Читать книгу "Железные души - Евгений Мисюрин"

Бездна бы пожрала этих провинциальных канцеляристов. Не могут нормальный амулет прислать? Каждый раз отправляют какие-то несерьёзные камешки. Что они хотят этим показать? Своё неуважение к государственной власти? Независимость на местах? А может, это такой намёк на слабое финансирование?

Он выдернул верхний лист из-под тяжёлого серого бока и вновь перечитал отчёт. Какая-то мышиная возня. Местные разборки между графом и бароном, в результате которых мятежный граф покончил с собой в тюрьме, а барон взошёл на графский престол. Он идиот? Герцог понимал, что там, на границе с пустыней, местные землевладельцы – очень уважаемые люди. Но в столицу не стоит писать о «графском престоле». Это уже само попахивает мятежом.

Так, что там ещё? Централизация местной власти. Барон, став графом, заглядывает главе канцелярии в рот и, практически, ест у него из руки. Ну и отлично. Проще управлять одним, чем двумя противоборствующими домами. Если, конечно, у канцелярии мозги на месте. А судя по тексту, Оскара хорошо бы задвинуть ещё глубже. На такую должность, где бы от него ничего не зависело.

Последний абзац был сухим, в нём говорилось об обнаружении человека с требуемыми короне параметрами. Аурометрия в прилагаемом амулете. И булыжник. Этот придурок, похоже, считает приказы из дворца нестоящей мелочью, раз размещает отчёт о нём в самом конце.

Да ещё и вместо нормального амулета упаковывает образ в обычный булыжник. Ещё и не заряженный. Надир поднял камень на ладони, отщипнул из ауры чёрную искру, и бросил внутрь этого несерьёзного амулета. Ничего не произошло. Герцог добавил энергии. Над камнем возник размытый образ молодого человека. Аура сходится, запас энергии… ого! Больше, чем у короля. Игудон будет рад.

Проверил слепок ауры, не нашёл ни одной метки не то, что академии, а даже школы. Более того, похоже, молодой человек и не догадывался о существовании у него подобного запаса энергии. Это хорошо. Но камень… Такое королю не предъявить.

Через пять минут образ был перелит в подходящий амулет, сделанный из золотого жетона с короной на обеих сторонах, а герцог быстрым шагом шёл в сторону королевской спальни.

То, что его Величество Игудон третий больше не выходит из своих покоев уже нельзя было держать в тайне. Надир вошёл без стука и резко остановился возле двери. В спальне стоял ужасный запах. Пахло трупом. Похоже, что его Величество доживает последние часы. Герцог резко выдохнул и заставил себя подойти к широкой кровати.

Короля почти не было видно, из-под одеяла торчал лишь мертвенно заострившийся нос, да блестели под светом Агона две слезинки под закрытыми веками. Дыхание почти не различалось, во всяком случае, одеяло уже не поднималось.

– Ваше Величество!

Ответа не было. Надир почти пробежал два последних шага и откинул одеяло. Король с неохотой разлепил правый глаз, зрачок долго блуждал по кругу, наконец поймал герцога в фокус.

– Что, не дождёшься? – еле слышно просипел Игудон.

– Вот зачем ты так, твоё величество? – обиженно возразил архимаг. – Знаешь же, что из всех претендентов я предпочту тебя. Вот и сейчас принёс тебе радостную весть.

Надир щелчком подкинул жетон, поймал его на ладонь, и тут же развернул изображение.

– Я почти ничего не вижу, – чуть слышно констатировал король, – но уже люблю этого мальчишку. Он здесь?

– Нет, твоё величество. В Тирлиме.

– Тогда лучше бы ты мне его не показывал. Туда же три дня на самом быстром скакуне. А ещё обратно. А потом уговаривать дурака. Десятину займёт, не меньше. А я и до утра не доживу.

От такой длинной речи дыхание короля участилось, он судорожно дышал, открывая рот, как рыба на берегу.

– Мы успеем, – уверенно сказал герцог, покровительственно положил руку на одеяло, туда, где должно было находиться королевское плечо, потом повернулся к двери и крикнул. – Двое с носилками!

Через минуту короля уже несли вниз по лестнице. Надир шёл рядом и объяснял.

– Слепок ауры у меня есть. А значит, я смогу открыть портал прямо к нему. Хватаю, и, пока не очухался, на алтарь. Вы, ваше Величество, в этот момент будете уже там. Ну, а во всём остальном, богиня поможет.

Король только неуверенно кивал, а может, это дёргалась голова в такт шагам несущих носилки стражников.

В храме всё уже было готово. Под статуей стояли две застеленные чёрным покрывалом кушетки, одна из них была вдвое шире, а со второй свешивались кожаные ремни. Когда занесли короля, настоятель тут же засуетился, зажёг полагающиеся светильники, махнул куда-то рукой, и сразу помещение наполнило нестройное, но мелодичное пение.

Портал Надир открывал уже в дыму курильниц. Арка засияла ослепительным мертвенно-белым светом, заискрилась. Вот в проёме появилась трава, за ней деревья, и вдруг прямо в храм влетела тяжёлая арбалетная стрела. Она ткнулась железным наконечником в стык плитки на полу, мгновение постояла, и со звоном упала на бок.

Хорошее дело, недовольно подумал герцог. Мальчишка там явно с кем-то дерётся. В таких условиях о добровольном переходе не могло быть и речи. Архимаг на секунду замер, вспоминая заклинание целебного кокона. Обычно его использовали для выноса с поля боя тяжелораненых, тех, которым нельзя двигаться. Плетение возникло в голове сразу же, Надир одним усилием активировал кокон, подвесил его на щелчок пальцами… Вот в проёме возникла обтянутая коричневой кожей спина. Да! Аура та, внешний вид, похоже, тоже соответствует.

Герцог сделал шаг вперёд, щёлкнул пальцами, заворачивая жертву в кокон, и резко дёрнул добычу обратно. Мгновение, и портала уже не было, молодого человека тут же разместили на второй кушетке, и на всякий случай пристегнули ремнями руки и ноги.

В храме стало тихо, слышалось лишь сиплое дыхание Игудона третьего. Надир с настоятелем в два голоса произнесли необходимое заклинание, оно же обращение к богине, и поспешили выйти. На счету была каждая минута.

Келья настоятеля оказалась маленькой, уютно и жарко протопленной. Герцог присел на первую подвернувшуюся табуретку, низенькую, колени задрались почти до плеч, и наконец-то расслабился. Успели.

Сам настоятель, плотный, пожилой, невысокий человек, с длинными седыми волосами, заплетёнными по церковному канону в косицу, тут же отошёл в сторону, к столу, и чем-то там долго стучал и звенел. Наконец, он обернулся.

В руках у первосвященника переливались в неярком свете лампы два широких стакана, наполненных, судя по запаху, розовым эльфийским. А старик, оказывается, тоже не чурается контрабанды, подумал Надир.

– Позвольте поднять этот бокал за вас, ваше высочество, – профессионально глубоким голосом произнёс настоятель. – Вы успели, а это радость для всех нас.

– Для тебя-то почему радость? Если я не ошибаюсь, церковь служит богине, и никакая возня вокруг людского трона её не касается.

– По большому счёту оно так и есть, ваше высочество. Но ведь и мы все тоже люди. Да и сама богиня предпочитает покой и неизменность. А потому всякая подпрестольная война ей не угодна. Уж лучше пусть на троне так и остаётся его величество Игудон.