Читать книгу "Порочное влечение - Сандра Бушар"

Освещение в проулке дало мне возможность увидеть, как пожилой мужчина довольно усмехнулся, оценивающе осматривая парня, словно перед ним товар, мебель, стена, но никак не человек. Его лицо было мертвым, холодным, пугающим… Потому что не может живой человек иметь такое каменное, ничего не выражающее лицо. Даже улыбка показалась мне какой-то искусственной.

– Надо будет – встанешь на колени! – так же беэмоционально заметил он. В его голосе было столько стали и власти, что я сама уже была готова стать перед ним на колени и сделать все, что он скажет, лишь бы тот не обращал свой гнев на меня… Тогда я еще подумала, что быть врагом такого человека не только плохо и неприятно, но еще и опасно! – А пока поживи своим умом и пойми, что деньги не растут на дереве, а папа не вечно будет твоей кормушкой.

– Батя, ну ты че… Мы же все уже порешали… – пытался перевести все в шутку парень и, засунув руки в карманы джинсов, неловко пожал худощавыми плечами. Видно было, что этот сын не испытывает никаких угрызений совести, и это сразу вызвало у меня к нему лютую неприязнь. – Я обещаю тебе вернуться в Вашингтонский университет…

– Нет! – жестко прервал мужчина и сделал выпад в его сторону, гневно вытянув палец вперед. – Мне надоело быть спонсором твоего универа! Ты обещаешь мне снова и снова, а потом я трачу кучу бабла, чтобы вытянуть тебя из этого говна. Я устал. Мне надоело. Я не буду больше уважать тебя только за то, что ты мой сын. Докажи мне, что ты достоин этого. Перестань быть ничтожным существом!

– Батя, я обещаю тебе исправиться! – сказал парень, и, видимо, не только мне эти слова показались лживыми до мозга костей. Кажется, он принимал своего папу за круглого идиота.

"Никогда не верь парням с длинными волосами!" – как мантру повторяла мне Таня, но я только посмеивалась, даже не представляя, как сильно она права… Волосы парня были настолько длинными, что легко собирались в косу.

Сперва пожилой мужчина обессилено опустил руку, словно понимая, что тут дело пустое, а затем резко ее поднял и вмазал сыну по лицу с такой силой, что парень отлетел и, ударившись о бетонную стену, повалился на землю.

Мужчина снова вытянул руку вперед, но, не успев ничего сделать и сказать, потянулся к телефону, который зазвонил в самый "подходящий" момент:

– Шаворский! – холодно и по-деловому уведомил он собеседника, а затем кивнул каким-то своим мыслям и быстро засеменил к двери, видимо, ведущей в клуб. – Скажи "Privat", чтобы не смели начинать совещание без меня. Пока у меня полный пакет акций, пусть засунут свой договор себе…

Дальше я не услышала, так как дверь с грохотом захлопнулась, а парень, все еще сидевший на земле, громко застонал то ли от душевной, то ли от физической боли. Внутри началась борьба: подойти и помочь или бежать, пока меня никто не увидел. Эти сумбурные мысли так сильно захлестнули сознание, что я буквально пропустила, как дверь «Кашемира» открылась, выпустив на свет миловидную блондиночку с хищным взглядом. Она прекрасно знала, что парень сидит тут, более того, я видела, как она обрадовалась его немощному состоянию.

– Роберт! Зайка, что с тобой? – вмиг сменив улыбку на обеспокоенность, она обратила внимание парня на себя.

– Жанна, что ты тут делаешь? – понуро спросил он и повернулся так, что мне стало видно его лицо, оно не было хищным и отталкивающим, как у отца, а скорее слишком красивым и ухоженным для мужчины. Еще мне показалось, что его брови слишком черные, а контур густой бороды слишком четкий – он наверняка в салоны ходит чаще, чем Таня с Вероникой на дискотеки. – Проваливай. Я тебе все сказал еще в машине.

Мне было не видно лица девушки, но, судя по тому, как она передернулась, эти слова ее задели. Тем не менее она помогла ему встать, а потом так резко, что ни я, ни Роберт не успели среагировать, прижала его к стене и что-то тихо прошептала на ухо.

