Читать книгу "Два сталкера. Черный судья - Андрей Левицкий"

Подперев щеку кулаком, она слушала Кая и вертела в руках карандаш. Каштановые волосы лежали волной, блестели, глаза сияли, и в них Кай читал неподдельный интерес, на снежно-белой коже застыл румянец. Ей бы на обложку, а не мерзавцев допрашивать. На мгновение Кай допустил мысль, что если бы не был женат, то приударил бы за Пчелкой.

– Хорошо, – кивнула она. – Попытаюсь сделать, как ты просишь, – она посмотрела на часы, цокнула языком. – Неудачный момент, ну да ладно, что-нибудь придумаю, – Пчелка встала, обошла стол и накрыла ладонью руку Кая. – Иди, тебе нужно спешить, Дима тебя отвезет, куда скажешь.

Кай вышел вслед за Пчелкой, проводил взглядом ее спину. О, как преобразился скуластый! Теперь он улыбался, был бы хвост, вилял бы.

– Вы извините, что так получилось. Вот ваши вещи, – он похлопал рюкзак. – Проверьте, все ли на месте.

Единственное, что интересовало Кая – термос. Обнаружив артефакт на месте, Кай выдохнул с облегчением и обратился к скуластому:

– Кто меня должен отвезти?

– Идемте.

Темно-синий «Лансер» ждал прямо за воротами Периметра. Скуластый передал бразды правления напарнику и уселся за руль.

Кай занял самое безопасное место позади водителя. Он спустился в ад и вернулся назад со щитом. Или – прошел по лезвию бритвы. Сейчас, когда опасность была позади, он как никогда не имел права рисковать, потому что у него много знакомых, которые занимались экстремальными видами спорта, но травмы получали, падая на ровном месте.

Ну, не может судьба так просто подарить ему счастье! Да, он умрет через несколько дней, но самый дорогой в мире человек будет жить! И это главное.

Щурясь на солнце, Кай радовался синему небу, и соснам, и позолоченной лучами дороге, и лужам, где отражалась трава. И тому, что в салоне автомобиля пахло летом, и коротко стриженному затылку Димы тоже радовался. Но по мере приближения к больнице все отчетливее проступала тревога.

Вскоре она сожрала Кая целиком, и его начало трясти. А что, если Ника уже умерла? Что если Лексус нашел в Сердце Зоны не «респаунт», а какой-то другой артефакт? Может такое быть? С большой вероятностью именно так все и будет.

– Сколько вас ждать? – поинтересовался Дима, останавливаясь на парковке возле больничного комплекса, вышел, закурил.

– Два часа, – сказал Кай, собрался нацепить рюкзак, но передумал, достал термос, чтобы переложить артефакт в контейнер, полюбовался, как за мутным камнем пульсирует красный комок – Никина жизнь. – Максимум три.

– Договорились. Я здесь.

Пять минут до отделения реанимации, где лежала Ника, показались Каю бесконечными. Он рвался вперед, но пространство словно становилось плотным и сопротивлялось, как во сне. Медленно переставляя ноги, навстречу плелись люди. Даже голуби махали крыльями медленно.

Возле двери в пятиэтажный больничный корпус Кай остановился, коснулся горячими ладонями железа. Кровь в висках пульсировала громко, как мчащийся навстречу товарный поезд. Сто шагов до цели. Кай готов был жизнь отдать, чтобы Ника жила. Что ж так тревожно? Все вроде разрешилось. Сердце колотится, цветные круги расплываются перед глазами.

Палец накрывает кнопку, лифт трогается. Стенки давят и, кажется, сжимаются. Пахнет хлоркой, лекарством и чужим горем.

Лифт тренькнул, выпустил Кая, и он, задыхаясь от волнения и обливаясь холодным потом, постучал в железную дверь с окошком.

– Кто там? – донеслось из-за двери и лишь потом открылось окошко, Кай заглянул туда и чуть ли не носом столкнулся с медсестрой такой толстой, что ее щекастое лицо полностью закрывало обзор.

– Здравствуйте. Мне срочно нужно попасть к Веронике Литвиновой. Она в коме после операции.

– Приемные часы с шести до восьми, и то, если врач разрешит, – отчеканила медсестра.

– Скажите хотя бы, жива ли моя жена! – почти взмолился Кай.

Медсестра тряхнула щеками и наморщила лоб.

– Как ее зовут?

– Литвинова. Вероника Литвинова. Черепно-мозговая травма.

Медсестра все еще думала, памятью листая лица, а Кай уже сорвался с края бездны и летел, раскинув руки. Неужели мертва? Да, случилось самое худшее, вот медсестра и не может вспомнить пациентку.

– А! – наконец воскликнула она. – Это которая в коме? Живая, да.

– Мне нужно к ней, у меня лекарство.

– К ней нельзя, не положено. Давайте лекарство, я передам.

– Позовите Андрея Степановича…

– Он на больничном.

Кай хотел попросить, чтоб позвали другого врача, но вспомнил, что у него в машине остался «болтун», если применить этот арт, то кто угодно проведет его к Нике, и не надо терять время на объяснения и взятки.

Пришлось лететь к машине, искать нужный артефакт. Терпения не осталось совсем, сил тоже, как на финишной прямой марафона. По пути назад Каю казалось, что он прямо сейчас упадет замертво.

Еще и лифт спускался долго. И слишком долго санитары выкатывали каталку с трупом, накрытым белой простыней.

Выскочив из лифта, Кай снова постучал в отделение реанимации и только потом вспомнил о кнопке для вызова персонала.

– Да что ж сегодня за нашествие, – проворчала медсестра уже знакомым голосом, открыла окошко, встретилась взглядом с Каем, улыбнулась, и глаза у нее словно подернулись поволокой.

– Здравствуйте, – Кай улыбнулся в ответ. – Мне бы к Веронике Литвиновой.

Щелкнул засов, дверь отворилась. Необъятная медсестра, казалось, занимала весь коридор.

– Наденьте, пожалуйста, халат и идите за мной.

Сердце билось так, что, казалось, готово было проломить грудную клетку. Во рту было горячо и появился солоноватый привкус. По телу попеременно прокатывались волны жара и холода. Одна дверь, вторая, третья, за каждой – жизнь, висящая на волоске. Вспомнилось обещание Андрея Степановича, что Ника, даже если выздоровеет, уже не будет прежней. А что, если она вылечится не до конца? Что если ее парализует? Кто будет за ней ухаживать, ведь Кая приговорил Судья.

Пусть живет. Господи, пусть только живет!

Миновали сестринский пост с застеленным клеенкой диванчиком и допотопным телевизором на тумбе. Остановились возле двери снизу пластиковой, сверху стеклянной. Или Каю почудилось, или на самом деле пищали приборы, не дающие Нике умереть.

Медленно отворилась дверь. В глазах потемнело, Кай переступал порог почти вслепую.

Оплетенная проводами Ника лежала у стены напротив входа, лица было не разглядеть из-за аппарата искусственной вентиляции легких. Пи-ип, пи-ип, пи-ип, бежал зигзаг кардиограммы. Сглотнув комок, Кай шагнул к ней, положил руку на бледный лоб, погладил забинтованную голову.

– Не беспокойтесь, за ней хорошо ухаживают, – проговорила медсестра за спиной, но он не придал ее словам значения.