопросы, когда он расспрашивал ее о жизни. Дулась так же, как мать, неизвестно на что.

Встряхнувшись, решительно сложил кукол и вещи дочери в большой чемодан. За лихорадочной суетой не заметил, как рассвело. Бросив свое занятие, воспринимаемое им как давно вынашиваемое возмездие, завел машину и погнал на дальнее поле.

В одиннадцать часов приехал в главную контору их ООО. Его кабинет был последним в длинной череде дверей с надписями: главный инженер, главный энергетик, главный агроном, главный бухгалтер. Проскочив все эти двери, сумрачно подумал: что-то главных развелось выше головы. Зайдя в дверь с надписью: приемная, пробежал мимо пустого стола секретарши, обычно не работавшей по выходным, рванул дверь с золотой табличкой «управляющий». Не раздеваясь, набрал номер телефона родителей жены и замер, выпрямившись и приготовившись к серьезному разговору.

Трубку взял тесть и виновато сказал, чувствуя себя не в своей тарелке:

– Да, они здесь. Но ты не расстраивайся, в первый раз, что ли.

Владимир жестко, будто делая разнос провинившемуся подчиненному, выговорил:

– Не в первый, это точно! Но в последний! Завтра привезу ее вещи, половину уже подготовил. На развод подам по месту жительства бывшей жены, чтобы ей в Охлопково больше не приезжать, не мучиться.

Тесть опешил и схватился за сердце. Такого он от обычно сдержанного и покладистого зятя не ожидал.