Читать книгу "Как в первый раз - Дженнифер Доусон"

Но она по-прежнему молчала. И по щекам ее катились слезы. В какой-то момент она вдруг закрыла лицо ладонями и зарыдала.

Тяжело вздохнув, Эван отстегнул ремень безопасности и привлек ее к себе. Она громко рыдала, а он целовал ее в макушку и поглаживал по спине, стараясь успокоить.

Когда же она наконец успокоилась, он приподнял пальцем ее подбородок и, глядя ей в глаза, проговорил:

– Пен, я принадлежу тебе. Всегда принадлежал и всегда буду принадлежать. И имей в виду, ты не сможешь от меня избавиться. Ты это понимаешь?

Она молчала, и Эван ее не торопил. Когда же Пенелопа снова повернулась к окну, он вздохнул, завел двигатель и выехал на дорогу. Минут пятнадцать они ехали молча. Наконец она тихо сказала:

– Эван…

– Да, Пен, слушаю тебя.

По-прежнему глядя на кукурузное поле, она прошептала:

– А я люблю тебя, Эван.

Он взял ее руку и поднес к губам. Во всяком случае, это уже кое-что.

Когда они доехали до Ривайвла, Эван оставил ее в гостевой комнате дома Мадди и Митча, а сам вышел, чтобы ответить на телефонный звонок. Пенелопа же осталась наедине со своими мыслями.

Окна комнаты выходили на огромный задний двор, украшенный плакучими ивами и дубами. И тут повсюду росли полевые цветы, а также кусты гортензии и розы. За деревьями же поблескивала река. Это было очаровательное место, совершенно мирное и безмятежное.

Попозже все они пойдут купаться. И будет смех, будет музыка. А также спиртное. Она, конечно же, расслабится, захмелеет… И тогда, наверное, это ужасное чувство исчезнет.

Пенелопа прижалась лбом к стеклу и закрыла глаза.

Эван ее любил. Единственный мальчик, которого она хотела с шестилетнего возраста, только что сказал, что любит ее, а она никак не могла избавиться от тяжелого чувства, поселившегося в груди. Почему, почему, почему?.. Ведь все, что он сказал в машине, – правда, в этом не могло быть сомнений.

Но она почему-то ему не верила. Во всяком случае, верила не так, как следовало бы. То есть верила, но не доверяла. Более того, она не доверяла самой себе. В том, что касалось Эвана.

В тот момент, когда у нее начались месячные, пришлось посмотреть правде в лицо. Она хотела его удержать. И беременность могла бы это гарантировать. О господи, она ненавидела себя за эту мысль. Совершенно неправильную. Но честную.

Она так сильно хотела его удержать, что в голове у нее, похоже, все перепуталось. Но как признаться в этом Эвану? Нет-нет, невозможно признаться. Тут дверь открылась, а затем со щелчком захлопнулась. Пенелопа подняла голову и открыла глаза. Эван подошел к ней сзади и обнял за талию. Поцеловал в висок.

– Ты как, в порядке?

– Да. – Но голос ее все же дрогнул; она никак не могла прийти в норму. Впрочем, это произошло с ней еще в машине. Пенелопа не понимала, что на нее нашло, но ее нынешнее состояние походило на раскачивавшийся маятник – именно так она определила бы сейчас свои чувства и мысли.

– Что там с телефонным звонком? Все нормально?

– Просто замечательно. – Он еще крепче ее обнял, и в тот же миг, несмотря ни на что, Пенелопу пронзило желание. Ох, она никак не могла сдержаться! Она нуждалась в нем. Возможно, в том-то и заключалась проблема…

Но как же ей взять себя в руки? Как обуздать свои чувства? Что ж, но ведь нужно с чего-то начинать, не так ли? Наверное, нужно открыться ему. Хотя бы чуть-чуть. Уж это она сделать сумеет.

Откашлявшись, Пенелопа проговорила:

– Прости, что я в дороге молчала. Просто не знала, что сказать…

Эван отпустил ее и увлек к кровати. Когда она уткнулась в нее коленками, он толкнул ее на постель и снял с нее туфли. Затем лег рядом с ней и, опершись на локоть, внимательно посмотрел на нее сверху вниз своими ярко-зелеными глазами. Черты его лица были настолько красивы, что ей захотелось убедиться, что он – настоящий, человек из плоти и крови, такой же смертный, как и она сама. Ах, она по-прежнему видела в нем мальчика, перед которым благоговела…

Тут он наклонился и, поцеловав ее в губы, сказал:

– Мне очень жаль, что у нас все так непросто.

У нее перехватило горло.

– Ты прав, Эван. Я не верю.

Он кивнул.

– Я знаю.

Пенелопа с трудом сглотнула, пытаясь сдержать подступившие слезы.

– Я думала… когда началось все это безумие… Думала, что нам всего лишь нужно насытиться друг другом и тогда все пройдет.

Он провел ладонью по ее животу и произнес:

– Этого не произойдет никогда.

– Но как же так?.. – Она закусила губу. – У меня ведь за спиной все эти годы… Я наблюдала, как ты притворялся, что тебе на меня наплевать. Ты выставлял передо мной напоказ одну красивую женщину за другой и за все это время даже ни разу не намекнул!.. Ни разу не взглянул в мою сторону. А теперь… То, что происходит сейчас… Временами мне кажется, что все это – лишь плод моего воображения. Или чудесный сон.

Его лицо словно затуманилось, и он проговорил:

– Просто я слишком хорошо играл свою роль, а теперь мне приходится за это расплачиваться. Когда все началось, я сказал тебе, что готов платить. И я заплачу любую цену, потому что ты этого стоишь.

– Но это несправедливо.

Он пожал плечами.

– Жизнь не всегда справедлива. Я с этим справлюсь. Но я не хочу, чтобы ты исключила меня из своей жизни.

– Постараюсь… не исключать, – прошептала она.

После этого они долго молчали. Просто лежали, думая каждый о своем. Внезапно в дверь постучали, и тут же послышался голос Мадди:

– Мы все идем к реке. Вы как, с нами?

Они переглянулись, и Пенелопа крикнула в ответ:

– Сейчас придем!

– Вот и славно! Потому что он пользуется тобой уже слишком долго. Эй, Эван, мне нужна моя подруга!

Эван рассмеялся и крикнул:

– Мы через минуту!

Пенелопа сделала движение, пытаясь встать, но Эван снова положил ей руку на живот, не давая подняться.

– Прежде, чем мы пойдем, Пен, позволь кое о чем тебя спросить.

Она вскинула брови и посмотрела на него.

– Так вот, ты тоже прекрасная актриса. За эти годы мы одурачили абсолютно всех, даже твоих лучших подруг. И ты тоже ни разу не намекнула. Но все это было ложью, верно? В глубине души ты по-прежнему меня хотела, ведь так?

«Какой смысл лгать?» – подумала Пенелопа. И тут же кивнула.

– Да, все так.

Эван наклонился и нежно поцеловал ее. Поцеловал так, что ей захотелось расплакаться. А он провел пальцем по ее подбородку и проговорил: