Читать книгу "Капкан для Тайфуна - Михаил Алексеев"

Самолет коснулся полосы, и его затрясло. Но не так, как обычно на грунтовом аэродроме зимой. Захаров посмотрел влево, под крыло.

– Ба! Металлические плиты! Слышал от разведчиков, что немцы практикуют такие. А что? Удобная штука! И собирается быстро, и непогоды не боится!

Ну, с очередным новосельем, дивизия!

Особый район

Генерал Ремезов, сняв шлемофон, откинулся в удобном кресле КШМки. Начальник штаба бригады сунулся с докладом, но генерал устало махнул рукой:

– Нового ничего? Тогда потом. Все – потом!

Закончился этот длинный день. День, которого он ждал так долго и так истово! День, который поставил оценку его предыдущей жизни. Она еще, как он надеялся, не закончилась, но определенный рубеж был им пройден. И он нисколько не печалился, наоборот, был безмерно рад этому дню. Как там сказал летчик из фильма союзников – «Руинами Рейхстага удовлетворен!» Руин не было, а день был. День, которым он был удовлетворен до глубины души. А значит, придет черед и Рейхстага.

Этот день начался три дня назад, когда в штабе армии поставили задачу на нанесение частями армии совместно со стрелковыми дивизиями 16-й Армии контрудара. И с этого момента у него не было ни минуты покоя! Вместе со штабом отрабатывали марш и выполнение задачи на картах. Потом проехали с командирами батальонов и рот по маршрутам выдвижения из района сосредоточения на исходные. Переодевшись в солдатские ватники, из траншеи 248-й дивизии осматривали будущее поле боя, вписывая на карты ориентиры. И готовили технику! И вот вчера уже поздно вечером пришел приказ, и его два батальона двинулись на исходную. Шли без света, полагаясь на ПНВ механиков-водителей. Исходная находилась километрах в пяти позади пехоты 248-й дивизии, почти на северо-восточной окраине Вязьмы. Противник уже прижимал наши войска к городу, сужая район обороны. И там, замаскировавшись, ждали сигнала на переход в наступление. Противник им был известен – это дивизия СС «Райх», танки которой должны были сегодня разгромить нашу пехоту и, по планам гитлеровцев, выйти на окраины города. Откуда были известны такие подробности, Ремезова не интересовало. Он точно знал, если союзники дали такую информацию, значит, так оно и есть. Чтобы не спугнуть гитлеровцев, атака должна была начаться под шумовым прикрытием работы артиллерии.

Немцы начали артподготовку ровно в 9 утра. Им тут же начала отвечать наша артиллерия. По разведанным районам сосредоточения врага нанесли удары гвардейские минометы. В десять эсэсовцы при поддержке танков атаковали нашу пехоту.

Генерал знал, что поступает неправильно. Понимал, что его место сейчас в КШМ. Но не смог перебороть себя и, оставив управление бригадой на начальника штаба, вскочил в свой командирский ИС-3 и приказал экипажу выдвигаться вместе с батальоном ИС-2, успокаивая свою совесть оправданием, что-то вроде того, что он поможет батальону. Хотя все всё поняли, он не мог пропустить такой момент, чтобы лично не видеть, как его бригада будет громить врага, смывая кровью врага горечь поражений и смерти его танкистов.

И он это увидел! Сначала враг не понял, с кем ему придется иметь дело, когда позади траншей русской пехоты из подлеска выкатилась линия пятнистых незнакомых силуэтов. И немцы атаку продолжили. И только когда эти незнакомые машины окутались дымами выстрелов и немецкие танки буквально стали разваливаться от попаданий снарядов, а их снаряды, посланные навстречу незнакомым машинам, заканчивались высверками непробитий и трассерами рикошетов, они остановились и начали пятиться, пытаясь вытянуть противника на себя и заставить его открыть бортовую броню. А линия удивительных силуэтов русских танков неумолимо накатывалась на панцерваффе, стреляя с коротких остановок. И следом за этими танками из траншей поднималась русская пехота.

