Читать книгу "Невеста-девственница для итальянца - Триш Мори"

— В общем, да, но я думала, что, может быть, если я продолжу управлять «Клеменджерз» и она останется самостоятельной частью гостиничной сети «Силверз», то вы согласитесь на меньшую долю.

— Насколько меньшую?

— Ну… сорок девять процентов.

— Шутите? — Доменик резко повысил голос. — Вы ожидаете, что я предложу лучшие условия, чем остальные желающие, каждый из которых, как я понимаю, может стать владельцем «Клеменджерз»… — Он принял ее молчание за подтверждение и продолжил: — И все же я буду владеть всего сорока девятью процентами и контролировать только их. Это вообще нельзя назвать сделкой.

— Выслушайте меня. Вы получаете огромную долю в бизнесе, а я буду работать с «Клеменджерз» и с «Отелями Силверз», если понадобится. И не пройдет и года, как вы начнете получать прибыль, а приемы управления «Клеменджерз» сможете применить в управлении «Силверз». У других ваших отелей появится дополнительная выгода. Так что даже если вы не станете единственным владельцем, то все-таки добьетесь многого.

Опал должна была говорить убедительно. Только так она сумеет сохранить «Дом Перл», убежище, которое она открыла четыре года назад в заброшенном стандартном домике в старой части города.

«Дом Перл» был ее тайной. Опал основала его потому, что, хотя она так и не смогла помочь собственной матери, другим женщинам будет куда прийти, чтобы отдохнуть от домашних невзгод. Она заплатила за дом из собственного кармана, и большая часть ее личных денег уходила именно на это убежище, но если она потеряет контроль над «Клеменджерз», то, без сомнения, его скромное финансирование станет одной из первых жертв нового объединения. Однако, если она сумеет сохранить пятьдесят один процент бизнеса, ее тайну не раскроют и финансирование не пострадает.

Такой сценарий был бы гораздо лучше, чем успех предложения Маккуэйда. В подобном случае едва осталась бы возможность удовлетворить требования отдела налогообложения и банков. Кое-что Опал возместила бы из любой оставшейся ей доли, но после этого «Дому Перл» придется существовать самостоятельно. Она не позволит такому случиться.

Доменик покачал головой.

— Нет. Я не стану единственным владельцем. Я даже не получу контроль над бизнесом, который вы предлагаете. Вам нужен младший партнер, но с самым большим капиталовложением. Никто не согласился бы на такую одностороннюю сделку, и, уж конечно, ни один из Сильваньи. — Он так сильно ударил рукой по столу, что Опал вздрогнула. — Но если вы действительно считаете, что ваше умение управлять чего-то стоит, я гарантирую вам соответствующее вознаграждение. Тогда вы захотите сохранить за собой эту должность.

— Это все, что вы можете предложить? После того как я предоставила вам такую возможность? Разве вы не понимаете, что вам никогда бы не выпал подобный шанс, если бы над нами не висел такой долг по налогам?

— Это, как говорится, не моя проблема, — заявил Доменик.

— Но признайтесь, что мое вмешательство оказалось кстати. Ваш финансовый отдел даже не счел продажу «Клеменджерз» достойной внимания. По-моему, сделка, которую я предлагаю, весьма выгодна для вас.

— Послушайте, Опал, вы, конечно, понимаете, что, как только ваш бизнес будет продан, вы полностью потеряете над ним контроль.

— Да, но это было до нашего с вами разговора. Я думала, вы заметили выгоды совместной деятельности.

— Вы забываете, что я прежде всего бизнесмен. И не управляю благотворительным заведением.

— Я не прошу благотворительности!

— Тогда почему вы ожидаете от меня того, за чем не обращались к другим претендентам?

Она не могла назвать ему настоящую причину.

— Просто я предполагала, что вы лучше разбираетесь в этом бизнесе. Теперь понимаю: мне не стоило ждать, что вы посмотрите на него с моей точки зрения.

— Итак, мое предложение остается в силе. Я предлагаю лучшую цену, чем Маккуэйд, в итоге вы получаете достойное вознаграждение, а «Клеменджерз» спасена от бульдозеров.

Несколько секунд Опал молчала. Доменику хотелось знать, о чем она размышляет. Ее глаза переливались, и он начал подозревать, что девушка сейчас старается придумать какую-то интригу. Она не может говорить всерьез. Любой нормальный человек довольствовался бы спасением своих драгоценных отелей от разрушения. Что ж, она высказала свое мнение, и Доменик надеялся, она осознает: ни при каких обстоятельствах он не согласится на долю меньше ста процентов. Ни при каких обстоятельствах.

— Я должна над этим подумать, — наконец сказала Опал и встала из-за стола, как будто давая понять, что разговор окончен.

Доменик бросил на нее мрачный взгляд, не произнося ни слова. Ему было незачем что-либо говорить — она наверняка поймет, что он в ярости. Доменик Сильваньи только что потерял несколько часов, и все зря. Люди не отказываются от сделки, подобной той, которую он предлагал. То есть люди в здравом уме.

Надо отдать ей должное. Она получила серьезное предложение, которое спасет ее бизнес. Никто еще не предлагал ей таких выгодных условий, и в оставшиеся двадцать четыре часа больше никто и не предложит, а она намеревается подумать, как будто мяч на ее поле!

Она отличается от людей, с которыми он обычно имел дело. Тех, кто не моргнув глазом заключает сделки относительно имущества, капиталовложений и миллионов долларов, тех, кто знает, когда соглашаться на выгодную сделку, а когда от нее отказаться. Тех, кто знает, когда не стоит запрашивать слишком много.

Опал Клеменджер явно не входит в их число. Опал Клеменджер уникальна. Взгляд Доменика медленно скользил по ее фигуре. Восхищаясь ею, он приподнял брови, и его гнев сменило совершенно иное чувство.

Она действительно была уникальна. Ее тело скрывала дорогая ткань, но он мог легко представить кожу под одеждой, мягкую шелковистую грудь, слегка пухлый животик, а чуть ниже, под ним…

Какова Опал в постели? Что бы он почувствовал, если бы она обвила его своими длинными ногами, если бы ее груди напряглись, а сине-зеленые глаза засверкали, когда она потеряла бы голову от страсти?

Доменик дорого дал бы за то, чтобы это выяснить. Он уже давно не был с женщиной, и что-то ему подсказывало, что Опал Клеменджер на редкость темпераментна. Никто не смог бы отстаивать свои отели с такой страстностью и при этом оказаться в постели холодным и безжизненным. Подобная пылкость явно у нее в характере.

Опал была утонченной и изысканной, как драгоценность, в честь которой ее назвали. Доменику случалось видеть, как играет огонь в драгоценном камне, и то же свойство было присуще ей. Огонь тлеет у нее внутри, а когда она сердится, наружу вырываются искры.

А сердить ее было интересно. Так же интересно, как пытаться выяснить, что ею движет. Ей понадобились его деньги, но, несмотря на это, она обращается с ним почти как с врагом.

Любопытно. Многие женщины соглашались со всем, что он говорит, и потакали ему в любых прихотях, а она казалась счастливее, когда между ними возникал спор. Такую строптивицу нелегко заманить к себе в постель.