Читать книгу "Как я год жила по Библии - Рейчел Хелд Эванс"

7.10.10 – 1 цент. Пожаловалась, что «Копилка Сварливости» что-то очень быстро наполняется.

7.10.10 – 1 цент. Пожаловалась на эксперимент в целом.

8.10.10 – 5 центов. Рвала и метала из-за неприятных комментов в блоге (четыре из пяти проявлений сварливости).

8.10.10 – 1 цент. Обругала Дэна за то, что не вынес мусор.

9.10.10 – 1 цент. Смотрела футбол и стебалась над Стивом Сперриером.

9.10.10 – 1 цент. Ругалась, когда смотрела футбол.

9.10.10 – 1 цент. Пожаловалась на Дэна, когда он сказал, что ругаться во время футбола – тоже грех сварливости.

Как видите, я не прочь поныть, а значительная доля отпущенного мне чувства юмора отведена под стеб над ближними. С другой стороны, я почти не сплетничаю – и отлично, ведь как раз этого требует от меня девятая заповедь.

Сплетни в Писании – серьезное прегрешение: в списке грехов в Рим 1 апостол Павел упоминает «злословие» наравне с «блудом, лукавством, корыстолюбием, злобой» и так далее. В Книге Притч мы также находим суровые обличения сплетен, а значительная часть Первого послания к Тимофею посвящена осуждению злословия среди женщин, игравших ведущую роль в древней эфесской церкви. Чтобы занимать руководящее положение, писал Павел, женщина должна быть «честна, не клеветница, трезва, верна во всем».

Именно грех сплетничества, или лошон-гара (злословия) стал причиной падения одной из самых могущественных и прославленных женщин в древнем Израиле. Пророчица Мириам, сестра Моисея и духовная руководительница народа, была поражена кожной болезнью вроде псориаза после того, как отпустила несколько ядовитых замечаний о жене Моисея, «эфиоплянке» по имени Сепфора (Чис 12:1–15). Как показывает эта история, сплетни – не обязательно ложь: они могут быть и правдой, однако эта правда произносится с дурными намерениями. Любопытно, что Аарон, брат Мириам, виновный в том же преступлении, наказан не был.

Как видите, я не прочь поныть, а значительная доля отпущенного мне чувства юмора отведена под стеб над ближними

Согласно Талмуду, лошон-гара убивает троих: того, кто говорит; того, кто слушает; и того, о ком говорится. Слово «убивает» современному читателю может показаться преувеличением: однако если вспомнить, сколько рушится дружб, карьер, сколько теряется возможностей из-за привычки некоторых женщин сплетничать и чернить друг друга, сильные выражения здесь звучат вполне уместно. Кроме того, всякий раз, подтверждая стереотип о том, что женщины не способны ужиться вместе, мы наносим серьезный побочный ущерб своему полу.

Тина Фей пишет об этом так: «Вражда между женщинами – третий из непростительных женских грехов, он идет сразу после выкидывания младенцев в мусорные баки и слов “ой, все!”»[15]

Об этом размышляла я, когда бросала монетку за то, что накануне пересказала не слишком лестную историю об одной своей критикессе… и еще три монетки – за то, что пожаловалась на то, как быстро наполняется копилка. Я твердо решила провести на крыше не больше двух часов; однако, когда в десятидневном прогнозе погоды появилось предсказание на первое ноября, задумалась о том, не взять ли с собой зонтик.

Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и – безрассудная.

Притч 11:22

На урок этикета я, разумеется, опоздала.

Встреча была назначена на 16:30, а когда я ставила свой маленький, но громкий «плимут-акклейм» на стоянку перед шикарным особняком миссис Флоры Мейнард в Ноксвилле, было уже почти пять. Я честно собиралась приехать вовремя, но сначала выезд на шоссе мне перегородил школьный автобус – и пришлось сидеть и смотреть, как детишки из богатых семей расходятся к своим особнякам и репетиторам, а потом я свернула не туда и долго блуждала среди улиц и переулков с речными названиями: Ривер-трейл, Ривер-вью, Ривер-саунд.

Ох, как мне хотелось в туалет!

На пороге встретила меня статная женщина средних лет, темноволосая и смуглая, в черном топе, черных брюках и с целым каскадом сверкающих украшений. Ни мое опоздание, ни взмокший и растрепанный вид Флору, кажется, совершенно не смутили. Дом ее выглядел настоящим дворцом: повсюду серванты со сверкающим хрусталем и фарфором и портреты в тяжелых позолоченных рамах, с которых смотрели на меня девушки в белых платьях. По правую руку – просторная столовая, где накрыт стол для пяти перемен блюд. По левую – гостиная: когда я туда заглянула, мне показалось, что на заднем плане должна зазвучать Мэрайя Кэри. Сплошь резные завитушки, шелковые подушки и мягкие пуфики! «Интересно, – подумала я, – где Флора держит своего мужа?»

– Может быть, хотите сперва посетить женскую комнату и освежиться? – поинтересовалась она с мягким выговором, более уместным для Нэшвилла, чем для Ноксвилла.

Местного консультанта по этикету я нашла в интернете, решив, что один-два урока хороших манер помогут мне сгладить острые углы в характере и приблизиться к духу мирному и кроткому, о котором пишет апостол Петр. Дипломированного специалиста по этикету в наши дни отыскать не легче, чем духовного отца – вот и мне пришлось совершить двухчасовую поездку в Ноксвилл, где я намеревалась постигать хорошие манеры, искусство накрывать на стол, вести беседу и составлять благодарственные записки, а также тайны делового общения и этикета в одежде. У Флоры были отличные рекомендации и интересная биография: в юности выиграла конкурс красоты, вела прогноз погоды на телевидении, затем стала консультантом по моде и экспертом в благовоспитанности.

В ванной обнаружилась кушетка – это несколько сбило меня с толку, как и десяток пушистых белых полотенец, аккуратно сложенных на краю раковины. Я не знала, каким из них воспользоваться, так что вытерла руки о юбку.

«Так держать, Эванс! Ты просто образец хороших манер!»

В ванной лежала стопка пушистых белых полотенец. Я не знала, каким из них воспользоваться, так что вытерла руки о юбку

Начали мы с библиотеки, где у Флоры обнаружилось множество книг по этикету, в том числе очаровательные первые издания Эмили Пост или классические труды Летиции Болдридж с дарственной надписью[16]. Я отпускала самоуничижительные шутки – всегда так делаю, когда нервничаю, от мамы научилась; Флора слушала меня молча, с вежливой улыбкой, а затем возвращалась к чтению вслух своих любимых отрывков: «Идеальная беседа – это обмен мыслями, а не состязание в остроумии или красноречии, как полагают многие из тех, кто более всего беспокоится о своих промахах». Или: «Разговор истинной леди отличается четырьмя свойствами: искренностью, скромностью, сочувствием и спокойствием».