Читать книгу "Злое колдовство - Надежда Первухина"

– Вы ведь не отдадите меня этой ведьме, правда? – спросил он, когда сиятельный Герцог Рупрехт извлек его из-под стола и налил бокал вина.

– А с какой стати? – спросила Дарья.

– Что?

– С какой стати я не должна вас отдавать, господин Акашкин? – поинтересовалась Госпожа Ведьм. – Да, мы предоставили вам убежище, но это еще ничего не значит. Под угрозой оказывается жизнь моей сестры, и если приходится выбирать…

– Поверьте, вашей сестре ничего не грозит! – пылко воскликнул Акашкин. – На ее защиту встанут все ведьмы города Щедрого, тогда как меня, кроме вас, и защитить некому.

– А вас следует защищать? – спросил Герцог Рупрехт.

– Да, если вам нужно это… – прошептал Сидор.

– Что – это? – спросила Дарья удивленно.

И тут Сидор весь надулся, как высокопоставленный чиновник. И принялся расстегивать рубашку.

– Избавьте меня от зрелища вашей волосатой груди, господин Акашкин, – брезгливо косясь на журналиста, сказала Дарья.

Грудь у журналиста и впрямь была волосатая. Он неожиданно ласково погладил ее и забормотал-заворковал:

– Вылезай, вылезай, маленькая, не бойся, здесь все свои…

– Дарья! – воскликнул Рупрехт. – Ты только погляди!

Сквозь грудь Акашкина явственно проступало бриллиантовое свечение, с каждой секундой становясь все ярче и приобретая некие очертания. И вот наконец нечто сверкающее отделилось от груди Сидора, проползло у него по руке и уютно устроилось на ладони.

– Вот, – ласково сказал Сидор. – Она меня любит.

– Святая Вальпурга! – прошептал Рупрехт. – Как вам удалось заполучить Королеву солитеров, Сидор?

– Что? – изумилась Дарья. – Я не ослышалась? Королева солитеров?

– Да, это Королева, – благоговейно проговорил Герцог. – Судьба ее была неизвестна, многие маги считали, что Королева больше никогда не возродится, но вот – она жива. Жива! Повелительница отравителей жизни, владычица самых таинственных убийц и губителей в мире появилась вновь!

– Это… страшное чудо. – Дарья, казалось, хотела коснуться прелестного бриллиантового червячка на руке Сидора и брезговала и пугалась. – Королева солитеров, властительница клана Ленточников… Чего еще я о ней не знаю, Рупрехт?

– Того, что появление Королевы солитеров, как правило, сопровождается эпидемиями и прочими экологическими катастрофами. Стоит лишь Королеве пожелать – и плоть еще живых коров начнет кишеть червями. И если бы только коров… – добавил Герцог Рупрехт. – Так как она попала к вам, Сидор?

– И сам не пойму до конца, – покачал головой журналист. – Только когда был тот костер окаянный, одна искорка на грудь мне попала. Рубашку прожгла. Ну я сначала ничего – ожог и ожог. Не до того было. В глазах все стояло – как та ведьмочка горела. Ох, как я желал тогда, чтобы все обошлось и ведьмочка жива осталась! А потом у меня грудь в месте ожога начала чесаться. Ну просто спасу нет. Я к зеркалу – думаю, может, волдырь какой. И вижу – из груди у меня головка торчит. Алмазная. Я чуть в обморок не хлопнулся. А головка и говорит человеческим голосом: «Не бойся меня, Сидор Акашкин. Я Королева солитеров, я тебе первый друг и никогда тебя не покину, потому что полюбила тебя за доброе сердце».

– Прямо так и сказала?

– Так и сказала, – тоненько пропищал алмазный червячок. – Я такого, как Сидор, веками искала. Я в его сердце гнездышко себе свила. Будем мы с Сидором жить-поживать, друг друга радовать. Теперь вы понимаете, почему нельзя Сидора отдавать этой ведьме? Если она Сидора уничтожит, погибну и я.

– Но разве вы, ваше величество, не можете выбрать себе, мм, другого носителя?

– Как можно? – удивилась Королева солитеров. – Я вылупилась из биогенетической искры прямо в груди Сидора, а значит, полюбила его навечно. Сидор – хороший человек. Спокойный, добрый, осторожный. Не зря он попросил убежища у вас в Толедо. Он знал, где нам не откажут. Вы ведь не откажете нам в защите?

– Конечно, не откажем, – кивнула Дарья, понимая, что делает шаг в пропасть. – Но разве вы, ваше величество, не обладаете должной властью и силой?

– Пока не обладаю, – сказала Королева. – Я еще очень мала и слаба. Должна пройти сотня лет, прежде чем я и мой Сидор станем сильными и непобедимыми.

– А Сидор проживет столько? – спросил Герцог.

– Проживет, – ответила Королева. – Я уж постараюсь. Только вы не выдавайте Сидора этой ведьме. Она уничтожит нас! Заклинаю вас силой, что будет мне дана! Если вы не подведете нас, я, ставши сильнее, исполню любые ваши желания.

– Вот, теперь вы поняли? – спросил Сидор. – Я не за себя боюсь, а за Королеву.

– Ну хорошо, а что же вы нам тут безумного изображали?

– Специально, – улыбнулся Сидор. – Чтоб вы меня не выгнали. А что, хорошо у меня получилось, выразительно?

– Куда уж лучше, – фыркнула Дарья. – Мы уж не знали, чем вас и лечить.

– Вы, главное, не отдавайте нас ведьме, – сказал Сидор.

– Что ж, вы так и будете жить в Толедо ближайшие сто лет? – поинтересовался Герцог Рупрехт.

– Зачем? – пожал плечами Сидор. На одном его плече, будто алмазный аксельбант, повисла Королева ленточных червей и прочих мировых паразитов. – Мы пробудем здесь до тех пор, пока не уймется эта ведьма. А мне кажется, уймется она очень скоро, когда поймет, какие силы ей противостоят. – Сидор хихикнул и полез под стол.

– Что ж, – напряженно промолвила Дарья, – будем надеяться.

Глава 3БЕЗ СЛУХА

Юля прицелилась и швырнула в Данилу собственной модельной босоножкой. Данила ловко уклонился, и босоножка угодила на ветку черноплодной рябины. Дело происходило в городском саду, черноплодной рябины было здесь сущее изобилие, но ни Данилу, ни тем более Юлю это обстоятельство не радовало. Более того, юная ведьма находилась в том градусе праведной ярости, когда сметание городов и целых цивилизаций с лица земли является безобидным развлечением.

– Юленька, – ласково проговорил Данила. – Успокоилась бы ты, а?

Но юная ведьма раскочегарилась не на шутку:

– Уничтожу! Я им кто – девочка-первоклассница?! Как они смеют со мной так разговаривать?! Лицемерные святоши!!!

Алые рожки на голове юной красавицы горели семафорным огнем. Юля сняла вторую босоножку и снова запустила ее по адресу Данилы. Промазала, огляделась в поисках предметов, подходящих для кидания, ничего не нашла и запыхтела от злости, как перегревшийся чайник.

Данила, по ходу дела укрывавшийся в рябиннике, подобрал босоножки, но возвращать хозяйке поостерегся, ожидая возобновления метательных рефлексов. Закусил рябиной (она была зрелая и сочная) и принялся успокаивать подругу: