Читать книгу "Романовы. Ошибки великой династии - Игорь Шумейко"

Даже и один отряд Шереметева мог бы оказать значительное сопротивление и заставить неприятеля развернуть свои силы и понести не малыя потери. Но Шереметев бъжал к Нарве (32 версты), а Карл XII безпрепятственно двинулся к Лагене (11 вёрст от Нарвы), куда прибыл 19-го, накануне отъезда Петра в Новгород.

Шереметев мог только не знать, что против него наступает сам Карл XII, т. е. вся шведская армия. За темнотою нельзя было видеть сил противника; не захвачено ни одного пленнаго, а предварительных разведок не сделано…

…Никто не ожидал, что Шереметев оставит без боя позиции, на которой он мог, с малыми силами, задержать всю армию Карла XII в дефилеях. К тому же Шереметев, как все знали, собирался укрепить свою позицию и оборонять её с полною энергиею. Разведочная служба кавалерии была ниже всякой критики. Не выставлялись даже часовые, не высылались разъезды. Главная цель состояла в производстве фуражировок в местности, нами же опустошенной, на 10 миль вокруг Нарвы. Конница разделялась для этого на мелкие отряды, разбросанные по деревням. Все нападения шведов были внезапны, и наши войска застигались врасплох. Так было при Пурце, Варгиле, Раппиле, при движении Карла XII к Пюхаиоги…

Бой под Нарвой.

Было два часа пополудни. С криком “с нами Бог!” шведы пошли вперёд. В этот самый момент пошёл густой снег с градом и сильным ветром, дувшим русским в лицо, так что было трудно держать открытыми глаза. Снег был до того густ, что русские только тогда заметили двинувшихся на штурм шведов, когда они подошли уже ко рву и к пушкам атакованных пунктов.

Через полчаса обе атакующие части ворвались уже в укрепления, успев завалить ров фашинами, свалить с бруствера рогатки и сбить частокол.

В этот критический момент неприятелю дали сильный отпор полки Преображенский и Семёновский. На левом берегу Наровы, в том месте, где в неё упирался крайний правый фланг укрепленной линии С-С (статья в “Военном вестнике” сопровождена подробными картами, откуда и эти обозначения. – И. Ш. ) был расположен артиллерийский парк армии, и здесь имелось несколько деревянных построек. Преображенцы и семёновцы воспользовались этими постройками и повозками парка и образовали из них преграду, прикрывшую мост F. В этом треугольнике, на нашем правом фланге, стали оба гвардейские полка, к которым примкнули и все не успевшие перейти через мост войска правого фланга. Завязался упорный бой. Заслышав сильную перестрелку, Карл XII, в сопровождении только одного Норда, поскакал на выстрелы, и при этом едва не погиб вместе с лошадью, завязшею в болоте. С трудом вытащили из него короля, оставившего в болоте свою шпагу и один из высоких сапогов. Несмотря на этот случай, Карл прибылъ к месту боя и, в одном сапоге, несколько раз водил на приступ свою пехоту. Было уже 7 часов вечера. Наступили сумерки, русские стояли стойко, чего Карл вовсе не ожидал. “Каковы мужики!” – сказал он и после нескольких отражённых приступов приказал выслать к месту боя все пять батальонов гвардии, находившихся у Веллинга, в правой атаке шведов, к описанию которой теперь и обратимся.

В таком положении было дело на правом фланге шведов, когда наступили сумерки и все атаки шведов у моста F были отражены преображенцами и семёновцами. Для усиления атаки Карл XII приказал 5 батальонам гвардии, бесполезно стоявшим в отряде Веллинга, спешить к нему на помощь, к мосту F. Эти 5 батальонов (В.-В.) двинулись по наружной стороне укрепленной линии В.-В. до того места, где она упирается в Нарову, и оттуда свернули влево, направляясь к мосту F. Наступила уже полная темнота. Полк деликарлийцев, стоявших уже у моста F, слыша шум от приближавшейся у него с тыла шведской гвардии, принял её за русских и открыл по ней учащённую пальбу. Гвардия остановилась и тоже открыла сильный огонь по деликарлийцам. Обе стороны, в самом близком друг от друга расстоянии, взаимно наносили одна другой страшные потери, и уже готовились ударить в штыки, когда стали различать голосовые команды, отдаваемыя с обеих сторон на шведском языке. Это объяснило обоюдную ошибку и пальба прекратилась…

(Припоминаете тот выразительный пример из петровского боевого Устава, заимствованного в Европе? В котором офицер должен был заколоть своего солдата, без команды закричавшего «Ура!»? Как раз для этого случая. В поднявшемся гомоне, восточном базаре, голоса команд расслышали бы не скоро. – И. Ш. )

Вскоре от русского правого фланга прибыл к Карлу XII генерал Бутурлин, с предположением капитуляции от имени русского генералитета, так как герцог де-Кроасо всем его штабом ещё в начале боя сдался шведам. Бутурлин требовал свободного отступления находившихся у моста F войск, и дозволения беспрепятственно исправить разорвавшийся мост. Испытав неоднократную неудачу в приступе позиции, столь упорно защищаемой гвардейцами, Карл был очень доволен их готовностью капитулировать и потому согласился на исправление моста, предоставив войскам нашего правого фланга, не успевшим уйти на правый берег Наровы, беспрепятственно отступить по мосту, сохраняя знамя и оружие, но сдав пушки, так как и увезти их было не на чем. Действия прекратились, а к 4 часам утра мост уже был наведён…»

А теперь заметьте, сколько интересных следствий есть и у «Нарвской теоремы».

«Пётр – бессмысленно жестокий садист»? И: «Шереметев возбудил сильный гнев Царя», с бегства его «старомосковской конницы» начался нарвский разгром. Что же с Шереметевым – дыба, плаха? Нет, Пётр всё же понял и учёл главную причину: виновата боеспособность (почти нулевая против шведов) этой «старомосковской конницы». И со следующего, 1701 года Шереметев – наш главнокомандующий в Эстляндии. Победы Шереметева под Эрестдорфом в 1701 году, при Гуммельсдорфе в 1702 – это верно. Только Солоневич абсолютно не представляет, чем вообще занимался в это время Пётр, на что были направлены усилия всей страны! Полагает, что если это – Шереметев, то значит, к нему так навечно и приклеена абсурдная «старомосковская конница», будто театральная ремарка из «списка действующих лиц» на всё время пьесы.

В том-то и дело, что Нарва была последним позором той конницы, и на следующий год Шереметев получил другую армию. Да, реформа армии проводилась «на ходу», и заключалась в том, что старая армия: поместная дворянская конница и пехота – стрельцы со времён Азовских походов вытеснялись новыми полками постепенно. Нарва решающим образом ускорила этот процесс и к 1703–1705 годам от старой армии остались в строю только иррегулярные части: казаки, калмыки, которые в качестве лёгкой кавалерии были безусловно нужны и служили ещё два века.

А что «дорогу Левенгаупту преградил и его отряд разгромил не Пётр, а Шереметев и не петровскими войсками, а старомосковской “дворянской конницей”, той самой, которой, как огня, боялся Карл ещё под Нарвой»… – вот это и удивительно! Так запредельно врать про досконально изученную битву при деревне Лесной 1708 года, словно это… какая-нибудь Атлантида, Гиперборея, земля Туле… Сражались у Лесной пересчитанные до человека: драгуны, Семёновский, Преображенский и Астраханский пехотные полки. Под руководством: Александра Меншикова, Михаила Голицына и царя: Петра Алексеевича Романова (1672–1725), а не царя Салтана, или Гороха! И сражались они с 16-тысячным шведским корпусом, а не с кентаврами, амазонками, пёсьеглавыми великанами. И под командованием генерала Левенгаупта, а не короля Артура.