Читать книгу "Венецианская маска. Книга 1 - Розалинда Лейкер"

— Чертова решетка отбрасывает тени. Что ты там видишь, Роберто?

— Девушек, к сожалению, не вижу.

— Это какая-то гостиная. Там мебель.

— И дверь, Гвидо. Может быть, потерпеть немного, мы увидим, как какая-нибудь красавица через нее войдет?

Обе девушки с деланным ужасом приложили ладони ко рту, чтобы не расхохотаться. Помещение, которое незнакомцы приняли за гостиную, служило комнатой для посетителей, примыкавшей к кабинету директора, и в это время для обычно пустовало. Молодой человек, названный Гвидо, обладая острым слухом, быстро взглянул вверх, прежде чем девушки успели отпрянуть. Он тут же локтем толкнул своего приятеля в бок, и его очень красивое лицо озарила широкая улыбка. Его друг, менее сдержанный, в восторге завопил:

— Вот это везение! Две красавицы из Оспедале — и в самый первый день в Венеции!

Смеясь, Мариэтта и Элена отбежали от окна зала, будто здесь на окнах не было решеток и незнакомцы могли запросто впрыгнуть сюда снизу. Одно из самых строгих предписаний Оспедале делла Пиета категорически запрещало любое общение через окна. К ужасу обеих девушек, мужчины стали громким криком призывать их.

— Эй, вы! Вернитесь! Не уходите! Как вас зовут?

Мариэтта рванулась к окну, Элена за ней. Добежав, Мариэтта перегнулась через широкий подоконник и крикнула через решетку:

— Нам нельзя разговаривать отсюда. Пожалуйста, уходите!

Но куда там! Оба молодых итальянца, слишком заинтригованные таким поворотом судьбы, не желали, чтобы их веселое приключение закончилось просто так.

— Как вас зовут? Мы хотим знать ваши имена!

Гвидо послал Мариэтте воздушный поцелуй, а Роберто — Элене; можно было подумать, что они читали мысли девушек.

— Давайте, выбирайтесь из этого монастыря, и мы вволю повеселимся! — призывал Гвидо.

— Сжальтесь над двумя приезжими! — смеясь, умолял Роберто.

Прохожие стали останавливаться и с любопытством наблюдать за происходящим.

Мариэтта захлопнула окно. И ей, и Элене было очень хорошо известно, какие последствия вызовет трот инцидент, если кому-нибудь из руководства Оспедале доложат о случившемся. Обе девушки испугано вскочили, когда по оконным стеклам рассыпались пригоршня мелких камешков, за ней вторая, что подтверждало: молодые люди просто так уходить не намерены.

— Как неприятно! — Элена в панике заломила руки. — Маэстро хормейстер с минуты на минуту должен быть здесь. Мариэтта, ну поговори ты с ними, скажи, чтобы уходили.

Мариэтта снова открыла окно, вызвав искренний восторг у Гвидо и Роберто.

— Оставьте нас в покое, — взмолилась она. — Если вы не прекратите, нас строго накажут.

Показавшаяся рядом Элейа вторила Мариэтте:

— Ну, пожалуйста, послушайтесь Мариэтту!

Незаметно в зал, неслышно ступая в мягких войлочных туфлях, вошла сестра Сильвия. Она услышала шум, Доносившийся снаружи, и явилась установить его причину. Ее возмущенный крик заставил обеих девушек окаменеть от страха.

— Ах вы, негодницы!

Наказание, последовавшее за этим, было суровым: маэстро отменил прослушивание, их разлучили, запретив всякое общение друг с другом в течение трех месяцев, и предупредили, что в случае нарушения запрета последует немедленное исключение из Оспедале со всеми последствиями: Мариэтта могла рассчитывать на роль служанки в каком-нибудь богатом доме, а Элена должна была, возвратиться к своему опекуну. Их музыкальной карьере неизбежно пришел бы конец.

Иногда им удавалось на расстоянии перекинуться сочувствующими взглядами, но ни та, ни другая не решались передать с кем-нибудь из соучениц записку для своей подруги. Если бы это вылезло наружу, то наставники Оспедале не замедлили бы выполнить обещанную угрозу.

Но в то же время обеим становилось понятно, что никто не собирался покушаться на их вокальные занятия, они, как и прежде, занимались со своими преподавателями — Оспедале не желала, чтобы наказания причинили им, бывшим в числе лучших учениц, вред.

Им по-прежнему разрешались экскурсии, благо в Венеции было что посмотреть — архитектура, как известно, издревле считалась застывшей музыкой. Под неусыпным надзором двух сестер-монахинь Сильвии и Джаккомины, первой — толстенькой, кругленькой и добродушной, и второй — тощей, строгой и острой на язык, девочки из Оспедале делла Пиета шествовали всегда строем, с лицами, закрытыми от глаз посторонних белыми полупрозрачными покрывалами. Но они наслаждались и этими кратковременными вылазками — могли видеть улицы, площади и каналы Венеции. До наказания подруги всегда ходили рядом, но теперь их разбросали по группам. Мариэтте очень не хватало веселой болтовни Элены и ее шутливых комментариев в адрес молодых людей, которых им доводилось увидеть.

Когда они осматривали такие великолепные полотна, как «Похищение девственницы» Тициана в церкви Фрари или золотую мозаику Базилики, рядом всегда оказывалось много хорошо одетых молодых людей. Венеция буквально кишела гостями мужского пола — не посетить ее считалось признаком дурного тона. Их бархатные или шелковые сюртуки, узкие, облегающие штаны доходили до колен, мерцал жемчуг ожерелий, сверкали россыпи бриллиантов перстней и колье, золото и рубины браслетов; озорно задранные вверх края треуголок — излюбленных головных уборов венецианцев — величаво красовались на пышных, снежно-белых завитых париках с косичкой, в основании которой была непременная черная муаровая лента.

Не было ни одного мужчины, который бы не остановился и не принялся бы разглядывать девушек из Оспедале, лица которых были скрыты под покрывалами. Некоторые из них кланялись, осыпали их комплиментами, либо даже отваживались, несмотря на протесты дуэний, на недвусмысленные предложения. Не один десяток любовных записочек и даже стихов с клятвенными заверениями в вечной любви незаметно вкладывались в маленькие ладошки в кружевных перчатках под едва слышное хихиканье под покрывалом.

И девушки, подгоняемые своими наставницами и чувствующие себя лишь зрительницами галерки, спешили, в то время как множество драм и комедий разыгрывались на этих площадях, служивших им сценой. Нельзя было остановиться и поглазеть на акробатов, а они так интересно подпрыгивали и кувыркались в своих розовых с желтым трико, становились друг на друга, образовывая людские пирамиды. А как здорово было бы понаблюдать за жонглерами или танцевавшими дрессированными собачками… Но зато они вдоволь могли глядеть на модно одетых женщин, в кринолинах и шляпах с плюмажами, старавшихся перещеголять друг друга, встречаясь на прогулках в аркадах. Многих из них сопровождали их cavalieri servanti, молодые синьоры, носившие за ними изукрашенных бриллиантами болонок, услуживая и охраняя их самих, и, если верить Элене, ссылавшейся на рассказы бабушки, ублажали синьор, выполняя самые экзотические желания. Большинство высокопоставленных куртизанок, на взгляд Мариэтты, ничем не отличались от великосветских дам, хотя Элене каким-то образом удавалось всегда выделить их в толпе, а вот их менее удачливые сестры привлекали к себе внимание весьма рискованным декольте.