Читать книгу "Спасти нельзя оставить. Хранительница - Вера Чиркова"

– Первыми вызывай дагорцев, – опустившись в центральное, скомандовала Леаттия дежурившему у двери магу.

– Позволь мне поговорить с ними, – попросил Эгрис, усадил справа от герцогини Ирсану и устроился рядом с женой.

Слева от хранительницы села Миралина, а в соседнее с ней кресло торопливо плюхнулся Вельтон, выдававший какие-то наставления дежурившему возле алтаря главному жрецу. Бензора, точнее Рорна, ходившего под личиной казначея, здесь не было, но все знали, что без его присмотра не останутся.

– Значит, ты знаешь, почему Джар ушел из дома, – догадалась герцогиня и кивнула. – Конечно, говори, я сама хотела тебя попросить. Но не забудь, что мне не хочется выслушивать их претензии. И еще в этом зале теперь нельзя солгать.

– Не волнуйся, – уверенно пообещал глава гильдии, – Арвис нам дорог не менее чем тебе.

Больше он ничего сказать не успел, в зал вошли посланники дагорского князя. Все рослые, плечистые и светловолосые. Но выделялись трое. Шедший первым молодой дагорец в отделанной горностаем накидке, слегка нелепо смотревшейся на фоне залитых летним солнцем окон. И следовавшая за ним пара – немолодой сухощавый мужчина и державшаяся за его локоть ухоженная молодая дама, наряженная по банлейской моде.

– Княжич Донарес Гамертий Дагорский, – возвестил дворецкий, – мастер Бертений Легерро с супругой, Клодиной Легерро и сопровождающие их лица.

– Приветствую вас от имени ее светлости Леаттии Брафорт! – строго глядя на гостей, звучно объявил Эгрис. – Ее светлость рада видеть в ее родовом замке Брафорт столь видных гостей и интересуется, какие причины заставили вас преодолеть разделяющее наши страны расстояние?

Эта речь была составлена далеко не по этикету, да и тон магистра не казался достаточно любезным, хотя и в невежливости его обвинить было бы непросто. Но гости словно не услышали ни издевки, ни прозрачных намеков на свою назойливость.

– Мы желаем поздравить ее светлость с восстановлением справедливости и возвращением роду Брафортов законных званий и имений, – радушно улыбнулся Донарес и отвесил Леаттии полный достоинства поклон. – Нам хотелось бы о многом поговорить с новой правительницей этих земель, ведь у наших стран немало взаимных интересов. Но вначале я должен исполнить обещание и предоставить слово Бертению Легерро, отцу Арвилеса Легерро, объявленного женихом вашей светлости.

– Пусть говорит, – суховато кивнул Эгрис.

– Этот разговор, – шагнул вперед Бертений, – не для всеобщего сведения, задета честь моей жены, поэтому я хотел бы поговорить с ее светлостью Леаттией Брафорт наедине.

Леа смотрела на этого человека, чем-то похожего на Арвиса, и отчаянно не желала беседовать с ним ни наедине, ни при всех. Ведь ясно уже, что ничего доброго он сообщить не собирается, хорошим обычно делятся принародно. А слушать гадости про любимого ей заранее было противно, да и не верилось, что мальчишка в пятнадцать лет может совершить нечто особо ужасное. Кто угодно, только не Джар, не было в его характере ни подлости, ни жестокости. Такой не прижился бы в Белой цитадели и не сумел долгие годы терпеливо копать, строить, лечить и развлекать всех подряд.

– Нет, – осознав, что собравшиеся ждут ее ответа, резко отказала Леаттия. – Все, кто пришел сюда со мной, – мои друзья, и я им полностью доверяю. А ваши спутники наверняка давно знают, о чем вы собираетесь поведать. Поэтому или говорите открыто, или забудьте о своих намерениях.

Клодина поджала губы и метнула в герцогиню злой взгляд, но в тот же миг опомнилась, растянула рот в приторной улыбке и кротко опустила ресницы.

– Я не могу смолчать, – голос старшего Легерро дрогнул, а лицо потемнело, – дал слово. Пусть слышат все, хотя мне очень жаль. Я должен предостеречь вашу светлость от фатальной ошибки, мой сын недостоин места рядом с вами. Вы не знаете, за кого выходите замуж, лучше откажитесь заранее.

– Хватит, – не выдержала Ирсана. – Не лейте нам на головы пустую воду.

– Или представьте веские доказательства, или просите у ее светлости прощения, – поддержал ее Вельтон, холодно глядя на дагорца.

– И запомните: все сказанное в этом зале проверяется на искренность, – строго сообщил гостям Эгрис. – Взгляните на этот шар. Когда звучит правда, он остается прозрачным, а от лжи краснеет.

Лаберт неторопливо принес высокий столик, на котором мирно покоился на подушечке прозрачный шар, и удалился к алтарю, откуда вместе со жрецом с любопытством следил за происходящим.

– Я не лгу! – оскорбленно поджал губы Бертений. – Арвилес почти пятнадцать лет назад сбежал из дома, чтобы избежать заслуженного наказания.

Все невольно покосились на шар, но он оставался чистым, как ключевая вода.

По губам Клодины скользнула торжествующая усмешка.

– Если шар признал ваши слова правдивыми, – задумчиво произнесла Миралина, – значит, вы сами свято в них верите. Но истина может быть совершенно иной.

– Предоставьте свидетеля своих обвинений, – немедленно принял решение Эгрис.

– Но сначала скажите нам, за какой проступок вы пытались наказать сына? – добавила Ирсана.

– Не за проступок – за преступление… – тяжело выдохнул мастер Легерро. – За двойное преступление. Он склонял мою жену к прелюбодеянию и убийству мужа. То есть меня.

– В пятнадцать лет? – неверяще хмыкнула магиня, и все поняли тонкий намек.

Сыны севера взрослели много позже банлейцев и горячих харказцев, и в пятнадцать лет подростки еще не интересовались ничем, кроме соколиной охоты и скачек на лично обученных жеребцах.

– Пусть об этом расскажет ваша жена, – сухо предложил Эгрис, – поскольку она единственная свидетельница произошедшего пятнадцать лет назад.

– Мне нечего добавить, ваша светлость, – покорно произнесла Клодина, пряча ехидный взгляд. – Все так и было, как сказал мой дорогой муж.

Шар мгновенно стал алым.

И это потрясло дагорцев так сильно, словно им плеснули в лицо помоями.

– Не может быть… – еще ошеломленно хмурился Бертений, а княжич уже принял решение.

– Какими словами или действиями Арвилес дал вам знать, что желает вступить с вами в любовные отношения? – сурово поглядел он на Клодину.

– Слов я не помню, – бледнея, пролепетала она, – мне было не до этого. Он тащил меня в спальню…

Шар оставался рубиновым.

– Ложь, – усмехнулась Санди. – Я так и знала. Наверное, сама на него вешалась.

– Я не вешалась! – состроила оскорбленное лицо мачеха Арвиса, но шар, словно в насмешку, покраснел почти до бордового.

– Все ясно, – презрительно вынес вердикт Вельтон. – Мачеха попыталась соблазнить юного парнишку, они ведь ровесники? А его отцу к тому времени было почти полсотни лет.

– Сорок пять, – машинально поправил мага растерянно кривившийся Бертений.