Читать книгу "Искал Аллаха – нашел Христа. История бывшего мусульманина - Набиль Куреши"

Но мы с Баджи такими умельцами не были. Она начала учиться на несколько лет раньше меня, так что имела преимущество, но пока только-только научилась читать Коран более или менее приемлемо. Когда она закончила, наступил мой черед. Я читал Коран впервые в жизни и очень волновался.

– Биллу, что нужно говорить всегда, прежде чем начинаешь какое-то дело?

– Бисмиллях ир-Рахман ар-Рахим.

– А что это значит?

– Во имя Бога, самого милостивого, самого милосердного.

– Зачем мы читаем эту молитву?

– Чтобы помнить, что все принадлежит Аллаху, и творить только добрые дела.

– Шабаш, молодец! А знаешь, откуда у нас эта молитва?

– Нет.

– Она стоит в начале каждой суры Корана.

– Каждой суры?

– Да, каждой, кроме одной.

– Амми, а почему в одной суре Аллах ее не поставил?

– Дело в том, бейта, что Аллах был очень расстроен делами людей, о которых идет речь в этой суре, так что лишил их Своего благословения. Но, поскольку Он очень нас любит, то добавил дополнительное благословение в другую суру. А сколько всего сур в Коране?

Сура – глава Корана.

– Сто четырнадцать.

– Шабаш. Скоро, иншалла, ты прочитаешь их все. Баджи закончила Коран, когда ей было семь лет, а с тобой я надеюсь закончить, когда тебе еще будет шесть. Что ж, начнем.

Шли дни, и я все лучше знакомился с Кораном. Я узнал, что существует два способа деления Корана: на 114 глав и на 30 частей. Вторую систему мусульмане выработали через много лет после того, как получили Коран; основная цель ее в том, чтобы легко прочитывать весь Коран во время тридцатидневного Рамадана. Однако для меня тридцать частей были важны по другой причине: когда я заканчивал очередную часть, Амми поздравляла меня и что-нибудь мне дарила. Любимым моим подарком стала мусорная корзина с Братьями Марио.

Какую же весть Мухаммад считал столь важной? Вот какую: Бог – не отец, и у Него нет сына

К тому времени, как я начал читать с приемлемой скоростью, у нас с Амми установился определенный ритм. Мы садились с Кораном, открывали его на той странице, где закончили накануне, и Амми показывала мне, до какого места нужно прочитать сегодня. Почему-то я любил читать ровно восемнадцать стихов в день.

Если Амми задавала больше, я жаловался, а если меньше, готов был прочесть дополнительные стихи, чтобы ее порадовать.

Так шли дни за днями. Коран я закончил, к большому удовольствию Амми, прямо перед своим шестым днем рождения. Вместе с чтением Амми помогла мне выучить наизусть семь последних сур, чтобы читать их во время ежедневных молитв. Моей любимой стала «Аль-Ихляс», сура 112: она коротка, мелодична и хорошо запоминается. Кроме того, это была первая сура, которую я выучил наизусть, а потом повторял много раз в день во время намаза. У Амми эта глава тоже была одной из любимых, но по другой причине: согласно одному хадису, Мухаммад говорил, что эта сура столь высока и полна значения, что прочесть ее – все равно что прочесть треть Корана за один присест.

Какую же весть Мухаммад считал столь важной? Вот какую: Бог – не отец, и у Него нет сына.

Подробнее о мусульманском взгляде на Коран читайте в книге «Нет Бога, кроме Единого» (No God but One), часть 4: «Коран или Библия: разные Писания».

5. Рассказы о пророке

– Идемте скорее, мы опаздываем!

Было субботнее утро. Абба стоял в дверях и ждал нас. Каждую субботу наша семья отправлялась из Дануна в Глазго в мечеть нашего джамаата. Для нас это был любимый день недели: день, когда можно пообщаться с другими мусульманами, по большей части тоже пакистанцами. Все они были здесь такими же чужаками, как и мы, так что мы с ними прекрасно друг друга понимали. Амми, можно сказать, жила ради этого дня – единственного дня, когда ей удавалось распустить волосы вне дома, как фигурально, так и буквально. Мусульманки в обществе других женщин снимают бурки – и обычно в такие моменты предстают настоящими модницами.

Мечеть – мусульманское место для молитвы.

Амми всегда очень этого ждала, но и всегда опаздывала. Всегда. В пакистанской культуре пунктуальность далеко не так важна, как в западном мире. На первом месте стоят социальные условности. Быть строго пунктуальным – особенно приходить в гости точно к назначенному времени – часто считается даже грубым. Что, если хозяева не все успели приготовить? Если гости придут, когда их еще не готовы принять, – то бросят тень на гостеприимство хозяев. Так что лучше дать им запас времени – и прийти на четверть часа или на полчаса позднее.

Но Абба во флоте от такого отношения ко времени отучился. Теперь он был военным, и наша мешкотность его раздражала. Однако, как ни старался, он не мог изменить привычек Амми. Она всегда поступала, как хотела, а Абба всегда напоминал ей, что мужчина в доме он. Несколько минут она покорно его слушала, а затем успокаивала ласками и шутками, возвращая ему доброе расположение духа. Такие сцены повторялись у нас в доме каждую субботу.

Однако такая суббота, как сегодня, наступала лишь раз в году. В этот день наш джамаат отмечал Сират-ан-Наби, «День Пророка». Это не был день рождения Мухаммада – просто день, выбранный общиной для того, чтобы вспоминать и рассказывать истории о его жизни.

Жизнь Мухаммада мусульмане считают для себя примером, и благочестивые верующие стараются, насколько возможно, подражать пророку во всем. Для этого они изучают истории о его жизни, почерпнутые из сир и хадисов. Мусульмане почти никогда не читают эти истории в книгах – гораздо чаще слышат их во время проповедей в мечети. Те, кто хорошо знает хадисы, умеет рассказать их наизусть и применить к конкретным обстоятельствам, пользуются большим уважением. Так что ходить в мечеть для мусульманина важно и по религиозным, и по социальным причинам.

Сира – жизнеописание Мухаммада.

Но мы опаздывали.

– Чалло! Идем!

Утро для Амми, Баджи и меня было расписано буквально по минутам: мы просыпались, читали утренние молитвы, затем Амми одевала меня и Баджи, кормила нас завтраком, накладывала макияж. «Я готова!» – громко сообщала она после того, как наложила основу, но перед губной помадой. В то утро она взяла помаду с собой в машину. Скоро мы уже ехали в Глазго.

Чтобы попасть в Глазго из Дануна, нужно пересечь Холи-Лох, Святое озеро. Во времена холодной войны в этом озере, а вернее, длинном и узком заливе, стояли американские подводные лодки. Абба отвечал за безопасность и охрану окружающей среды на плавучей мастерской, обслуживавшей эти лодки. Разумеется, в то время я этого не знал. Все, что я знал – что через залив ходят два парома, маленький красный и большой черный, и на черном есть буфет, где подают бутерброды с сыром. Ко времени прибытия на паром Абба и Амми обычно уже мирились; но сегодня они решили остаться вместе с нами в машине и подготовить нас ко дню Сират-ан-Наби.