Читать книгу "Лучик надежды - Миранда Дикинсон"

«Как я хочу загладить свою вину перед дедушкой Джо», – подумала Мэтти.

Кроме оскорбления, она ничего не видела. Не усугубит ли эта затея ощущение ее вины перед памятью дедушки Джо? Она чувствовала себя ужасно уставшей, словно капли дождя свинцовой тяжестью падали ей на плечи.

– Я просто хочу доехать до Крикховелла. Дорога дальняя, а времени – в обрез.

Гил коснулся ее руки. Маленькое, но такое важное свидетельство солидарности. Мэтти больше не чувствовала себя одинокой.

– Я никогда прежде не бывал в Уэльсе, – сказал Кельвин, когда автофургон проезжал по мосту через Северн.

В темных водах отражались огни по обоим берегам эстуария[106] Северна. Молодой человек, кажется, старался ничего не упустить, снимая на камеру своего телефона все подряд. Рядом с ним сидела Прю, которая по-прежнему хранила стоическое молчание. Мэтти не могла понять, то ли девушка дремлет, то ли просто прячется за щитом из рыжих волос. Молодые люди явно были полными противоположностями. Кельвин беспрестанно болтал, а Прю сидела поглощенная собственными мыслями. Ясно было, что она всецело ему доверяет, вот только Мэтти сомневалась, что девушка часто выражает свое доверие словами. Они явно не были парой, но по тому, как Кельвин смотрел на свою спутницу, видно было, что скрывать свои чувства ему непросто.

– Кендрик! Вы бывали прежде в Уэльсе? – не оглядываясь, спросила Рэни.

– Мой дядя когда-то жил в Харлехе, – ответил Гил. – Для нас, лондонских мальчишек, это означало отличные каникулы, по крайней мере, в течение нескольких лет так и было. Родня со стороны папы жила в Корке, поэтому мы могли всесторонне познакомиться с кельтским наследием.

– Если живешь в большом городе, такое не помешает, – сказала Рэни. – Мой третий муж был валлийцем.

– А теперь я само внимание.

– Ну, тогда слушай, Гил. Я отдыхала на юге Франции с друзьями. Милашка Том Джонс познакомил меня с тем парнем, своим приятелем. Истинный валлиец. Фигура как у брата-супермена, причем даже более клевая. Я как раз недавно развелась во второй раз и немного хандрила. Ну, знаете… Все друзья меня подбивали, особенно Т. Дж. Он мне так и говорил: «Ты все работаешь и почти не развлекаешься, женщина. Езжай, развейся!» Ну, когда Великий Голос Долин говорит тебе такое, ты его слушаешься. Сначала я просто хотела немного развеяться, но Дейви увязался за мной. Скоро мне уже не хотелось говорить, чтобы он отвалил.

– И как долго продолжался этот брак?

– Месяцев восемнадцать… около того. Оказалось, что он слишком любит el vino[107]. Когда я поставила его перед выбором: я или вино, – Дейви это пришлось совсем не по вкусу и он вернулся на землю своих праотцов. Насколько я знаю, он до сих пор там живет.

Мэтти слушала ее с едва сдерживаемым раздражением. Она до сих пор не могла отойти от того, что сказала ей пожилая леди. Создавалось ощущение, что в том месте, где прежде царили мир и согласие, проходит фронт. Рэни сидела рядом с ней на пассажирском сиденье и кивала, когда Кельвин снова пустился в очередные разглагольствования. Понимает ли Рэни, как глубоко задели ее, Мэтти, эти слова? Или ей вообще все равно?

Гил всеми силами старался остудить страсти. Его излишне непринужденные ответы Кельвину резко контрастировали с нервным смехом. Возможно, он прав. Возможно, Рэни и впрямь считает, что помощь этим молодым людям освободит ее от чувства вины после смерти Чака. Мэтти решила, что поговорит с ней по этому поводу утром. Будет лучше, если накануне их последней встречи им удастся разрядить обстановку.

Они подъехали к красивому каменному зданию отеля, стоящему на окраине Крикховелла, в четыре часа дня. Небо над головами немного прояснилось. Гил позвонил заблаговременно. Свободного номера не оказалось, но ему удалось добиться, чтобы Кельвину и Прю позволили переночевать в его и Мэтти номерах. Гил провел Рэни вовнутрь регистрироваться. Прю последовала за ними. Кельвин вызвался помочь Мэтти с багажом.

– Извините, что обременил вас. – Молодой человек рывком вытащил из Ржавчика объемистую спортивную сумку Гила. – Я вам очень признателен. Я уже потерял надежду вернуться.

– У вас что, нет семьи, некому позвонить?

Бледное лицо Кельвина покраснело.

– Они не знают, что я здесь. Мама думает, что я поехал на выходные полазить по горам Озерного края[108].

– А семья Прю?

Кельвин вздохнул.

– Именно из-за них она сбежала. Прю часто ссорилась со своей матерью. Сколько ее знаю, они постоянно ссорились, но полгода назад ужасно разругались… жуткая ссора. Прю в тот же вечер позвонила мне. Никогда прежде не слышал, чтобы она так сильно на кого-то сердилась. Прю перебралась в Манчестер и поселилась у подруги. Я решил, что все образумится, она поживет там немного, пока пыль не уляжется, а потом вернется, но я ошибся.

– Вы не теряли с ней связь?

Парень кивнул.

– Она мне друг. Я не мог оставить ее в беде. Прю говорила, что у нее все в порядке, что она нашла работу в кафе и подобрала себе неплохое жилье, но потом… в пятницу Прю позвонила мне и призналась, что прежде лгала. Знакомая выгнала ее. Деньги заканчивались. Она боялась… очень сильно боялась. Парень, с которым она начала встречаться, оказался гадким типом. В детали Прю не вдавалась, но об остальном я и так догадался. Она сказала, что хочет автостопом добраться до Озерного края. Я не мог позволить ей делать это в одиночку, поэтому мой университетский приятель подвез меня до Манчестера. Там я ее и нашел… Можно?

Мэтти передала ему рюкзак и заперла автофургон.

– Но почему вы решили добираться домой автостопом? Это очень опасно.

– Знаю. Мы были идиотами. Мне казалось, что я смогу ее защитить… Честно говоря, я вам очень благодарен за помощь.

Мэтти мысленно выругала себя за то, что так долго носится со своей обидой.

– Пожалуйста. Где вас высадить?

– Завтра я позвоню маме и расскажу, что на самом деле случилось. Она с меня три шкуры спустит, я знаю, но приедет и заберет нас. Если вы сможете подвезти нас до биконсфилдской автозаправки на автостраде М-40, это будет очень здорово.

Когда багаж был доставлен в номера, Рэни заявила, что она берет Прю и Кельвина с собой попить послеобеденный чай.

– Мне хотелось бы поговорить с ними кое о чем, – заявила она по дороге в ресторан. – А еще им следует наверстать упущенное. Поверить не могу, но эти детишки никогда не пробовали сливочный варенец и валлийские оладьи. Что за унылую жизнь они ведут!