Читать книгу "Наемники Судьбы - Юлия Федотова"

К примеру, однажды вечером она вернулась с занятий и на вопрос собиравшейся на свидание Энки: «Какая там погода?» – пожала плечами и ответила: «Что-то я не посмотрела». В тот вечер над Уэллендорфом бушевал шквал, валил старые деревья и срывал черепицу с крыш.

Хельги по этой части недалеко ушел от Меридит, хотя временами на него находило – и он, по выражению Энки, «изображал из себя нежную фею». Но случалось это крайне редко.

Они шли, шли и шли. Лес не становился чище. По-весеннему яркое предзакатное солнце било в левый глаз, особенно досаждая Хельги. Он жмурился и спотыкался.

– Дурацкое время года, – злилась сильфида, – какой смысл лезть через эти колючки? Все равно весь лес насквозь просматривается, толком не спрячешься.

– Ну правильно, – подхватил Хельги, – давай маршировать по дороге! Из наших голов выйдут отличные украшения для деревенского забора.

Эльф застонал.

– Не будем о грустном! – рявкнула Меридит.

Спригган вдруг резко остановился, будто налетел на невидимую преграду.

– Ты чего? – удивилась диса.

– Чувствую, – значительно ответил он.

– Чего чувствуешь?

– Чувствую какую-то дрянь. Что-то опасное.

– Ты имеешь в виду магическую опасность? – уточнила Меридит. Именно такого рода опасность удавалось иногда предчувствовать сприггану.

– Вот именно. Её.

– Ерунда! – Энка ничего не чувствовала, кроме впившихся в ноги колючек. – Откуда в центре Старых Земель возьмется магическая опасность? Да еще днем!

Но эльф тоже насторожился. Рука его потянулась к луку, отобранному у квартального стража, – дрянное, по эльфийским меркам, оружие, но выбирать не приходилось.

Осторожно, стараясь не трещать ветками и не выстраиваться по одной линии, продвигались они вперед.

– Ладно! – сдался Хельги. От напряжения у него дрожали кончики ушей. – Пойдемте на дорогу. Там врага можно издали заметить, а здесь, чует мое сердце, во что-то вляпаемся.

– Поздно, – вздохнула Меридит. – Уже вляпались!

Тонкая, едва заметная глазу сеть серебрилась между деревьями в лучах заходящего солнца. Впереди. Справа, слева, сзади. Она была бы неотличима от обычной паутины, если бы не рубиновые капельки, нанизанные на нее подобно росе.

– Силы Стихий! – воскликнула Энка. – Кровавая паутина! Откуда здесь эта мерзость? Говорила, пошли по дороге!

Аолен рассматривал паутину не столь испуганно, сколь заинтересованно. Он читал о существовании этой напасти, но в чем проявляются ее вредные свойства, толком не знал. Леса Староземья были заселены эльфийскими кланами. Их светлая магия давно уничтожила всякую нечисть, и та отошла в разряд преданий.

– Как она действует? – Ему не хотелось демонстрировать неосведомленность, но любопытство взяло верх.

– Просто и эффективно, – ответила диса. – Облепляет, парализует и высасывает. Сначала прицепится одна ниточка, потом – другая. За ночь нарастает кокон. Наутро паутина уползает, а от жертвы остается сухая оболочка.

– Бр-р! – вздрогнула Энка. От первой встречи с кровавой паутиной у нее остались неизгладимые впечатления и шрам на левой руке. Тогда, в Южных Землях, их спас грифон. Сейчас шансов было меньше. – Что будем делать?

– Окапываться, – вздохнул Хельги. – Под землю она не проникает. Успеем до темноты зарыться достаточно глубоко – тогда все в порядке.

– А палкой ее отодвинуть нельзя? – поинтересовался Аолен.

– Нет, – отвечала наученная горьким опытом сильфида, – по ней она и нападет. Она не дура.

Рыть было нечем, пришлось ковырять землю ножами, палками, руками, обдирая кожу и ногти. Торопились, но дело шло медленно. Повезло в одном: под дерном, почвой и полуметровой прослойкой щебнистого суглинка залегал песок, так что вскоре копать стало легче. К тому моменту, когда они смогли заползти, тесно утрамбовавшись, в свежевырытую нору, сумерки совсем сгустились, а паутина сжала кольцо до размера трех шагов. Спустя еще полчаса вход был полностью затянут серебристо-кровавым пологом.

Энка лежала между Аоленом и Меридит и противно хихикала.

– Ты чего? – строго спросила диса.

– Спи! Ничего. Только думаю, как мы обойдемся, если кому приспичит?

– Спи, дура! Накаркаешь!

Проснулись на рассвете, продрогшие, окоченевшие, с песком на зубах. Паутина исчезла, как и следовало ожидать. До заката ее можно было не опасаться, но оставаться в лесу никому не хотелось. Зато отчаянно хотелось есть. И немудрено. Они голодали уже пятые сутки.

– Зря мы вчера так быстро ушли из села, – сетовала Энка, – надо было поискать еду в домах.

Эльфа передернуло.

Но сожалеть им долго не пришлось, как это ни печально. К полудню они наткнулись на следующее село. Картина была очень похожей, с той только разницей, что среди населения нашлись уцелевшие – несколько перепуганных баб и подростков. Во время ночной резни они укрылись в выгребных ямах, эльфам не пришло в голову искать их там.

Неожиданное появление четверых вооруженных нелюдей привело их в ужас, граничащий с безумием. Несчастные сгрудились у колодца, готовясь встретить погибель.

Некоторое время стороны взирали друг на друга молча.

– За что?! – не выдержала, заголосила одна из женщин. – Великие Силы, за что такое горе? За что такая кара?!

У эльфа ком подступил к горлу, но спригган зло усмехнулся:

– Вот только не говорите, что эльфы напали первыми. Все равно не поверю! Где тут у вас заборчик с головами?

Хельги спрашивал наугад, но слова его попали в цель.

– Тамочки, за амбаром, – махнула рукой одна из девочек. У нее было плоское лицо и наивные коровьи глаза деревенской дурочки.

Энка присвистнула:

– Это что, мода теперь такая? На головы?

– Ну и зачем вы это сделали? – только и спросила диса.

– А так велел Багора, – деловито объяснила дурочка. – Багора, да.

На нее зашикали, но она лишь глупо моргала и продолжала рассказывать:

– Багора пришел и сказал: «Один амулет против Инферна – забор с эльфовыми головами. Только в нем спасение. А иначе придут с востока страшные твари и погубят наши села и города – и падет мрак и ужас на землю»…

Дурочка умолкла. Односельчане взирали на нее с суеверным ужасом.

– Кто такой Багора? – подскочил к девчонке Хельги. – Откуда пришел? Куда пошел? Как выглядел? Отвечай, зараза!

Он тряхнул бедняжку за плечи, повернулся к остальным:

– Да говорите же, или всех перебью!