Читать книгу "Запомни меня навсегда - Сабин Дюран"

Мне все наскучили, и я собрался было домой, и тут пришла – кто бы вы думали? – Онни. Увидев вашего слугу покорного, вытаращилась и мигом кинулась ко мне. Если бы не перекошенная физиономия Кулона, я отмахнулся бы от нее как от назойливой мухи. Значит, он и она: хм, интересно. Быстро она утешилась. Еще один старпер. Похоже, только такие ей и нравятся.

Короче, отличный повод, чтобы остаться и как следует его побесить. Вот и нашлись в Корнуолле развлечения – вряд ли Алан и Вик учли, что «Голубая лагуна» и ее владелец окажутся для их дочери столь притягательными. Не говоря уже о его волшебном чемоданчике. Онни вела себя развязно и глупо, хватала еду с вилки Кулона. Хотела привлечь мое внимание. Вырядилась в мини-юбку, угги, чулки не надела, вдобавок зрачки у нее были расширены. И волосы перекрасила.

– Я совсем одна! – заявляла она всякий раз, когда Кулон отлучался обслужить клиента. – Хренова гувернянька кинула меня ради перепихона с Юным Фермером, бросила меня на произвол судьбы! Всю ночь я буду дома одна. Ты тут не с женушкой?

– Нет.

– Думала, она тебе безумно дорога.

Я пожал плечами.

– Разве ты по мне не соскучился? Можно навестить тебя в Галлзе? Не обязательно заниматься чем-нибудь, просто тусанем.

– Нет.

– Какой ты странный! Мама говорит, что ни разу не была у тебя дома – даже в те незапамятные времена, когда вы дружили. Там что, трупы? Чего ты прячешь?

– Ничего я не прячу.

– Тогда почему мне нельзя к тебе зайти?

– Грязи нанесешь.

Она рассмеялась. Решила, что я шучу. Вскоре после этого бочком удалилась с Кулоном наверх. Потаскушка!

Я уже дома. Пришлось добираться пешком. Забыл, что отдал машину этому неудачнику. Пусть только попробует разбить!.. Все думаю о большом доме на вершине холма. Когда Вик вышла замуж, я разок туда вломился. Вспоминая то время, испытываю нечто вроде ностальгии. Я еще учился. На тот момент обстановка показалась мне верхом утонченности – дизайн от «Коулфакс энд Фаулер», столы с фуршетными юбками. Интересно, с тех пор они обновили интерьер?

Сейчас в доме никого нет. Гувернантка ушла. Онни развлекается с Кулоном. Возьму фонарик да пойду взгляну. Если я правильно помню, окна в гостиной снабжены красивыми, но ненадежными защелками под старину.

14 февраля 2012

Вернулся в Галлз мокрый и грязный. Потерял уйму времени. Нужно успокоиться. Интересно, это нормальная реакция? У меня такое чувство, будто я должен как-то отреагировать, будто есть какая-то инструкция, как вести себя в подобных обстоятельствах. Неужели я до сих пор пьян? Хочется смеяться. Хочется увидеть Лиззи. Она нужна мне! Позвоню ей, как только Онни выйдет из душа. Лиззи меня спасет! Собственно, этим она всю дорогу и занималась – спасала меня от себя самого.

Она мне написала. Письмо нашел на коврике под дверью. Наверное, открытка ко Дню святого Валентина. На конверте ее прелестный почерк. Через минуту открою. Я жду извинений и излияний любви. Мой ангел! Я уже простил. Даже не помню, почему рассердился.

То ли рисунок меня выдал, то ли резиновые сапоги. Смешно!

Навестил Сэнд-Мартин. Тогда я вроде был трезв. Ну, может, пару раз макнул палец в пакетик с белыми кристаллами, что купил у Кулона. Пакетик и сейчас передо мной, но кристаллы не посчитаешь, так что даже не знаю. Может, и попробовал. Не помню. Провалы в памяти, вот что меня беспокоит. Я слишком увлекаюсь и теряю контроль.

Лиззи с этим разберется. Она знает, что делать.

При ближайшем рассмотрении дом выглядел пустым, светился в темноте как скала в тумане. Через клумбы перед окнами я перебрался довольно легко, сунул кредитку в щель рамы и открыл защелку. Боялся, что петли забиты засохшей краской, но створка отошла без проблем. Пока поднимался по склону, на сапоги налипла грязь, поэтому, прежде чем лезть в дом, я сел на подоконник и сбросил их на траву.

И полетели они на землю. Там они теперь и лежат. Пара брошенных резиновых сапог.

В доме все по-прежнему. С моего последнего визита ничего не изменилось, все на своих местах, даже ситцевый передник и старинные каретные часы. Безвкусные морские акварели. Столик красного дерева у стены. Графины и бокалы, херес и аперитив Дюбонне. Полбутылки однобочкового солодового виски десятилетней выдержки, моего виски – ну, то есть раньше-то виски принадлежал Мерфи. Впервые я попробовал его именно в этой комнате. Плеснул в бокал примерно на палец и уселся в кресло с подголовником. Положил ноги на столик, сбросив на пол номер респектабельного журнала «Сельская жизнь». Выпил виски и почувствовал, как горло сначала обожгло, потом оно словно в янтарь превратилось. Прикрыл глаза. Лениво размышлял, что случилось с Вик. Раньше она была отличной девчонкой. Вечеринки на острове Уайт, ночные купания нагишом. Когда она переменилась?

– Ты все-таки пришел!

Открыл глаза. В дверном проеме стояла Онни. Не знаю, сколько она за мной наблюдала. На ней был флисовый сдельный комбинезон, волосы зачесаны назад. На миг я смутился. Сам видел, как она поднималась в квартирку Кулона над «Голубой лагуной». Она не успела бы вернуться так скоро, либо я надолго выпал из реальности и сейчас куда позже, чем я думал. К счастью, я хороший актер.

Я встал и с удовольствием потянулся:

– Вот и ты. Я тебя заждался!

Она посмотрела на меня изумленно:

– Значит, в баре ты притворялся?

– Типа того.

– Ревнуешь?

– Как всегда.

Думал, придется от нее отбиваться, однако она стала вести себя как ее мать в последние годы – эдакая манерная тори. Предложила выпить, принесла из кухни орешков. В глубине души она типичная представительница женского пола с подростковыми замашками, разумеется. Я тоже играл роль и вел себя как опытный прожигатель жизни в поисках развлечений в этой богом забытой дыре, и вскоре она пошла за своей «заначкой» – хватило на пару косяков. Я спросил, есть ли у нее еще что-нибудь потешить старика, и она достала бензфетамин, таблетки для похудения. Заявила, что от них нас унесет не хуже, чем от экстази.

Дальше все как в тумане. Наверху громко играла музыка, мы с Онни что-то готовили на кухне, хотя, как мы ели, я совершенно не помню. Она нашла для меня в кладовке еще одну бутылку «Гленгойла» – восемнадцатилетней выдержки. В Лондоне мы встречались раз пять или шесть, секс у нас был чисто механический. Я не собирался повторять ту же ошибку. Помню, решил ограничиться общением интеллектуальным. Изложил ей свою философию дизайна, говорил о важности простых линий, о том, что дом должен быть подобен чистому холсту, на котором воображение само нарисует все что угодно. Она назвала меня гением, сказала, что запомнит это навсегда. Немного потанцевала, попрыгала по диванам. Я лежал на полу и смотрел. Она играла на пианино. Я пел «Эллисон» из альбома «Цель моя верна». Сказал ей, что Элвис Костелло – величайший певец всех времен. Велел и это запомнить навсегда. В какой-то момент мы принялись гоняться по комнатам за бродячей собакой, что случайно вбежала в дом. Или никакой собаки и не было? Возможно, меня преследовал призрак Говарда – порождение наркотических грез.