Ремезов не мешал экипажу выполнять их работу, передав управление танком наводчику. Он внимательно смотрел в перископ, с наслаждением наблюдая, как его танкисты рвут немцев, отмечая, что толстая шкура «Иосифа Сталина Третьего» безболезненно выдержала попадание нескольких вражеских снарядов. Неожиданно он увидел, что идущий справа впереди от него ИС-2 остановился, потеряв левую гусеницу. И почти одновременно что-то основательное ударило по броне башни. Пробития не было, но удар был слишком силен для немецких пушек. И Ремезов стал искать в визире перископа то, что могло это сделать. И минуту спустя нашел!

– Наводчик! На десять часов, за избой, зенитная батарея! Осколочным! Уничтожить!

Танк рывком развернулся в указанном направлении, подставляя лоб, и замер, поводя хоботом орудия.

Выстрел! Снаряд разорвался между орудиями, опрокинув левое и поразив расчет правого. В этот момент Ремезов утвердился во мнении, что не зря он здесь. По его команде танк выдвинулся вперед, прикрыв броней экипаж разувшегося ИС-2, уже приступившего к ремонту машины. Дальше Ремезов не пошел. Он знал, что удар, который они наносили, ограниченный и во времени, и в пространстве. Их задача – нанести противнику максимальные потери, лишить его темпа и дать возможность сегодня ночью дивизиям 16-й Армии оторваться и отступить в район Хватова Завода, где для них саперами уже подготовлены позиции. А танкисты и артиллеристы 20-й должны прикрыть этот отход. Его батальоны вернулись через час, доложив об уничтожении восьмидесяти шести немецких танков и потере своих шести гусениц. После чего взводы разошлись по заранее намеченным позициям, перекрыв перекрестки дорог, удобные для наступления лощины и поля. Теперь им нужно было продержаться так до темноты. И они это сделали. Противник в этот день больше не проявил себя на этом участке. И вечером, свернувшись сначала во взводные, а затем в ротные и батальонные колонны, его бригада, обходя Вязьму с востока по железнодорожной насыпи, двинулась в район сбора. Именно в этот момент и пересел Ремезов в свою КШМ.

А комбриг Мельников целый день мотался на своей такой удобной КШМке по позициям дивизионов, наблюдая за работой штабов и расчетов на огневых. Бывшие морячки, сейчас одетые в армейские ватники, но щеголяющие распахнутыми воротами, в которых виднелись их «морские души» – тельняшки, слаженно работали у своих стотридцаток, сопровождая почти каждый залп забористым матом со вставками морского жаргона. Потому что после каждого залпа на огневые приходила информация о результативности огня. И эта информация радовала. Немцев достали на такой дистанции, где они никак не ожидали артобстрела. И поднимались в небо склады с боеприпасами, взлетали бревна перекрытий штабов, исчезали в огне разрывов узлы связи. Все это через камеру коптера видел командир дивизиона и комбриг. То же самое было и в других дивизионах. Мельников с особым интересом посмотрел на работу минометного дивизиона. Все же новое и мощное оружие. Минометчики громили в ближайшем немецком тылу скрытые на обратных склонах артиллерийские и минометные позиции, скопления пехоты в блиндажах и укрытиях. И получалось это у них очень хорошо!

Дивизионы его бригады пять раз сменили позиции и уже в темноте двинулись к месту постоянной дислокации. Эта мобильность была обеспечена артиллерийскими тягачами АТ-С и полноприводными машинами. И это радовало комбрига не меньше, чем результаты стрельбы. Завтра в бригаде день обслуживания техники, оружия и подведение итогов с командным составом. А далее… какой поступит приказ. Но Мельников был уверен – его бригада готова выполнить любой. Люди поверили в себя и свое оружие.