Читать книгу "Кривые дорожки к трону - Юлиана Чернышева"

— До… до вечера?

— Ты же не думала, что я и дальше буду терпеливо ждать, пока жена соизволит обратить на меня внимание? — Не знаю уж, что ему сказало выражение моего лица, но он вдруг подался вперед, целуя меня в нос. — Правда, думала? Моя наивная девочка.

Если быть честной, раньше я вообще об этом думала мало. А в свете вчерашних событий и неожиданно, для меня так уж точно, проявившегося темперамента мужа было сложно представить, что его устроит распространенный ранее у аристократов (если верить все тем же любовным романам) график «посещаю комнаты супруги в четвертый и восьмой день недели». Но что должны значить слова, что он не собирается больше ждать, пока я обращу внимание?

— Что ты имеешь в виду?

Ирвину мой прищур явно не понравился, но переводить тему он не стал.

— Только одно — теперь я точно уверен, что ты меня не боишься.

— Я тебя и не боялась, что за глупости?

— А сбежала в прошлый раз почему? Что-то незаметно было, что тебе не нравилось то, что я делаю…

— В прошлый… — Я не договорила, осознав, о чем идет речь. Боги, он не серьезно? Так, получается, выбившая меня на несколько секунд из колеи фраза была сказана не просто так? И значит, Ирвин еще тогда знал все нюансы ночи, в которую он явился пьяным и пытался то ли отдать, то ли, наоборот, взыскать супружеский долг?

Ком в горле и разом схлынувшие положительные эмоции помогли мне без лишних эмоций выбраться из кровати и подхватить рубашку мужа, коль уж камиза лишилась одной бретели. Чуть подрагивающие руки проскользнули в рукава и попытались застегнуть пуговицы.

— Ну и что ты себе напридумывала? — Ирвин неслышно появился сзади и попытался обнять.

Я дернулась, желая помешать ему, обиженная как ситуацией в целом, так и этим его «напридумывала». Но тут некстати вспомнилась фраза Тиля: «За что я всегда тебя ценил, так за отсутствие этих глупых женских штучек». И я медленно выдохнула, успокаиваясь. Хорошо. Супруг хочет знать, что творится в моей голове? Он узнает.

— Ты обманул меня.

— В чем именно? — Ирвин скрестил руки на моем животе, но расстояния между нашими телами не сокращал, понимая, что это вызовет протест.

— Тогда утром ты сделал вид, что ничего не помнишь.

Выдох мужа получился не собранным, как мой, а словно облегченным.

— Иди сюда. Иди-иди, будем разговаривать. — Он потянул меня к креслу, уселся сам и устроил на коленях меня. Совсем как все тем же утром, о котором шла речь. И немало не смущаясь, что всю одежду составляла одна, не слишком длинная, рубашка на двоих. — Гера, я и не помнил. — Скептическое выражение лица было ему ответом. — Правда, не помнил. Но когда ты рассказала о событиях, предшествующих этой потере памяти, решил, что оставлять это так нельзя. И сходил к менталисту, чтобы тот помог восстановить утраченное.

— Почему не сказал?

— К слову не пришлось, — он пожал плечами. — Не заявлять же тебе было с порога: «Дорогая, я все вспомнил».

Я нервно хихикнула, представив эту картину и свою реакцию заодно. Но не смогла не повредничать:

— А потом решил, что уже и не надо?

— Ну… Вообще-то, да. Показалось, что тебя вполне устроило, что я не помню, как ты ретировалась в самый неподходящий момент. Или я был неправ?

— И в кого ты такой догадливый? — вздохнула я. Оспаривать правоту не хотелось, как и дальше развивать тему. Ведь признайся Ирвин в том, что воспоминания к нему вернулись, и я бы накручивала себя на пустом месте. А теперь… Что уж теперь?

— Понятия не имею, — отозвался муж шутливо, осознав, что буря моего недовольства миновала. — Ну что, будем собираться? Часа тебе хватит?

Часа? Да я на занятия вдвое быстрее собиралась, лишь бы поспать лишние полчаса. Тем более что вряд ли в департаменте предусмотрен полный макияж и вечерние прически. Заплести косу и подобрать ее лентами много времени не займет. А платье насыщенно-синего цвета с короткой — всего лишь на ладонь ниже колен — юбкой я подобрала уже давно.

— Засекайте, лайд супруг, — бросила я вызов Ирвину. И, поднявшись с его колен, направилась в ванную.

ГЛАВА 10

Подходила к концу вторая неделя моей работы в департаменте. Признаться честно, самой себе я все это время напоминала ребенка, который радуется каждому цветку или песчинке, но отделаться от этого ощущения все равно не могла. Потому что нравилось мне, кажется, решительно все — от здания до трудящихся тут людей.

Впрочем, здание было и впрямь примечательным, потому как первые пятьдесят лет его занимала Академия магии. И лишь потом, когда перестало удовлетворять подобным нуждам, было частично реконструировано и отдано законникам. Но витражи в холле, например, с изображением стихий (а магов других категорий тогда практически не обучали) сохранили, так что в солнечный день они расцвечивали плиточный пол яркими красками. Как сохранили и столовую, которая находилась здесь на первом этаже, а не была вынесена за пределы департамента в отличие от его отделов в других районах города.

Неожиданностью — не сказать, что приятной, но и не неприятной тоже — оказалось, что мое видение структуры департамента было далеким от истины. Казалось бы, чего уж проще — отдел по расследованию магических и не магических преступлений. Оказалось, что являлись они управлениями, а на отделы делились уже внутри себя. Причем сами отделы дублировались, и сотрудники в них работали разные. А названия? От одного отдела расследования убийств, то есть ОРУ в обиходе, хотелось улыбаться, несмотря на то, что его работа вовсе подобного не предусматривала.

Осталась довольна я и формой, которую выдали в первый же день, хотя Ирвин и говорил, что, возможно, придется подождать. Но, кажется, сам факт того, чьей супругой я являлась, существенно ускорил этот процесс. Как, впрочем, и многие другие. Правда, кроме двух камзолов, нескольких белых рубашек и юбки вполне приемлемой длины и фасона, в комплекте шли еще и брюки, но их я надевать не собиралась. Хотя и видела женщин в подобном облачении сначала в храме Митьяны, а затем и в самом департаменте. Еще одним существенным отличием было то, что «крестов» форма не предусматривала, потому как звание мне не полагалось.

А уж от непосредственных коллег я до сих пор пребывала почти в восторге. Оказалось, что даже короткого промежутка времени, прошедшего со дня выпуска из академии, хватило, чтобы я соскучиться по окружению единомышленников. Тем комфортнее сейчас было пребывать рядом с теми, кому не нужно было объяснять азов или специфики работы, а напротив, стоило у них поучиться. Причем сама работа строилась довольно просто, но эффективно — каждый поступающий на экспертизу артефакт подлежал проверке как минимум двумя сотрудниками, дабы избежать ошибки или невнимательности. И меня сразу же вовлекли в этот процесс. Сначала с явным недоверием и плохо скрываемым выражением в глазах почти каждого, словно говорящим: «Ну вот, Аратэр устроил женушку на теплое место». Зато потом, когда мне удалось доказать, что десять лет учебы я вовсе не платья протирала, отношение стало куда теплее. Все-таки артефакторы всегда найдут общий язык. Разумеется, если они не безумцы, создающие нечто вроде той подвески с ментальным свищом…