Роберт сначала презрительно закатил глаза, но, когда рука Жанны медленно поползла вниз по его рубашке и крепко схватила бугорок в джинсах, он, сдаваясь, простонал и кивнул ей. Оглянувшись по сторонам и не увидев ничего и никого (так как я пригнулась, спрятавшись за мусорным баком), девушка тут же встала на колени. Мне было не видно, что она делает, но то, как Роберт вцепился в ее волосы и принялся насаживать ее голову на себя, давало четко понять. Его глаза были закрыты, казалось, что сейчас он уязвимее всего. И самое ужасное, что я для себя отметила – между этими людьми не было никакой химии.

Не зная, что хуже, препирательства с отцом или минеты на улице, я гордо развернулась, повторив свой выход из актового зала в Бауманке, решив уже идти домой и не мешать людям развлекаться. Практику еще никто не отменял…

Стоило мне отойти на десять или пятнадцать шагов, как Роберт громко закричал. Сперва я усмехнулась, мол, слишком быстро он кончил. Но, услышав, как женские каблуки быстро застучали, а потом дверь в клуб закрылась, я заподозрила неладное… Задумавшись на секунду, услышала тихое и протяжное:

– Помогите… Кто-нибудь…

Моя совесть окончательно сдалась, и я сделала то, за что буду потом расплачиваться всю оставшуюся жизнь – пошла его спасать.

Глава 4

Полина. Наши дни…

В некоторых книгах про любовную любовь, сериалах, фильмах и иже с ними есть такой герой-любовник, который приходит к девушке, перекидывает ее через плечо и уносит в мир богатства и роскоши, естественно, против ее воли. По общепринятой канве девушка должна повыебываться и позакатывать истерики (чем громче твое "хочу!", тем сильнее чувства), а уже потом мужчина влюбляется в нее без памяти и бросает мир к ее ногам. Конец!

Признаюсь, я среди тех дур, которые считают, что это очень сексуально, когда в романах герой берет жертву против ее воли. Само собой, потом они должны полюбить друг друга, но сам факт!..

Теперь же, когда я сама стала героиней, было совершенно не до шуток, чувств, романтики, почему-то совершенно не хотелось раздеться здесь и сейчас.

Роберт медленно шел ко мне, словно наслаждаясь моей полной беспомощностью. Впервые в жизни я поняла, что могу преодолеть не все, и стало по-настоящему страшно от собственной никчемности. Слезы предательски закрыли мой взор, но я так сильно выпучила глаза, чтобы, не дай Бог, не всплакнуть, что ни одна слезинка не скатилась по щеке.

– Прекращай. Ты не должна плакать, – скомандовал Роберт, буквально пригвоздив меня к зеркалу своим громадным телом. Его тяжелое дыхание попадало на мою шею, затем переместилось на ухо, после чего он резко спустился к вырезу майки. – Ты совсем не изменилась. Такой же ребенок, как и была.

– Прошу тебя, уйди… – прошептала я, сама удивляясь, как сильно напряжена и какой хриплый у меня голос. – Не надо… Умоляю…

– Прости, но в этот раз у тебя нет выбора, – это было последнее, что он сказал, прежде чем прикоснуться к моим волосам и жадно втянуть запах. Я чувствовала, как его ноздри трепетали, раздуваясь, как от мощной дозы эндорфина, и это пугало. Ведь обычно такая реакция у волков на свою… жертву. Они гоняются за ней, а когда находят, долго наслаждаются ее безысходностью, возбуждаются от ее криков и плача, кончают от ее глупых попыток сопротивляться… Именно тогда я решила, что у меня всего этого не будет, я не позволю ему наслаждаться изнасилованием. Поэтому, тихо выдохнув, издав при этом непонятный мне самой визг, я проглотила слезы. – Умница, мышка, ты все правильно делаешь. А теперь я спрашиваю тебя еще раз: коридор или твоя спальня? Я трахну тебя в любом случае, но предоставляю тебе выбор в качестве бонуса за то, что вещи из этой халупы ты собрала сама.