Читать книгу "Не гореть! - Марина Светлая"

На тот момент.

Исключительно на тот, когда он, сцепив зубы, зарекся обращать на нее внимание, пока внутри все не улеглось.

Но после памятных посиделок в пабе Дэн, хотя и невольно, присматривался. С Каланчой было все ясно. Да во всей части не осталось никого, кто бы не раскусил его незамысловатые ухаживания. Вот только Олька шарахалась от него, как черт от ладана. Это тоже было вполне себе заметно. И если бы не выходка Надёжкиной с блудной кошкой, он бы и дальше занимал свою наблюдательную позицию. Спроси его кто, чего выжидает, вразумительного ответа вопрошающий бы не получил. Для самого Дениса открытым оставался вопрос и о том, с каких пор он подхватил вирус нерешительности. И следующий выходной, который он посвятил самому себе, Дэн безрезультатно выдумывал способы, как отблагодарить Олю.

Тем же мучился и последующие дни. Каланча кружил вокруг Надёжкиной, Басаргин оживал только когда срабатывал сигнал тревоги, Маргарита Николаевна затаилась — не иначе расставляла новые силки.

Небольшим лучиком света в темном царстве Дениса оказался возврат машины из ремонта. К хорошему привыкаешь быстро, а машина у него, можно сказать, была с восемнадцати лет. И даже раньше, если вспомнить, как «уводил» отцовскую из гаража. Всегда удивлялся, что ни разу не попадался гаишникам, но в первый день, когда выехал на законных основаниях с правами, был остановлен на первом же посту.

— Было весело, — негромко пробухтел он Савелию, сидевшему на стеллаже в комнате отдыха, и оглянулся. Хорошо, что один. А то объявят лейтенанта Басаргина умалишенным и отправят на внеплановое освидетельствование. С Пирогова станется.

С целью найти себе занятие и отвлечься от очередного витка рассуждений, Денис сунулся сначала в учебку, а потом в спортзал, в надежде, что какой-нибудь глупой кошке захочется свалиться в глупый канализационный люк. И плевать на государственный бензин! Все же более полезно для общества, чем сидеть посреди мата и пялиться на Ёжкину-Матрёшкину.

Она усердно подтягивалась на тренажерной стенке и, что характерно, была сосредоточена исключительно на этом. Из женского состава части Оля была едва ли не единственной, кто всерьез бегал сюда заниматься, договариваясь с напарницей, что та пересидит часок одна. И не только сюда, но и в учебку, где гоняли новобранцев в условиях, приближенных к реальным. Это Денис приметил уже давно. Как и то, что у нее здорово получалось.

Четыре года, добавившиеся к отметке Олиного возраста, не особенно-то ее и изменили, что бы ни трындел Каланча. Высокой Надёжкина и раньше была. Прямо даже длиннющей, поджарой, тонкой, как жердь, вытянутой. И это не единственный параметр, согласно которому она смотрелась бы на модном подиуме куда логичнее, чем в их пожарно-спасательной части.

Определяющим во всем ее облике было лицо. Странно, что когда-то оно казалось Денису простоватым. Сейчас, пожалуй, ничего простого он в нем не находил. Стоило только длинным темным волосам смениться коротким каре с челкой, подстриженной куда выше бровей, как в облике Надёжкиной совсем неожиданно обозначился утонченный контур скул и породистые черты. Оля походила… то ли на эльфа, то ли на инопланетянку. Денис не мог определиться, на кого больше. Но то, что это привлекало, делало ее если уж не красивой в прямом смысле слова, то, по крайней мере, яркой и притягивающей взгляд — однозначно.

Круглые серо-голубые глаза сейчас поблескивали от света электричества и от напряжения во всем теле. Пухлый, но совсем небольшой рот был крепко сжат. Дышала Надёжкина своим забавно курносым носом, который, несмотря на вздернутый кончик, нисколько ее не портил. Грудная клетка часто ходила под коричневой футболкой, скрывавшей отнюдь не выдающиеся признаки гендерной принадлежности. И раскраснелась она — черт его знает, на какой личный рекорд сейчас шла с этими подтягиваниями. Только кожа оголенных рук оставалась бледной — эта фарфоровая бледность, которой будто никогда не касались солнечные лучи, и голубоватые прожилки тонких венок на висках и на запястьях превращали ее в совершенно нереальное создание. И сейчас он разглядывал тонкий стебель черно-белой розы, набитый на этой самой коже не слишком бросающимся в глаза рисунком от локтя до плеча и уходящим под короткий рукав футболки.

Последний год и кроме Жоры хватало сворачивающих шеи.

Девочка действительно повзрослела.

И взгляд стал другой. Совсем не такой, с каким она вручала ему кукольного пожарного на заре своей работы в их части. Или просто на заре — своей собственной, если учесть возраст.

В очередном ее рывке, когда она коснулась подбородком перекладины, их глаза встретились. Олины мало что выражали, и можно было подумать, что Дениса для нее здесь просто нет. Да он, собственно, именно так и подумал, но даже испытать привычное разочарование от этого факта не успел. Через мгновение Ольку окликнул подкравшийся откуда-то сбоку Генка Колтовой, в прошлом то ли охранник, то ли мент, то ли тренер по самбо, а ныне спасатель из Басаргинского отделения и по совместительству фанат местного спортивного зала.

— Надёжкина, а ну дуй со стенки! — крикнул Генка. — Большой дядя разминаться приш…

Последнее он договорить и не успел. Оля неожиданно соскользнула с перекладины, но, видимо, совсем не так, как планировала, если планировала вообще. Ее громкий вскрик затерялся где-то под потолком, и тело глухо ударилось о пол. Грохнулась она неудачно.

Последующее напоминало видеосъемку, запущенную в ускоренном режиме. «Твою мать, Колтовой!» — рычал Дэн, подрываясь со своего места, в то время как Генка ошалело суетился вокруг Оли.

— Олька, прости, я не хотел! — бушевал, между тем, виновник происшествия, пытаясь то ли самостоятельно ее на ноги поставить, то ли рухнуть рядом. — Болит? Где?

Надёжкина подниматься, судя по всему, пока настроена не была. Так и сидела на полу, вцепившись в собственное колено и прикрыв глаза. Лицо ее выражало абсолютное «идите все на хрен!» А помогающих рядом уже и без Дениса хватало.

— Расшибла? В травмпункт пошли! Генка, ты дебил? — наперебой галдели ребята. Те самые, сворачивающие шеи, да и просто сочувствующие.

— Ерунда! — наконец выдавила Оля, отмахиваясь. Веки ее распахнулись, и она снова встретилась взглядом с Денисом. Всего несколько секунд — он в стороне, и она тут в центре внимания. Но, похоже, это внимание ей совсем не нравилось. Потому она поднялась с пола и влепила Генке подзатыльник. — Колтовой, у тебя совесть есть? Подкрадываешься! — сердито зашипела Оля, причем, кажется, скорее от боли, чем от злости.

— Колено бы осмотреть! — жалобно пробормотал тот в оправдание.

— Я же сказала — ерунда!

Конечно, ерунда. Оно и видно, какая ерунда — отбрехавшись ото всех, Оля поплелась к выходу, прилично припадая на правую ногу. Локоть тоже, очевидно, зацепила — руку выставила чуть в сторону и слегка потирала ушиб на ходу.

— Оль, ну не упрямься, пошли к врачихе, вдруг там чего! — побежал за ней следом Генка. Одно хорошо, этот остолоп был давно и безнадежно женат. Чувство вины — штука страшная.