Читать книгу "Эрнест Хемингуэй. Обратная сторона праздника. Первая полная биография - Мэри Дирборн"

30 декабря Ливрайт написал Хемингуэю письмо, в котором отклонял книгу и которое биограф Ливрайта называет «образцом твердости, сдержанности и здравого смысла». Издатель писал, что рынка для подобной «интеллектуальной карикатуры» не существует. Что же касается «ситуации с Шервудом Андерсоном», говорил он, то «это было бы чрезвычайно гнусно, не говоря уже о том, что ужасно жестоко, если бы мы решили опубликовать книгу». Он по-прежнему хотел увидеть первый «настоящий» роман Хемингуэя, поэтому, когда уже отправил письмо, послал вдогонку телеграмму: «ОТКЛОНЯЯ ВЕШНИЕ ВОДЫ ТЕРПЕЛИВО ЖДУ ПОЛНОСТЬЮ ЗАКОНЧЕННЫЙ И ВОСХОДИТ СОЛНЦЕ». «Итак, я свободен», – кричал Хемингуэй.

* * *

Как всегда зимой, Эрнест, Хэдли и Бамби отправились в середине декабря в Шрунс в надежде провести там несколько месяцев. Вместе с Джеральдом и Сарой Мерфи они разработали сложный план ходьбы на лыжах: им нужно было зафрахтовать самолет, запастись едой и хорошим вином, долететь до ледника Сильвретта, лежавшего намного выше, чем Шрунс, и спуститься оттуда на лыжах – конечно, план был экстремальный. Расходы взяли на себя Мерфи. Эрнест и Хэдли тем временем пригласили Полин Пфайффер в Шрунс на Рождество. Сестра Полин Джинни вернулась на зиму в Пигготт, и у Полин не было других планов, поэтому она согласилась. С катанием на леднике не сложилось, но Мерфи приедут в Шрунс в марте.

Полин, в отличие от Хэдли, чувствовала себя комфортно с Мерфи. Во-первых, будучи корреспондентом «Вог» и ассистентом Мейнбокера, главного редактора (и позже дизайнера) журнала, она прекрасно одевалась и могла оценить то, что носили Сара и Джеральд. Но больше всего она походила на Мерфи тем, что у нее было много денег и она относилась к ним с той же беззаботностью, что и они. Полин была богачкой; ее отец, Пол Пфайффер, происходил из немецкой семьи иммигрантов. Поначалу он занимался аптечным делом со своими пятью братьями, в том числе щедрым и бездетным дядей Полин Гасом. Братья основали собственную «Фармацевтическую компанию Пфайффер», затем приобрели фармацевтическую фирму Ричарда А. Уорнера, а потом – компанию Ричарда Хадната, которая занималась производством косметики и духов, и перенесли главную контору в Нью-Йорк. (Еще позже братья купили компанию «Ламберт», выпускавшую листерин, и в конечном счете образовали «Фармацевтическую компанию Уорнер – Ламберт».)

В один прекрасный день началась история семьи. Поезд, на котором ехал Пол Пфайффер, сломался в Пигготте. Пока пассажиры ждали, когда его отремонтируют, Пол сошел с поезда и осмотрелся. Он увидел много расчищенной земли, на которой можно было (как он подумал) высадить разнообразные зерновые, хлопок и сою. Вскоре он купит около шестидесяти тысяч акров земли и распределит ее между фермерами-арендаторами. Через некоторое время Пол Пфайффер владел уже одним хлопковым заводом и одним банком в Пигготте. В целом он был великодушным деспотом и предоставил каждой семье арендаторов, помимо справедливого договора, дом, амбар, курятник, коптильню, туалет на улице, амбар для кукурузы и участок леса. (Как и следовало ожидать, были и недовольные.)

