Читать книгу "Огонь и ярость. В Белом доме Трампа - Майкл Волф"

Президент и его зять еле сдерживали самоуверенность и воодушевление. Они не сомневались, что ступили на путь, ведущий к воцарению мира на Ближнем Востоке, – и в этом смысле очень напоминали многих своих предшественников в руководстве США.

Трамп не скупился на похвалы Кушнеру. “Джаред переманил арабов на нашу сторону. Дело сделано, – заверял он одного из своих послеобеденных собеседников незадолго до поездки. – Все будет прекрасно”.

“Он надеялся, – говорил потом тот собеседник, – что этот визит что-то изменит, как внезапный поворот сюжета в плохом фильме”.

* * *

По пустым шоссе Эр-Рияда президентский кортеж автомобилей проезжал мимо рекламных щитов с изображениями Трампа и саудовского короля (восьмидесятиоднолетнего отца МИС) и надписями ВМЕСТЕ ПОБЕДИМ.

Отчасти энтузиазм президента являлся причиной (а может быть, и результатом) изрядного преувеличения соглашений, достигнутых до поездки. Незадолго до отлета президент говорил разным людям, что саудовцы собираются профинансировать совершенно новый военный контингент в королевстве, который вытеснит или даже заменит штаб командования США в Катаре. А еще произойдет “огромный прорыв в израильско-палестинских переговорах”. Это будет “коренной перелом, какого еще никогда не бывало”.

По правде говоря, его толкование будущих достижений стремительно опережало действительно имевшиеся договоренности, но, похоже, это нисколько не остужало рвение и восторг президента.

Саудиты собирались немедленно закупить американского оружия на 110 миллиардов долларов, а в течение ближайших десяти лет приобрести его еще на 350 миллиардов. “Это инвестиции на сотни миллиардов долларов в экономику США – и рабочие места, много рабочих мест”, – ликовал президент. А еще американцы и саудовцы сообща будут “противостоять яростной экстремистской пропаганде, подрывать каналы финансирования террористов и способствовать сотрудничеству в сфере обороны”. А еще они создадут в Эр-Рияде центр борьбы с экстремизмом. И если все эти меры – еще не мир на Ближнем Востоке, то президент, по словам госсекретаря, “считает, что речь идет об историческом моменте. Президент собирается говорить с Нетаньяху о том, что процесс движется вперед. А с Махмудом Аббасом он будет говорить о том, что нужно делать палестинцам, чтобы добиться успеха”.

Все это была “тяжелая артиллерия” в понимании Трампа. Между тем, правящее семейство – сам президент, первая леди и Джаред с Иванкой – разъезжали на золоченых гольфмобилях. Саудиты закатили в честь Трампа вечеринку стоимостью 75 миллионов долларов, и Трампу довелось посидеть на кресле, похожем на трон. (На одной фотографии было видно, что, принимая очередную почесть от саудовского короля, президент отвесил поклон, что вызвало толику гнева среди правых.)

Саудиты позвали к себе лидеров пятидесяти арабских и прочих мусульманских стран, чтобы те тоже могли полюбезничать с президентом США. А тот названивал друзьям на родину, рассказывал, как тут все здорово и прекрасно, и недоумевал, почему же Обама все так испакостил. В прошлом “возникло небольшое напряжение, но теперь, при моей администрации, станет полегче”, – уверял он Хамада ибн Ису аль-Халифа, короля Бахрейна.

Абдель Фаттах ас-Сиси, министр обороны Египта, умело подольстился к президенту и сказал: “Вы – уникальная личность, вы способны достичь невозможного”. (На что Трамп ответил Сиси: “Мне очень нравятся ваши ботинки. Вот это ботинки! Отпад…”)

Эта встреча ознаменовала заметный разворот во внешнеполитическом подходе и стратегии – и результаты сказались почти незамедлительно. Президент, проигнорировав, если не поправ, советы опытных международников, одобрил планы саудитов, призванные застращать Катар. Трамп исходил из того, что Катар оказывает финансовую поддержку террористическим группировкам, – и неважно, что в Саудовской Аравии происходит то же самое. (Новая аргументация гласила: лишь кое-кто из королевского семейства саудитов оказывал такую поддержку.) Через несколько недель после этого визита МИС посреди ночи припер к стенке МИН и заставил его отказаться от титула наследного принца: его МИС возложит на себя. Потом Трамп хвастал друзьям, что это они с Джаредом подстроили переворот в Саудовской Аравии: “Мы вывели вперед свою фигуру!”

Из Эр-Рияда президентская делегация вылетела в Иерусалим, где президент встретился с Нетаньяху, а затем он приехал в Вифлеем и в беседе с Аббасом выразил еще более крепкую уверенность в том, что (говоря о себе в третьем лице) “Трамп установит мир”. Далее он вылетел в Рим на встречу с папой. Оттуда – в Брюссель, где, выступая в своем духе, Трамп многозначительно провел черту между опиравшейся на западный альянс внешней политикой, которая прочно установилась после окончания Второй мировой войны, и новым принципом “Америка – на первом месте”.

По мнению Трампа, все это было крайне важно для определения характера его президентства. Он не мог поверить, что его театральные победы не ведут к более серьезной игре. Он просто отказывался признавать (это отмечали Бэннон, Прибус и другие), что все еще силится вытеснить из повестки дня старые нежелательные темы – Коми и Мюллера.

Один из изъянов Трампа – постоянно дававший о себе знать и в ходе предвыборной кампании, и в начале президентского срока – состоял в слабом понимании причинно-следственной связи. До сих пор, какие бы проблемы он ни создавал в прошлом, их всегда заслоняли какие-нибудь новые события, и у него крепло ощущение, что одну неприятную историю всегда можно вытеснить другой – более приятной и, главное, зрелищной. Всегда ведь можно сменить тему разговора. Именно этой цели и служила поездка в Саудовскую Аравию и смелая кампания Трампа, призванная перевернуть вверх дном старый миропорядок с его наскучившими внешнеполитическими правилами. Однако президент по-прежнему видел – не желая верить собственным глазам, – что на него расставляют капканы из-за Коми и Мюллера. Похоже, дело так никуда и не сдвинулось: о тех двух событиях никто не забыл.

Уже после саудовской части поездки Бэннон и Прибус, уставшие от плотного общения с президентом и его семьей во время поездки, оторвались от остальной группы и вылетели обратно в Вашингтон. Теперь им предстояло как-то справляться со сложностями, которые за время отсутствия почти всего штата Белого дома вылились в настоящий – и весьма опасный – кризис, определявший характер нынешнего президентства.

* * *

Что в действительности думали о Трампе люди, окружавшие Трампа? Это был не просто резонный вопрос – это был вопрос, который чаще всего задавали себе люди, окружавшие Трампа. Они постоянно пытались разобраться в собственных мыслях и угадать: что же думают другие в глубине души?

Чаще всего они держали ответы на этот вопрос при себе, но в случае с Коми и Мюллером, если не считать всегдашних уверток и попыток приплести какие-то разумные объяснения, вне семейного круга самого президента не было практически ни одного человека, который бы откровенно не обвинял самого Трампа.

Эта история послужила чертой, перешагнув которую, можно было смело говорить, что король голый. Теперь можно было вслух, ничего не боясь, выражать сомнения в рассудительности и дальновидности президента и, самое главное, в здравости советов, которые ему поступают.