Читать книгу "Тайна Эмили - Геза Шварц"

Они тоже не были людьми, по крайней мере, уже не были. Справа сидела женщина в потрёпанном свадебном платье, рядом с ней – толстый мужчина, он положил свою отрубленную голову на стол перед собой и без дальнейших церемоний удалился, словно привидение. В левом конце ряда в кресло опустился скелет. В нём Эмили к своему ужасу признала того самого, с кем она столкнулась сразу после бегства из гроба, когда превратила его в груду костей. Он бросил на неё мрачный взгляд. На собравшихся в часовне этот тип смотрел пренебрежительно. Справа от него прикорнул пепельно-серый мальчик со странными символами на коже. А посередине, зажав в бледных пальцах стопку бумаг, восседал бухгалтер – этот худой мужчина в белоснежной рубашке с объёмными манжетами выглядел, по крайней мере, именно так. Он молча окунул перо в чернильницу и записал что-то на верхнем листе бумажной стопки. Только писал он не чернилами, это Эмили поняла сразу, почувствовав вновь характерный металлический запах свежей крови. В то же мгновение бухгалтер поднял голову. Он казался неприметным среди других заседателей и мог бы сойти за обычного стареющего мужчину, если бы не глаза: они были слепыми – там, где обычно у человека зрачок, у него была только одна маленькая красная точка. И точка эта мерцала, как пламя, будто в ней тлела зола такой температуры, что Эмили затаила дыхание.

Бухгалтер взял молоток, лежавший перед ним на столе, поднял его и с грохотом опустил на кафедру. Несколько присутствующих от испуга подскочили. После этого никто уже не шевелился, за исключением самого бухгалтера, который отодвинул от себя бумаги. Затем он сел и обвёл присутствующих горящим взглядом. Эмили больше не сомневалась: этот парень вовсе не слепой, как ей показалось в самом начале. Этими пылающими глазами-точками, этими горящими угольками, всевидящими лучами он просвечивал каждому и тело, и кости… Эти огни проникали до глубин Преисподней – в самую тьму, туда, где обычные глаза уже ничего не видят.

– Добро пожаловать! – произнёс он голосом, похожим на кряхтение старого дерева. – Меня зовут Систериус Октавион, и в качестве первого председателя Объединения неживых я приветствую жителей кладбища на нашем общем собрании. На повестке дня у нас много пунктов. Среди прочего рабочая группа по освещению хочет представить новую концепцию иллюминации улиц, включая давно назревший план финансирования… – он бросил строгий взгляд в сторону нескольких духов, которые сразу же стали ещё бледнее. – Но сначала, как это у нас принято, мы поприветствуем вновь прибывших. И начнём мы… минуточку…Эмили Бонс!

Эмили так резко сжалась, что нечаянно столкнула с подлокотника Козимо. Тот возмутился и со свистом поднялся вверх, в воздух, в то время как все взгляды резко обратились на неё.

Это был один из её самых жутких снов, тех постоянных ночных кошмаров – когда нужно представить перед всеми, выступить перед всем классом с рефератом, и в этот миг одноклассники казались ей чудовищами, желавшими зла и только зла. Во сне Эмили удавалось избежать скандала: она либо просыпалась, либо, как ниндзя, ввязывалась в драку, которую, само собой, всегда выигрывала. И сожалела, что не имеет возможности применить свои силы наяву. А сейчас ей не оставалось ничего иного, как просто сидеть и позволять всем с любопытством себя разглядывать.

– Эмили Бонс, – разнёсся по часовне громоподобный голос Систериуса. Он, не отрываясь, смотрел прямо на неё, и взгляд его был таким колючим, словно он всё это время знал, где она прячется.

– Тебе надо выйти вперёд, – шепнул Рафаэль, подбодрив её кивком.

Собрав все силы, Эмили поднялась на ноги. Её колени предательски дрожали, когда она проходила вдоль рядов c неживыми, которые пялились на неё со всех сторон. Девочка остановилась перед кафедрой, во рту у неё пересохло. Она взглянула на сидевших в креслах: вблизи те выглядели ещё ужаснее, чем издалека, с того расстояния, которое казалось ей безопасным.

– Эмили Бонс, – в третий раз произнёс Систериус и посмотрел на неё точно таким же взглядом, каким в совершенстве владел её дядя «включая» его, когда она отправлялась в школу в прикиде, который ему не нравился. Затем Систериус посмотрел в свои бумаги. – Добро пожаловать на кладбище Пер Лашез. Ты умерла и…

– Нет!

Эмили понадобилось мгновение, чтобы осознать – именно она выкрикнула это короткое слово. Все остальные, очевидно, заметили это сразу. Внезапно в часовне наступила мёртвая тишина. «Как в гробу!» – пронеслось у неё в голове. В груди заныло. С другой стороны, а чем ещё была часовня с сотнями трупов, если не гробом?

Систериус, очевидно, заметил её скованность и смятение. Он мучительно медленно поднял голову, как змея, готовая заглотить свою жертву.

– Что? – спросил он почти с искренним интересом.

Эмили глубоко вдохнула. Отступать было уже поздно.

– Я не просто умерла, – сказала она, стараясь не моргать и не опускать глаз под его жёстким взглядом. – Я была убита! Совсем недавно я была абсолютно жива и…

– О-о, – Систериус небрежно махнул рукой, отчего все дальнейшие слова застряли на языке Эмили. – Мы здесь не для того, чтобы дискутировать о быстротечности жизни. Мы здесь для того, чтобы выполнить всё по протоколу, а это означает, что надо занести вновь прибывших в картотеку и прописать.

Эмили чётко понимала, что в этот момент было бы лучше попридержать язык, предостережением послужило и лёгкое покалывание в висках. Она уже и сосчитать не могла, сколько их было – этих предостережений. И каждый раз она их игнорировала. Как и сейчас. Девочка выставила вперёд подбородок.

– Я имею в виду не жизнь, – она с удовлетворением услышала, как закипающий гнев вытравил неуверенность из её голоса. – Я имею в виду смерть. И я хочу знать, кто отвечает за мою смерть. Разве ответы на вопросы новичкам не относятся к процедуре прописки?

– Это зависит от вопросов, – ответил Систериус так тихо, что Эмили его с трудом поняла. По какой-то причине его ответ звучал как предостережение. Но тут к нему наклонился мальчик. Они шептались друг с другом, пока Систериус не кивнул. – Впрочем, Барко напомнил мне сейчас, что у нас нет достаточного опыта с жертвами убийств, – заявил он. – Пока тебя не оставит мысль о собственной смерти, тебе будет трудно интегрироваться в здешнее общество. Поэтому я удовлетворю твой запрос. – Систериус ещё раз внимательно изучил бумаги перед собой. – Да, Эмили Бонс… Умерла в канун Хэллоуина, ночью. Причина смерти… – он запнулся и заново обвёл её взглядом с головы до ног. – Я, собственно, мог бы догадаться, что ты была убита. Ни у кого из тех, кто умирает естественной смертью, не бывает такой причёски.

Эмили стало жаль, что её обижают из-за костюма.

– И это всё? Просто комментарий к моей причёске? А как с ответом на вопрос, кто же меня угробил?

Глаза Систериуса вспыхнули зловещим огнём:

– Ты была убита… мертвецом!

По часовне пронёсся гул, который сразу же смолк под строгим взглядом Систериуса.

Лишь спустя мгновение Эмили смогла идентифицировать своё чувство – это был приступ страха. Тем не менее, ей показалось, что она ослышалась: