Читать книгу "Музыка лунного света - Нина Георге"

Наконец она дошла до картины «Любовь Марианны». На ней было запечатлено лицо Марианны Любящей. Это лицо могло поведать все о ее силе и могуществе, о ее желаниях и ее воле, оно являло сущность ее бытия. В нем была свобода, безудержная чувственность, пыл.

Она любила, как пламенеющее море.

Янн подошел к ней сзади; ей не нужно было оборачиваться, чтобы это почувствовать. Не нужно было ей и спрашивать, хотел ли Янн ее удержать, картины сами собой однозначно ответили на этот ненужный вопрос.

— Такой ты меня видишь? — спросила она тихо.

— Ты на самом деле такая, — ответил художник.

«Ты на самом деле такая, у тебя в душе играют все краски».

Марианна обернулась к Янну.

— Это — новое лицо. Как мне его назвать? — спросил он.

Марианна посмотрела на Янна и совершенно отчетливо ощутила, что с этим человеком проведет остаток своих дней, изведав все радости, какие только возможны, и что никогда не откажется от своего чувства. В том море возможностей, что сейчас перед нею раскинулось, выбор в пользу этого человека был едва ли не самым легким решением. Конечно, она могла отправиться странствовать по миру, полюбить других мужчин, не похожих на него, тех, что будут выше или ниже, с морщинками, по-иному залегающими от смеха в уголках глаз, с другими глазами, в которых засияют звезды или горные озера. Она могла уехать на другой конец света, найти там новых друзей, новые реки и новые комнаты, где будут спать только она и ее кафельная плитка с корабликом, и наверняка кошку, которая станет ее навещать.

Но все это было не нужно. Она выбрала того, кто стоял сейчас перед ней. И она от него не откажется. А детали можно будет обсудить позже.

— Марианна жива, — ответила она. — Так называется это лицо.

«Счастье — это любить то, что нам нужно, и нуждаться в том, что любим. И получать желаемое», — подумал Янн.

— Ты вернешься с нами в Кердрюк? — спросил он.

— Да, — ответила Марианна.

В Кердрюке было все, что она ожидала от жизни.

И тут, словно они не могли больше только смотреть друг на друга, но не прикасаться друг к другу, Янн и Марианна обнялись и поцеловались так стремительно, что стукнулись зубами. Они рассмеялись, поцеловались еще раз, на сей раз нежно, но смех оказался сильнее, и так Янн и Марианна стояли, обнявшись, и смеялись, пока весь зал не подхватил их счастливый смех.

Эпилог

Говорят, это только легенда. «La nuit de samhain». Конец лета, начало черных месяцев. Ночь, когда сходятся ныне живущие и их умершие предки, когда пространство и время сливаются, когда на двенадцать безымянных часов становятся неразличимы прошлое, настоящее и будущее.

В эту ночь из туманов является иной мир, чтобы вернуть нам дорогих умерших. Мы молим их вопросить в потустороннем мире богов, демонов и фей о нашей судьбе.

Однако, когда человеческое начало сталкивается со стихиями, герои — с ненавистниками, никто не должен покидать своих близких и светлую сторону, ведь борьбу двух сливающихся миров способны выдержать лишь немногие души. Тот, кто заблудится на темных улицах или у водных врат иного мира, встретится с духами, которых могут победить только друиды и жрицы; того, кто решится выйти из дому, духи завлекут в царство мертвых, и он останется там на год. А когда вернется, никто из смертных более не в силах будет его узреть.

И все же Марианна сквозь эту ночь отправилась на море, чтобы увидеть своих дорогих умерших.

Она в одиночестве ушла с праздника, который устраивают вечером тридцать первого октября в честь покойных. Однако в этот день не только поминали умерших: Марианна и Женевьев превратили его в праздник женщин. Подобно тому, как некогда требовали этого забытые кельтские и бретонские легенды: любовь женщин стирала все границы, побеждая смерть и время.

В память женщин этого и иного миров совершали жертвоприношение — зажигали пшеничные снопы, после минуты молчания закрывали их и тушили пламя. Это был знак, что солнечный год завершился и начался новый цикл, когда будут зажжены следующие снопы. На каждый стол клали один лишний прибор, к каждому столу придвигали один лишний стул. Это место предназначалось мертвым, которых приглашали из другого мира. Потом на минуту гасили все огни, чтобы мертвые незамеченными могли взойти на свои ладьи и отправиться к себе домой. Свечи в окнах указывали им путь.

Перед каждым участником празднества стояла задача оправдаться за совершенные неблаговидные поступки и простить тех, кто его обидел, а еще составить список того, что он хочет испытать и пережить за ближайший год, до следующего samhain.

Идея составлять такие списки тоже принадлежала Марианне.

Только Янн дал Марианне знак, что в эту ночь слияния миров не готов долго ее ждать.

Янн. Были ночи с ним и ночи без него.

Были дни, когда не смолкала музыка, и дни, когда не ослабевала скорбь; в такой день прах Сидони перенесли к камням и погребли между ними. Были часы, полные чудес, когда Симон с Гретой совершили тур по винокурням Нормандии, где перегоняют кальвадос, и вернулись оттуда вместе, и решили больше не расставаться, или когда Поль и Розенн во второй раз сказали друг другу «да», и в мэрии Марианна впервые узнала, что Поль родился во Франкфурте. Поль был немец, но ничем на немца не походил. Вступив в Иностранный легион, Поль отверг свое прошлое и постарался забыть, что он — сын офицера СС. Это была тайна, бросавшая мрачную тень на всю его жизнь. Марианна и впредь ни слова не сказала ему по-немецки, такова была его воля, а ее уважение перед человеческой волей возросло, с тех пор как она обрела собственную.

Были минуты, исполненные счастья, когда Жанреми и Лорин спросили об именах, которые подойдут младенцу, и минуты, исполненные благодарности, когда Марианна смотрела из окна своей «раковины» на окрасившийся в розово-оранжевые тона Авен, где отражались небо и солнце.

А еще были все те же понедельники в гавани Кердрюка, когда Марианна встречалась со своими любимыми друзьями и говорила с ними обо всем на свете: о боге, богинях, о мире, о больших и маленьких мечтах.

А теперь она сидела у моря, в самую таинственную ночь года. Рядом она поставила складной стул. На всякий случай, если кому-нибудь из мертвых захочется сесть. Когда они явятся.

Они являлись ей каждый год. С закрытыми глазами Марианна сыграла песню для мертвых, для женщин и для моря. Песню без названия, ее пальцы сами выбирали мелодию. «Sa-un», — прошептала Марианна, величая это «время безвременья» так, как именуют его бретонцы. «Sa-un, — пророкотали в ответ волны, — ты готова совершить странствие в прошлое?»

Марианне показалось, что она слышит шаги и смех, что ощущает дуновение ветра, когда мертвые бросились бежать по песку, оставляя за собой следы.

«Ты счастлива?» — спросил у нее отец. Он сидел рядом с ней, сложив руки и глядя в черную даль Атлантики.