Пфайфферы были религиозными католиками. Их старшая дочь, Полин, посещала Академию явления Господня в Сент-Луисе, и родители дождались, пока Полин ее окончит, прежде чем переехали в Пигготт. Причем мать семейства, Мэри, отказывалась переезжать из Сент-Луиса в Пигготт, пока муж не заверил ее, что она сможет ходить на воскресную мессу. Сначала она ездила по воскресеньям на поезде в город, расположенный дальше к югу. Потом Пол устроил в нижней комнате нового дома часовню, где священник местного прихода мог отслужить мессу. Недавно построенный дом в неоколониальном стиле стоял на холме; в верхнем этаже было пять спален, с трех сторон дом окружала великолепная терраса. Прямо через дорогу располагалась городская школа, куда ходили младшие дети, Карл, Вирджиния и Макс. После окончания монастырской школы Полин поступила в университет Миссури, где закончила факультет журналистики, став одной из первых, кто получил подобное образование в США. Полин покинула университет в 1918 году, когда бушевала эпидемия гриппа, и вернулась домой, ухаживать за младшим братом Максом, который вскоре умер.

Дядя Гас и его жена Луиза жили в квартире в Нью-Йорке и с радостью согласились присмотреть за Полин, когда она приехала в город работать в «Нью-Йорк морнинг телеграф». (Среди ее коллег были обозреватель светской хроники Луэлла Парсонс и легендарный юрист с Дикого Запада Бэт Мастерсон, ставший спортивным обозревателем.) К 1921 году Полин устроилась в «Вэнити фейр», а оттуда перешла в «Вог», которым, по одной версии, в то время управляла «Высоколобая школа журналистики». В промежутках между работой и поездками в Европу Полин обручилась со своим кузеном Мэтью Херролдом, за которого планировала выйти замуж в Италии летом 1924 года. Тем временем по просьбе «Вог» она временно работала в парижском бюро, открывшемся в 1922 году. Вскоре работа стала постоянной. В то время когда Полин была в Париже, высокая мода переживала расцвет – «новых женщин» 1920-х одевали такие модельеры, как Поль Пуаре, Фортуни и Шанель. Полин находилась в центре этого мира. Она переехала в квартиру к французской семье, строгим католикам, на Правый берег, и решила отложить вступление в брак.

Нетрудно вообразить сценарий, который позднее придумает Хемингуэй, где Полин находится в связке с некими «богачами», решает опрокинуть его счастливую жизнь и встать между ним и его женой. Широко цитировался абзац, в котором он излагал свою версию произошедшего:

«Но до того как приехали эти богачи, к нам уже проникли другие богачи, которые прибегли к способу, старому как мир. Он заключается в том, что молодая незамужняя женщина временно становится лучшей подругой молодой замужней женщины, приезжает погостить к мужу и жене, а потом незаметно, невинно и неумолимо делает все, чтобы женить мужа на себе». («Праздник, который всегда с тобой»)

Эти слова не просто лживы, они запутывают. «Незаметно» и «невинно» как будто говорят об отсутствии умысла со стороны Полин и играют в ее пользу. Однако объединение этих слов с наречием «неумолимо» можно толковать как определенное намерение, которое поддерживается и другими частями пассажа: «прибегают к способу», «временно лучшая подруга» и «делает все». Возможно, Эрнест, когда писал эти слова, испытывал к Полин двойственные чувства и хотел предоставить ей презумпцию невиновности. Ясно одно, и это самое важное в его заявлении: никогда – ни годы спустя, когда он писал об этом, ни в то время, когда эти события происходили, – Эрнест не признавал за собой ответственности за то, что его брак с другой женщиной распался.

Как-то раз Китти Кэннелл столкнулась с Полин на парижской улице. Полин была в шикарном костюме и сражалась с парой лыж, которые она, по-видимому, только что купила. Когда Полин рассказала Китти, что собирается в Шрунс с Хемингуэями на праздники, Китти удивилась, потому что и не думала, будто Полин и эта пара достаточно хорошие друзья, чтобы уехать вместе отдыхать. Полин действительно сначала подружилась с Хэдли, однако когда они с Эрнестом лучше узнали друг друга, то осознали, что находятся на одной интеллектуальной волне. Полин считала, например, что «Вешние воды» невероятно веселая книга и подстрекала Эрнеста отправить рукопись в «Ливрайт». (Наверное, она флиртовала и почти наверняка дала этот совет, не зная о предыдущей дружбе Эрнеста с Шервудом Андерсоном.) Полин была очень смешливой женщиной; поэтесса Элизабет Бишоп позднее призналась, что Полин была «самым остроумным человеком среди всех – мужчин или женщин, – кого я знала».