Читать книгу "Личник - Игорь Валериев"

— Что здесь происходит хорунжий? Что за выстрел?

— Господин сотник, попытался на практике доказать казакам забайкальского взвода, что нести службу как личная охрана цесаревича, несмотря на все свои умения, они ещё не готовы.

— Тимофей Васильевич, а для этого обязательно надо было стрелять?

— Думаю, Михаил Петрович, после сегодняшней демонстрации, нам будет легче найти общий язык со станичниками. Не так ли урядник?

— Так точно, Ваше благородие. Старший урядник Лагунов, — натянув папаху на голову, казак вытянулся во фрунт.

— Оружие подберите, господа казаки. Если хотите посмотреть занятие дальше, то разойдитесь по борту. Тем более, восемь казаков из вашего взвода скоро получат такие же револьверы и будут заниматься по такой же схеме. Проведению занятий не мешать, не прерывать. Каждые двадцать минут буду делать перерывы, во время которых можно будет задавать вопросы. Всем, понятно?

— Так точно, — дружно рявкнули в ответ и забайкальцы и мой десяток.

После этого, казаки, подобрав с палубы винтовки, быстро стали выстраиваться вдоль борта, и количество их после выстрела выросло почти до двадцати человек.

— Ловко вы их, Тимофей Васильевич! Они ваши команды теперь быстрее моих выполняют. А я-то, сначала подумал, что бунт казаки творят. А вы оказывается, с ними занятие такое интересное провели.

— Михаил Петрович, подскажите, а что означают слова сняголов и окаём? Впервые слышу.

Из объяснения сотника я понял, что на старославянском сняголовъ — это сорвиголова, лихой головорез, а окаёмъ — полный отморозок по понятиям девяностых годов моего мира. В общем, по мнению сотника именно такие и становились лихими атаманами да князьями в ушедших веках.

Нашу беседу с Шадриным прервал какой-то гражданский тип, закутанный в теплый халат длиной до пола.

— Господин сотник, не соизволите ли сообщить, что здесь происходит? Почему такой шум? Немедленно прекратите его и стрельбу!

«А это что за хрен с бугра?» — успел подумать я про себя, прежде чем Шадрин заговорил.

— Сотник Шадрин. Сударь, представьтесь. С кем имею честь разговаривать?

— Надворный советник Лихачев Алексей Александрович. Следую в Хабаровку в канцелярию наместника Дальнего Востока Государя Наследника Цесаревича Великого Князя Николая Александровича.

Мне показалось, что сейчас этого гражданского подполковника разорвет от спеси и самодовольствия. Такого апломба я не видел давно. Если только у того чиновника из горного управления, который погиб при уничтожении банды Золотого Лю. Ни фамилии, ни звания его я уже не помнил. Но там самомнения было не меньше, если не больше. В общем, мало того, что дурак, так еще и в образе, который между тем продолжал вещать.

— Сотник я требую прекратить этот шум!

— Господин надворный советник, что-то требовать от сотника и меня имеет право Цесаревич и может ещё человек десять, включая Его Императорское Величество. Перед вами два обер-офицера Лейб-гвардии отдельной сотни Собственного Его Императорского Высочества Наследника Государя Цесаревича личного конвоя. Этот пароход выделен для личного состава конвойной сотни, её вооружения и снаряжения. Каким образом вы оказались на данном пароходе? — с каждой фразой я подпускал всё больше и больше металла в свой голос. — Как я думаю, данным вопросом в Благовещенске займутся представители жандармского корпуса.

Ни разу не видел, чтобы человек так быстро преображался. Только что был самодовольный и спесивый индюк, а через мгновение перед вами воришка, которого поймали за руку. Затравленный и бегающий по сторонам взгляд. Какая-то съежившаяся фигура. Надворный советник как-то разом стал меньше ростом.

— Господин хорунжий, понимаете на пароходе, который выделен был для канцелярии Его Императорского Высочества, мне не досталось каюты, которая соответствовала бы моему положению. А на этом пароходе капитан мой дальний родственник. Вот я с ним и договорился. Я не думал даже, что нарушаю какие-то инструкции и положения, господа.

Лихачев начал потихоньку оживать. Что же, добьем шпака.

— Господин Лихачев, а вы оказывается находчивый и решительный человек, — восхищенным голосом заговорил я. — Только вчера Цесаревич в моём присутствии вместе с его превосходительством Сергеем Михайловичем Духовским искали предприимчивого, смелого и решительного человека, который бы возглавил гражданскую администрацию острова Сахалин. Желательно в чине надворного советника, чтобы было место для роста. Завтра в станице Буссе я обязательно расскажу о Вас Его Императорскому Высочеству.

Алексей Александрович удивил ещё раз. Выражение его лица, фигуры, облика по мере моего повествования опять менялось разительно: ожил, расправил плечи, герой, насторожился, сломался. Прошептав что-то похожее на «честь имею, господа» от нас с сотником уходила сгорбившаяся фигура со старческой шаркающей походкой.

— Даа…, Тимофей Васильевич, умеете Вы с людьми разговаривать, что с младшими чинами, что с высокими. Как бы господин Лихачев пулю себе в висок не пустил от такой перспективы, — ухмыляясь, произнёс Шадрин, глядя в спину надворного советника, который уже дошел до лестницы, по которой надо было подниматься на палубу с люксовыми каютами.

— Такие не стреляются, Михаил Петрович, — ответил я, задумчиво наблюдая за Лихачевым. — Давайте поспорим на пачку патронов, что сегодня вечером он придёт ко мне, чтобы вручить взятку или как-то по-другому отблагодарить за несколько изменённую в его пользу информацию для Цесаревича.

— И вы примете мзду, Тимофей Васильевич? — удивлённо посмотрел на меня сотник.

— Ну что вы, Михаил Петрович. Додавлю этого мозгляка и заставлю его написать расписку, что он будет работать на секретную часть охраны Его Императорского Величества. Такие обычно стучат как полковые барабаны.

— Что делают, Тимофей Васильевич? — округлил глаза Шадрин.

— Пишут агентурные донесения на всех с такой скоростью, как барабанщик палочками стучит по музыкальному инструменту, который называется барабан.

Сотник захохотал, показав ровные и белоснежные зубы, которым можно было только позавидовать.

— Ну, Вы и уморили меня, Тимофей Васильевич. Стучит как барабан, — вытирая выступившие слёзы, произнес Шадрин. — Вы сами придумали такую аналогию?

— Нет, это полковник Ширинкин так выражается. Ещё он говорит — стучит как дятел в ж…

Сотник опять весело рассмеялся, я же посмотрев назад, увидел ожидавших начало занятий казаков. Пора заканчивать веселье.

— Извините, Тимофей Васильевич, ещё один вопрос. Я пока так и не понял, а каковы Ваши обязанности в сотне? На адъютантские не похожи, — уже серьёзно спросил Шадрин.

— Михаил Петрович, охраной Его Императорского Величества командует генерал-лейтенант Черевин, а замом у него полковник Ширинкин, который организует взаимодействие с министерством внутренних дел, корпусом жандармов, войсковыми подразделениями, руководит секретной службой и всё в таком роде. Вот и я в нашей сотне буду осуществлять такие же обязанности. Плюс боевая подготовка конвойцев и личников.