Читать книгу "Наследница поневоле - Инга Салтыкова"

И уже почти затянуло в эту жуткую, физически невозможную дыру, но в самый последний момент она все же успела схватиться за острые края и, в кровь сдирая пальцы, задержала собственное похищение…

И в этот же момент темнота вдруг кончилась, взорвавшись ярким светом, звуком, криком — скорее всего, ее собственным…

И болью.

Обжигающе острой болью в ногах и спине, будто с нее живьем сдирали кожу…

Что-то невыносимо горячее обхватило ее за подмышки, рвануло в противоположную сторону, пытаясь освободить, и подъезд вдруг сотряс рык — рокочущий, звериный и такой оглушительный, что уши заложило, а голову обдало почти невыносимым жаром…

Ответом ему был другой рык — чуть слабее, но не менее страшный, будто за нее дрались два чудовища… Пытаясь отодрать от нее щупальца, неведомый заступник тянул ее на себя, напрягая каждую клеточку, каждый сантиметр ее кожи…

Они сейчас разорвут ее… разорвут на части, поняла Аня, теряя сознание…

В подтверждение этому, тело пронзило еще одной стрелой боли, но к счастью, это стало для нее последней каплей. Во второй раз за сегодняшний вечер девушка отключилась, провалившись в глубокий, всепоглощающий обморок.

* * *

Волны…

Мягкие, обволакивающие волны баюкают, качают, расслабляя тело и мозг, не давая выкарабкаться из сладостной, сонливой неги…

Ветерок ласково теребит волосы…

Нет, не ветерок, поняла она вдруг.

Ветер. Сильный, порывистый ветер — куда сильнее и холоднее, чем ей хотелось бы.

Анна поежилась, пытаясь закутаться, обнять себя хоть руками… Но у нее не получилось — почему-то руки продолжали быть вытянутыми вдоль тела.

А ветер, между тем, усиливался, становилось совсем холодно… и волны уже не качали, а швыряли ее, забрасывая вверх на высокие, пенистые гребни… и ухали вниз — на самое морское дно.

Стойте. Погодите-ка… Аня сделала усилие очнуться… ощутить, осознать пространство вокруг себя…

И вдруг осознала. Это ведь не волны, черт бы их побрал!

Нет, не волны, и она вовсе не в бушующем море!

Она… в воздухе?! Скованная по рукам и ногам?! Но чем? Девушка попыталась пошевелиться, приоткрыла глаза под тяжелыми, мокрыми ресницами…

И тут увидела — мощные, звериные лапы с длиннющими загнутыми когтями плотно охватывают ее ноги и плечи… и несут… в воздухе. Высоко над землей…

Это было уже слишком. Это было чересчур.

Не готовое к таким поворотам, сознание в третий раз покинуло Анну, пообещав вернуться в более благоприятной обстановке.

* * *

В следующий раз девушка очнулась в постели. В обычной, довольно удобной и совсем не страшной. Полежала какое-то время молча, пытаясь вспомнить, что конкретно с ней произошло, и почему это потолок над ее головой покрыт не штукатуркой, а красивой лепниной со сложным цветочным узором.

Пошевелила левой ногой, определила, что она в теплом, домашнем халате, и тем ни менее, накрыта одеялом.

И тут вспомнила — все сразу, одним махом и до самых последних ощущений.

— О, боже! — ахнув, Аня резко села на скрипнувшей под ней кровати, в испуге оглядываясь.

Незнакомая ей спальня была… большой.

Очень большой. Такой, какой и должна была быть, если бы она вдруг и в самом деле оказалась в королевском дворце.

Высокий, раза в два выше, чем у нее в квартире, потолок, весь в белых виньетках. Огромная хрустальная люстра, усаженная свечками — причем непонятно, то ли настоящими, то ли электрическими. Справа от кровати — сразу три высоких окна, плотно завешанных шторами, слева — огромные, двойные двери — плотно закрытые.

Аня отодвинула атласное одеяло и осторожно спустила ноги с кровати, продолжая осматриваться.

И тут же ойкнула, устремляя взгляд вниз — мягкий, ворсистый ковер обхватил и буквально утопил ее босые пятки, до щиколоток разливая приятное, явно искусственное тепло. Девушка присела на корточки, погружая в ворс руку — ворсинки обхватили и руку до запястья, ласкаясь к коже, точно живые.

— Одуреть… — пробормотала она себе под нос, уже ничему не удивляясь.

Встала, подошла к уютно потрескивающему камину, села в глубокое кресло перед ним.

В странном, меланхоличном оцепенении просидела так минут пять, поджав под себя ноги и уставившись в самое сердце огня, в глубь бархатистых, алеющих углей…

И вдруг поняла, что удивляться она теперь не будет не только ковру, а вообще ничему на свете.

Что может быть удивительнее бьющихся за нее монстров, один из которых поднял ее в воздух и, по всей видимости, и доставил в эту роскошную, королевскую спальню, помогая себе мощными, кожистыми крыльями, которые она успела рассмотреть, перед тем, как провалиться в небытие?

Время обмороков, прошло, поняла она. Пора привыкать и обживаться в этой «доброй» сказке, куда ее занесло по воле судьбы. Иначе сказка сожрет ее — вместе с халатиком, кудряшками и предполагаемо королевской кровью.

Да, кивнула она самой себе. Пора становиться сильной и мудрой. И спокойно, с расстановкой разобраться во всей этой придворной катавасии.

Однако же, спокойно разобраться ей так и не дали.

Дверь внезапно распахнулась и в спальню ворвался советник — судя по выражению лица, какой угодно, только не «спокойный». Сопровождаемый двумя лакеями и женщиной, несущей ворох какого-то тряпья, он быстро огляделся, нашел Аню и в три шага покрыл расстояние между ними.

Схватил ее за руку и одним резким движением выдернул из кресла.

— Ты… — выдавил. И, словно не знал, что еще сделать или сказать, крепко взял ее лицо в свою большую и горячую ладонь.

Аня внутренне сжалась — до того страшными были его потемневшие от гнева глаза и до того сильно пальцы впивались ей в щеки.

Сейчас ударит, поняла она. Влепит пощечину или еще что-нибудь в этом духе…

Но вместо это советник вдруг шумно выдохнул и освободил ее, позволяя упасть обратно в кресло. Сам же медленно опустился рядом с ней на ковер, оперся затылком о подлокотник и устало закрыл глаза.

— Глупая… — бормотал, пока сзади копошились и что-то делали слуги, а сама Аня тихонько всхлипывала и вытирала краешком рукава слезы. — Какая же ты еще глупая…

4-2

Дворец оказался вовсе не королевский, а герцогский, принадлежащий клану Бахор без малого уже четыре столетия. И расположен он был довольно далеко от столицы — в трех часах езды, как поведала Ане Хельга — ее новая личная фрейлина.

О да, у нее теперь была личная фрейлина. Или горничная. Или что-то между этими двумя понятиями — Аня пока не разобралась. Но девушка, помогшая ей искупаться в огромной мраморной ванне, разобраться с устройством необходимых для обихода предметов и объяснившая ей распорядок дня на завтра, никак не выглядела простолюдинкой.