Читать книгу "Меняя историю - Геннадий Марченко"

Претензий к правкам заказчика у меня не нашлось. За пару дней я перепечатал рукопись в трёх экземплярах и позвонил Цвигуну, отчитавшись о проделанной работе. Мы договорились снова встретиться у него в кабинете, куда я и подъехал на следующий день.

Обсудив вопросы, касающиеся книги, Цвигун вдруг свернул разговор на другую тему:

– А мне тут на днях, Сергей Андреевич, принесли последний номер журнала «Ровесник». Вот он, полюбуйтесь… Сказали, что там пишут о вашей новой группе, названной почему-то на английский манер.

– Я тоже читал эту статью, Семён Кузьмич, и ничего, кроме грязного вранья, там не обнаружил. Концерты прошли с аншлагом, публика была в восторге, а музыкальный материал никакой вторичностью и не пахнет. Тут конкретная заказуха…

– Заказуха?

– Ну, заказная статья. И я догадываюсь, кто её заказал.

– Ладно, с заказчиками мы потом разберёмся. Но почему вы решили назвать группу хоть и «Россияне», но на английский манер? И к чему все эти тексты на чуждом нашему уху языке?

Пришлось в очередной раз рассказывать о том, что группа создавалась как своего рода вариант идеологической диверсии, рассчитанной на западного слушателя. В доказательство я могу предоставить перевод песен, в которых изобличается вся суть прогнившего насквозь буржуазного общества.

– Вы что же, думаете, там у них идеологией дураки заправляют? Вот так просто позволят раскатывать по тем же Штатам советскому коллективу, очерняющему их строй? Тогда вы редкий оптимист, Сергей Андреевич.

– Ну, у нас же не напрямую обличающие песни, там в текстах всё как-то завуалировано…

– Я же говорю – у них дураков нет! Они и между строк умеют читать. К тому же не уверен, что и наше руководство разрешит вам выезд за границу. Особенно вам, Сергей Андреевич. Ведь это вы работали в тандеме с Тарковским над картиной «Марсианин». А Андрей Арсеньевич, как вы помните, решил остаться в Соединённых Штатах, о чём сейчас очень сожалеет. Ещё не факт, что здесь к нему проникнутся сочувствием и примут блудного сына обратно.

– Даже Сталин говорил, что сын за отца не в ответе, а у нас с Тарковским даже родственными связями не пахнет…

– Это-то и усугубляет. Вы же работали вместе. Может, советовали Тарковскому, как лучше удариться в бега? Я немного утрирую, конечно, но приплести можно всё, что угодно. Хотя лично я в вашей искренности не сомневаюсь. Знаете что… Вы не гоните лошадей, не спешите завоёвывать западного слушателя. Лучше верните пока группе название «Россияне», сделайте программу на русском, покатайтесь по нашим городам и весям. Уверен, у вас наверняка есть немало хороших песен на русском языке, верно? В крайнем случае за неделю напишете, с вашими-то талантами. Ну что задумались, я ведь дело говорю?

– Действительно, есть в ваших словах рациональное зерно. А я уж грешным делом рассчитывал, что наша группа через пару месяцев попадёт на обложку журнала «Rolling Stone». Шутка, конечно, но в каждой шутке… И всё же не даёт мне покоя вариант с завоеванием западного слушателя. А что, если нам пока подготовить почву, не выезжая за границу?

– Это как?

– Например, отправляем запись англоязычного альбома на одну из западных студий звукозаписи. Там, не исключено, приходят в восторг и предлагают нам сумасшедший контракт на выпуск альбома.

– И как вы это планируете провернуть?

– Наложенным платежом альбом не вышлешь, мол, «Polydor Records», до востребования. Самому выехать с ним за границу, подозреваю, тоже не получится. А вот если к этой идеологической диверсии подключить вашу организацию? Ваши же люди бывают в капстранах, и под видом музыкального продюсера могут заехать на студию и предложить послушать новый альбом талантливой, но ещё не раскрученной русской группы. Да и валюта, ежели дело выгорит, нашей стране не помешает. А ещё бы нам на часть этой валюты хорошую аппаратуру прикупить… Ну это я так, помечтать.

– Хм, валюта – дело хорошее. А как же права, контракт?

– Да пусть ваше доверенное лицо на себя и оформляет. Я скромно постою в сторонке, так сказать, незаметным героем.

– Ну, что я могу сказать, незаметный вы наш герой… Давайте-ка я сначала сам послушаю ваши записи, что вы там поёте, а потом уже будем действовать по обстановке.

– Тогда уж лучше сразу показать вам качественную запись, а то у нас имеется только концертный вариант.

– Так за чем дело стало?

– Думаете, так легко это сделать? У нас в СССР, по существу, нормально записаться можно только на студии фирмы грамзаписи «Мелодия». Я могу попробовать напрячь знакомых, вложиться в это дело материально, но один ваш звонок смог бы разом решить все проблемы.

– Ой вы хитрец, – шутливо погрозил мне пальцем Цвигун. – Так уж и быть, говорите, кому звонить, прямо сейчас наберу.

– У меня есть только телефон Гараняна. Но тут, думается, нужно договариваться сначала с директором, а я даже не помню, как его зовут.

– Ладно, сейчас выясним.

Семён Кузьмич по селектору озадачил своего порученца, и через пару минут на его столе лежала бумажка с фамилией и номером руководителя «Мелодии».

– Алло, Герман Моисеевич? Здравствуйте, это Цвигун. Да-да, Семён Кузьмич. Я вот по какому делу…

В общем, не прошло и минуты, как разрешение на запись альбома было получено. Ещё бы этот Герман Моисеевич попробовал возразить первому заместителю председателя КГБ СССР! Более того, он предложил не только записать альбом, но и сразу выпустить пластинку, на что Цвигун попросил Германа Моисеевича не торопиться, мол, всему своё время.

Покидая здание на Лубянке, я едва сдерживал улыбку. Надо же, как ловко всё выгорело: уже с завтрашнего для в любое удобное для нас время можно записываться. Другие желающие подвинутся.

Из дома я сразу начал обзванивать своих ребят. Новость, что их запишут на «Мелодии», вызвала прилив восторга. Правда, об участии в этом деле Цвигуна я на всякий случай предпочёл умолчать. Музыканты обещали этим же вечером сесть на «Красную стрелу», а утром быть в Москве.

Довольный ходом событий, я решил всё же озадачиться созданием и русскоязычного альбома. Нужно было поковыряться в материале, который я в своё время переписал с телефона на кассеты, может, найду что-нибудь подходящее, без обсёра социалистического строя и излишней депрессии. В крайнем случае, оставлю мелодию, а текст накидаю сам. Даже немного пожалел, что подарил Градскому «Я свободен». Но у меня оставалась ещё вещь от того же Кипелова под названием «Непокорённый», посвящённая блокадному Ленинграду. Стопроцентно прокатит. Причём мне удалось скачать этот сингл аккурат перед провалом в прошлое, ещё до официальной презентации. Спасибо всякого рода пиратским торрент-трекерам, где можно найти чуть ли не репетиционные записи.

И я занялся изучением записанного с телефона материала. В самый неподходящий момент немного врасплох застал звонок Чарского: