Читать книгу "Водитель моего мужа - Агата Лав"

— Дружба?

— Нам обязательно придумывать название?

— Да.

Он все-таки не удерживается и искрит взглядом, обдавая меня мягкой и окутывающей с ног до головы волной мужской силы. Убийственное сочетание, с которым я не знаю, как бороться. Я привыкла чувствовать мужскую силу, как захват злых пальцев на плечах или как тесный круг банковских нулей на счетах мужа. Как власть и право подчинять и ломать.

Но в Паше всё другое. Он словно из другой жизни, счастливой и солнечной, где не бывает пасмурной погоды и лютых скандалов без повода. Он из мечты, в которую я боюсь поверить.

— Тогда нет, — он коротко качает головой. — Я не умею дружить с красивыми женщинами.

— Тогда что?

— Приятный вечер? Мой шанс?

Он отступает еще на шаг и находит спиной противоположную стенку холла, на которую откидывается. Он не отводит от меня глаза и замолкает, и явно с трудом удерживается, чтобы не улыбнуться ярче, обнажив белые зубы. Он улавливает мое пограничное состояние, которое может качнуться прочь от него, и осторожничает. Хотя по его довольному лицу видно, что ему нравится смотреть на меня… да, именно так — стоять напротив и молча, не спеша разглядывать черты моего лица. Прямо перед собой, а не в зеркале заднего вида, как он привык за рабочие смены.

— Это плохо кончится, — я устало выдыхаю, чувствуя, что самым банальным образом проигрываю его удивительному обаянию.

— Вечер?

— Какой-то из них.

— Хотите, я разочарую вас? Я могу попробовать, если вам будет так легче.

— У тебя не получится, — я неожиданно говорю правду, что сидит глубоко во мне. — И я не хочу больше разочарований. Я устала от них.

— Значит я могу быть самим собой, — он толчком отталкивается от стенки, после чего стягивает с плеч светло-коричневый пиджак, который небрежным жестом бросает на тумбу. — Пойдемте, здесь должен быть прекрасный вид.

Павел первым шагает вглубь номера и уверенно направляется к большому панорамному окну, где за плотной шторой прячется выход на балкон. Правда, мужчина немного сбивается с намеченного курса и зацепляет ладонью дверцу бара.

— Белое или красное? — спрашивает он, поднимая на меня глаза.

— Я не буду пить.

— На каком мы этаже?

Что? Но он молчит и я послушно отвечаю.

— Десятом.

— Высокогорье, — он изображает серьезный тон знатока. — Вы все равно опьянеете на воздухе.

Павел выбирает шампанское и подцепляет два бокала, зажимая их тонкие ножки между пальцами. Он не думает отступать от своей затеи и приближается к шторе, под которую тут же ныряет, делая полукруг корпусом ради эффекта. Я же с удивлением наблюдаю, что он может быть не только сдержанным и строгим, как пошитый на заказ костюм у элитного портного, но и пульсирующим и беззаботным, как живой поток.

Как сама жизнь.

— Ммм… мне нужна помощь, — отзывается Паша, то ли запутавшись в тяжелой шторе, то ли поняв, что ему не хватает третьей руки, чтобы открыть балконную дверь.

— Сейчас.

Я толчком закрываю входную дверь и иду к мужчине, который сейчас должен быть в своем номере. Или развлекаться в командировочном городе, как положено завидным холостякам. Хотя, с другой стороны, разве могло быть иначе? Паша слишком хороший, чтобы оставаться в стороне. Он столько всего видел, что происходило в моей жизни с мужем, что не может больше закрывать глаза. Ему все-таки жалко меня… Да так, что он готов дурачиться и балагурить, лишь бы меня чуть отпустило.

— Наверное, на себя, — мягко подсказывает он, когда я во второй раз безуспешно дергаю ручку, занятая нехорошими мыслями.

Я не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу ни жалости, ни сострадания.

Но стоит поднять лицо и осмелиться взглянуть в его темные глаза, как я начинаю сомневаться. В них нет ни капли фальши. Я вижу мужчину, который искренне хочет быть здесь, и он тянется ко мне… На неосязаемом уровне я остро чувствую, что нас несет встречными потоками, да с такой силой, что мне приходится играть ненавистную роль холодной стервы, чтобы хоть как-то остановить это движение.

— Черт, — выдыхает Паша, окидывая взглядом вечерний город, горящий разноцветными огоньками, как новогодними гирляндами, и хвастающийся бизнес-высотками, что занимают целый квартал по правую руку. — Мы отстаем.

— Я третий раз останавливаюсь в этом номере, но впервые выхожу на балкон.

— Боитесь высоты?

— Не люблю большие города, — я прохожу к деревянной лавке, на которую брошены мягкие подушки с винтажными принтами, и сажусь, закинув ногу на ногу.

Вечерний ветер находит приятными приливами и я смотрю на тонкую белую рубашку Павла. Он успел когда-то завернуть рукава до локтей, оголив предплечья. И мой взгляд предательски скользит по его тугим мышцам. Они играют под загорелой кожей и уводят мой взгляд ниже - к жилистым запястьям. На левом поблескивает стальной хронометр, который ловит блики и развлекает меня игрой отражений.

Но суть в другом. Дорогущий хронометр. На руке водителя. Это же смешно…

Павел вообще умеет одеваться, чем понравился мне в первый же день. Мягкие и спокойные тона, он выглядит без капли агрессии и желания что-то доказать. Выделиться из толпы. Хотя это у него не выходит, ведь спортивный силуэт и уверенный взгляд, который делает из его привлекательного лица самый настоящий магнит для женского внимания.

Я не исключение и иногда откровенно любуюсь им, когда знаю, что он не видит. Напряженный городской трафик очень помогает. Пока он занят перестроениями в переполненном автопотоке, я успеваю бросить пару взглядов в его сторону.

— Что не так с большими городами? — он разворачивается ко мне, оставляя открыточный вид за широкой спиной.

— Наш немногим меньше… Слишком много шума, людей. Разговоров.

— Мне замолчать?

— Нет... Ты исключение.

— Я из маленького городка, — он подходит к столику и ставит на него бутылку шампанского и бокалы. — Хотя вы знаете.

— Да?

— Уверен, вы читали мое досье, — и он пожимает плечами, угадывая мой следующий вопрос. — Не знаю, почему… Может, потому что узнавал о вас.

Я отворачиваюсь, потому что не хочу говорить о себе. И я вдруг замечаю, что мы общаемся странным образом — я обращаюсь к нему на ты, а он держится привычного “вы”.

— Ты сказал, что получал ранения. Я читала об этом. Оба раза в левое плечо.

— Мое слабое место.

Паша усмехается и постукивает костяшкой указательного пальца, ненадолго проваливаясь в нахлынувшие воспоминания.

— Не представляю, каково это...

Он не дает мне договорить и делает резкий шаг в мою сторону. За мгновение оказывается передо мной и опускается вниз, вычитая свой высокий рост к черту. Я теперь смотрю на него сверху и вижу, как заостряются его правильные черты из-за фонарика, который подвешен над окном.