Читать книгу "Несокрушимые - Игорь Лощилов"

Воронок летел по Княжьему полю, резко меняя направления, отчего преследователи растянулись в неровную цепочку. Скоро достигли леса, попетляли там, оставив на лесных тропинках едва ли не половину, так что когда вынырнули из леса, на хвосте Воронка оставался десяток всадников. Их кони приметно выдохлись и шли вялой рысью. Ананий, возвращавшийся к Большому камню, тоже сбавил ход. Расстояние между ним и преследователями стало сокращаться, те приободрились и стали готовиться к схватке.

— Ховайся не ховайся, щас добудемо! — закричали они, увидев, что Ананий скрылся за камнем, и вдруг стали один за другим валиться с коней. Расположившийся наверху Немко метко пускал в них свои стрелы, к нему подключился и Ананий. То была их испытанная хитрость: растянуть многочисленного врага в погоне, затем вывести на одно из притаённых мест и расстрелять из укрытия. Так случилось и в этот раз, всех преследователей уложили на подходе, до сабель дело не дошло.

Всё это время Лисовский оставался на горе Красной. Ни на минуту не сомневаясь в успехе задуманного, он лениво наблюдал за происходящим в подзорную трубу. Но по мере того как Ананий расправлялся с преследователями, им овладело некоторое беспокойство. Находившийся рядом одноглазый сотник смотрел на происходящее из-под руки. После того как схватка у камня закончилась, он повернулся к Лисовскому и проговорил:

— Богато казакив сгубил, трясца на його. Мабуть, правда, чертяка?

Лисовский приказал ему поднимать сотню.

— Разделишься надвое, — сказал он, — половину спрячешь в овраге, наверх выставишь нескольких, для приманки. Я же с остальными зайду с другой стороны, чтобы отрезать от крепости.

— Добро, пан, добро, покажем чертяке, як казакив шанувати.

— Только гляди, — предупредил Лисовский, — коня не трогать, он мне нужен целым и невредимым.

— О-ох, з ним не здужаемо, он, мабуть, главный чертяка.

— Головой отвечаешь! — гаркнул пан.

Ананий не сомневался, что опозоренные вояки уйти ему спокойно не дадут и внимательно осматривался, пытаясь вовремя заметить новую каверзу. Скоро обнаружилось движение казаков к Глиняному оврагу, их получалось довольно много для двоих, следовало отходить. Он указал Немко новую позицию и неспешно направился к крепости. Вокруг было подозрительно тихо, это беспокоило более всего. Так и есть, Мишутинский овраг, соединявшийся с Глиняным у крепости и лежащий на пути к ней, был заполнен всадниками. Они стояли широким полукругом, в центре которого находился большой пан, не скрывавший злорадной усмешки. По краям выставили свои длинные железные палки два белобрысых немца-мушкетёра. «Хорошо встречают, самопалов не пожалели», — подумал Ананий и склонился к влажной шеи Воронка — выручай, друг!

Повинуясь неприметному движению, конь сделал быстрый оборот и понёсся прочь. Сзади грохнули два запоздалых выстрела — нет, не догнать немецкой пуле чудо-коня. Лисовский со своей сворой устремился в погоню.

Впереди по ходу маячили несколько всадников, их назойливость выглядела слишком подозрительной, Ананий принял правее, где овраг сужался, образуя неглубокое ущелье. Правда, оно имело довольно крутые берега, так что всадник, решивший преодолевать это место, подвергался опасности свернуть шею себе и своему коню. Дальнейшее продвижение по этому берегу грозило не меньшими неприятностями: там раскинулся лагерь татарских наёмников. Ананий оглянулся, на некоторое время ему удалось оторваться от преследователей, однако впереди ждала засада и непреодолимое препятствие. Что делать, придётся ещё раз испытать судьбу! Он сделал небольшой полукруг, за это время преследователи подтянулись, уже различались их раскрасневшиеся лица и горящие азартом глаза.

— Сдавайся, москаль! — вопили радостные глотки.

Ананий отпустил поводья и направил Воронка к опасной узости. Он, повинуясь воле хозяина, на всём скаку устремился навстречу неминуемой гибели. Преследователи стали осаживаться.

— Эх, загубил коня, добрый був скакун, — послышались голоса, и вдруг все они прервались изумлённым криком — конь, словно птица перелетел через овраг, унося всадника к спасительному лесу.

— Вперёд! Пся крев! — издал Лисовский громоподобный вопль.

Увы, преследователи и их предводитель в поисках пологого спуска рассеялись по берегу оврага. За это время Ананий с издевательской неспешностью пересёк открытое пространство и скрылся в лесу. Казаки были вынуждены блуждать там в его поисках и выслушивать ругань Лисовского. Небольшой части, замешкавшейся в овраге, повезло и того меньше: их расстрелял Немко, загодя спрятавшийся в укромном месте. Это тоже был условленный приём. Но самое интересное случилось чуть позже. Ананий неожиданно вырвался из лесной чащи и снова увлёк за собой преследователей. Точно так же Воронок перенёс его через овражную узость, заставив казаков преодолевать овраг в обратном направлении, и точно так же часть из них пала от стрел неутомимого Немко. Казаки, видя себя в убавленном более чем наполовину числе, опасались идти дальше.

— Чур менэ, чур, — крестились они, — то вже сам чертяка, хай його бис няньче...

Лисовский не стал тратить время на ругань и угрозы, продолжил погоню в одиночку, и несколько пристыженных казаков всё-таки последовали за ним. Его душила злоба, негодник совершенно непостижимым образом избегал расставленных ловушек, неожиданно исчезал и появлялся там, где не ожидалось. Лисовский гнал коня наугад, упрямо убеждая себя в том, что ещё не всё потеряно. И так велико было его желание встретить неуловимого, что он даже стал вспоминать слова давно забытой молитвы. Она, верно, и помогла — чёрный всадник вырос перед ним, будто из-под земли.

— А-а-а! — радостно возопил Лисовский и выхватил саблю, но воспользоваться ею не сумел — выпущенная всадником стрела ударила его в левый висок и свалила на землю. Подскочившие казаки, увидев своего грозного пана поверженным, растерялись, теперь-то они точно уверовали в неземную силу чёрного дьявола. Первым опомнился одноглазый сотник.

— Сгубили батьку пана! — вскричал он и бросился вдогон. Несколько казаков нехотя последовали за ним, они были напуганы и лишь изображали усердие, чёрный всадник быстро удалялся и уже скрылся в Мишутинском овраге. Похоже, и на этот раз дьяволу удалось вырваться из казацких рук.

Увидев столь близкие крепостные стены, Ананий почувствовал себя в полной безопасности, и Воронок, несмотря на усталость, прибавил рыси. Ах, эта беспечность, коварно поджидающая бойца на излёте трудного пути!

Слишком поздно заметил Ананий фитильный дымок, слишком мало знал он людей строгой немецкой породы, которые будут оставаться в засаде, покуда не получат приказ уйти. Ананий вздыбил коня одновременно с прогремевшим выстрелом, хотел совершить резкий скачок, но преуспел лишь в одном: пуля, предназначавшаяся для его груди, попала в ногу. Ананий почувствовал резкую боль, а вслед за вторым выстрелом вздрогнул и Воронок, пена на его шее окрасилась кровью. Ананий выпустил стрелу — за камнем послышался вскрик. Он готовился к новому выстрелу и чувствовал, как начинает дрожать Воронок.