Читать книгу "Жизнь на грани - Антон Задорожный"

– Ну и мудак же я, – с грустью сказал он сам себе, понимая, как ужасно обходится с женой даже сейчас, когда они совсем не рядом и, как обычно, далеки друг от друга. Удивительно, но Косте удалось сообразить, как это для нее тягостно и больно – дарить тепло любимому человеку, когда оно ему совсем не нужно.

Вскипевший чайник заставил мужчину отвлечься от правдивых мыслей. Реальное положение дел его совсем не устраивало, но ничего другого у него не было. Заварив себе чай, Костя позвонил по телефону – надо было заказать такси до аэропорта. Телевизор при этом он выключил, чтобы нормально договориться о машине и убедиться, что его услышали и поняли. Поначалу он мечтал прокатиться до аэропорта в лондонском кэбе, но теперь ему было все равно, на чем убраться из этой страны – хоть на «Оке». Как бы там ни было, дело оставалось за малым – в три часа ночи он выпишется из отеля, сдаст карточку от номера и начнет свой путь домой.

Выпив чай и раздевшись, мужчина полез было в ванну, но тут раздался стук в дверь. Он понял, что это обслуживание в номерах.

– Нет-нет, пожалуйста, приходите завтра. У меня более-менее чисто и все в порядке. Хорошего вечера! – крикнул он в сторону стучащей в дверь горничной. – К черту всю эту роскошь. Простого уюта будет достаточно, – сказал он себе уже спокойно и по-русски, а затем погрузился в воду.

3

Под водой, очевидно, долго не продержишься, если ты, конечно не водоросль и не рыба. Во всяком случае, вынырнув из ванны, Костя удивленно осознал, что оказался непонятно где. Все, что он видел вокруг, было темнотой. Темнота была живой и ощутимой.

Парень хотел позвать на помощь, узнать, где он и что произошло, но понял, что лишился дара речи. Испугавшись того, что он не может вымолвить и слова, Костя не заметил, как из темноты возникла женщина.

Лишенный собственного голоса, он услышал женский, и только тогда впервые заметил говорящую:

– Так для чего, скажи мне, скажи самому себе, ты цинично обрываешь мечты и надежды людей вокруг тебя? – обратилась она к нему. – К чему ты рассуждаешь о том, что религия прогнила, заявляя даже не то, что Бога нет, а то, что Рождество должны праздновать церковники, как дети в детском саду должны спать после обеда?

Эта женщина, которая только казалась женщиной, существо, которое было на самом деле непонятно чем – фантазией, бредом, привидением, – смотрела на него, не отводя взгляда. Граница между вымыслом и реальностью перестала существовать.

Казалось, что она приближается, хотя она стояла на месте. Голова шла кругом. Он боялся, что женщина убьет его с минуты на минуту (или он сам помрет от страха?), как вдруг до него дошла крамольная мысль: «А вдруг я уже мертв?» Если это правда, то худшего финала представить себе просто невозможно. Женщина продолжила:

– Разве то, что у вас зовется цинизмом, дает тебе больше уверенности в завтрашнем дне? Неужели тебе кажется, что ты лучше остальных?

«Почему она задает вопросы, если знает, что я не могу ответить?» – вопрошал он молча.

Дама сказала:

– Говори, ты все можешь.

С удивлением Костя промямлил:

– Да-а. А еще мне страшно. Я… я хочу все это закончить, остановить весь этот кошмар. Такая херня! – скулил он.

Тут же раздался оглушительный и притом раздражающий своей нежностью смех.

– Кто еще, кроме тебя, может его остановить, если ты его начал? – ответила ему собеседница. И только в этот момент, пока она говорила, Константин обратил внимание, что у нее нет зубов, в глазах – пустота, а во рту – бездна. Красота ее стройного тела начала не то что увядать – нет, она начала стираться.

Наконец до Кости дошло, что перед ним предстала Смерть. «Оказывается, она и правда многолика. И косы никакой в руках нет», – думал он, справляясь с дрожью и тошнотой. Если он был в сознании, то ему очень хотелось упасть в обморок, чтобы избавиться от всего этого.

– Гляди сюда. Не бойся, – взмахнула своей рукой Смерть, изобразив элегантный пригласительный жест. – Сейчас увидишь, что ты натворил.

Костя не понял, что от него нужно, потому что кругом была одна только тьма – обволакивающая и непроглядная, но вдруг там, куда Смерть обратила свой взор, образовалась некая воронка, в которой начало происходить что-то знакомое.

Там, куда они смотрели, бездна отступала и стали появляться привычные фигуры и предметы. И тут Костя увидел плачущую Алису с кухонным ножом в руке. Было ясно, что она сидела, освещенная тусклым светом лампочки, на краю ванны и плакала. Голая, в одних трусиках, она была по-прежнему прекрасна. Успокоиться она или не могла, или не хотела, и слезы текли по ее щекам, пропадая непонятно где. Было слышно, как шумела вода – девушка набирала ванну – и как неподалеку пищал что-то невнятное мобильный телефон, проигрывая какую-то мелодию.

Костя попробовал дотронуться до Алисы, погладить по голове, успокоить – настолько ему было ее жалко, но не мог. Он был только зрителем и понимал, что его сейчас ждет.

В ужасе он наблюдал, как от горя и от какой-то пока непонятной ему тоски девушка задыхалась и колотила руками все подряд, в истерике, как птица в клетке. Еще через некоторое время она легла в ванну и почти сразу порезала свою руку так, что у него не осталось сомнения – она не жилец на этом свете. Тут же его затрясло так, что он понял – он чувствует всю ту боль, что чувствовала сейчас Алиса. Через полминуты всю затихло, и снова стало темно, словно ничего и не было.

– Я не хотел, чтобы так было… – начал оправдываться он.

– Хотел или нет, ты всегда думаешь о себе, даже сейчас, когда не веришь своим глазам. Почему ты не любишь говорить правду? Не ту, которая кажется тебе таковой, а ту, которую ты о себе знаешь? О том, что ты мелочный человек, ничем не примечательный, кроме своего стремления всех обманывать и жить вопреки остальным, не признавая за собой никакой ответственности? Почему ты врешь даже мне, хотя я знаю, что тебе было наплевать на Алису и что ты даже и не предполагал, что она покончит с собой?

И тут Константин осознал весь ужас ситуации и банально по-детски расплакался.

Женщина-Смерть тем временем продолжала:

– На ее месте должен был быть ты, тебе не кажется? Ты настолько самонадеян, что тебе все сходит с рук. Не кажется ли тебе теперь это несправедливым? И прежде чем я что-то от тебя услышу, вот еще что: ты будешь жить. Ровно столько, сколько сможешь. Мучайся или нет, но знай – за тобой присматривают. Так всегда было.

А потом в секунду все вернулось на свои места – ванная отеля, знакомая обстановка, ощущения, пространство. Мир стал прежним, как только Костя открыл глаза.

«Закончилось? Или показалось?» – занервничал Костя и, выскочив из воды, посмотрелся в зеркало. Выглядел он не очень – словно ходячий труп. Впечатление от увиденного (во сне, не иначе!) оставалось по-прежнему очень сильным, хотя то, что он увидел, объяснить было очень легко – просто распарился и уснул в ванной.