Читать книгу "Жертвоприношение - Грэхем Мастертон"

– Значит, даже убив Лиз, эти существа, которые она выносит, могут не выжить?

Биллингс покачал головой:

– Они продержатся не очень долго, возможно лишь несколько минут, а затем растворятся в воздухе… Но через двадцать – тридцать лет мир будет совершенно иным. Воздух станет непригодным для дыхания людей, но для Древних он будет нектаром.

Я собирался спросить молодого мистера Биллингса, стоит ли отвезти Лиз в клинику на аборт, когда услышал в кустах легкий шорох. Биллингс тоже его услышал и поднял руку.

Какое-то время мы стояли и прислушивались. Сердце у Биллингса, должно быть, билось так же учащенно, как у меня.

– Все в порядке, – наконец сказал он. – По крайней мере это не Бурый Дженкин.

– Да кто он такой? – спросил я.

– Приятель Кезии, – ответил Биллингс. – У всех ведьм есть один недостаток. Затерявшись во времени, они не могут использовать шумерские врата для перемещения из одного времени в другое, в отличие от нас, людей. Если они войдут в шумерские врата, то просто снова окажутся в дочеловеческих временах, где им и место. Поэтому ведьмы всегда заводят себе приятеля, который выполняет их поручения, перемещаясь из одного времени в другое. Иногда это кошка, чаще пес, иногда карлик. В случае с Кезией это Бурый Дженкин. Она очень извращенная колдунья, очень странная и могущественная. Однажды она назвала мне свое дочеловеческое имя, но оно звучало так сложно, что я не смог его запомнить. Что-то вроде «Сотот».

Я вспомнил, как старый мистер Биллингс вращался вокруг солнечных часов, потрескивая от электрических разрядов, и выкрикивая: «Н-гааа ннгггг сотот н’ггггааААА».

Я поежился.

– Бурый Дженкин уже перемещался в далекое будущее, чтобы подготовиться к последующему Обновлению – к триумфальному возрождению Древних, когда они станут править миром, как, по их мнению, и должно быть, – сказал Биллингс. – Даже шумерские врата не смогут перенести вас дальше этого времени. Это самый дальний рубеж мировой эволюции – временной предел, если хотите. По вашим меркам, мой дорогой сэр, перспектива, вероятно, очень мрачная. Воздух желтый, моря – почерневшие. И, что самое важное, мужчины и женщины во всем мире бесплодны – из-за радиации и скоротечных раковых заболеваний. Так что детей не будет, – с ноткой трагизма в голосе произнес он.

Я хмуро посмотрел на него:

– Это ужасно. Но почему? Что значит, детей не будет?

– Вы помните сказки братьев Гримм? – спросил Биллингс. – Дети в сказках играют важную роль. Они необходимы ведьмам для выживания. Это их основная пища.

– Я все равно не понимаю, – заявил я. – Вы хотите сказать, что Бурый Дженкин носится туда-сюда из настоящего времени в далекое будущее, таская туда детей для пропитания ведьмам?

Молодой мистер Биллингс выглядел вполне спокойным, взгляд его сохранял ясность, хоть в нем и читалось напряжение. Голос звучал мягко и уверенно:

– Без живых детей дочеловеческое существо, обитающее внутри Кезии Мэйсон, погибнет. Она выглядит как девушка, но не забывайте, что это не человек. Это невообразимая мерзость внеземного происхождения. Лишь после Обновления Древние смогут жить за счет одних газов и минералов. Но в нынешних условиях им нужна плоть.

– Это вам Кезия рассказала?

– Она была вынуждена. Ей требовалась моя помощь. Понимаете, Бурый Дженкин узнал, что в будущем, когда произойдет следующее великое Обновление, она останется единственной ведьмовской сущностью, которая выживет. Остальные вымрут от голода и новых болезней. Ее будущее «я» – местная женщина по имени Ванесса Чарльз. Она беременна и ждет великого момента. Но ее будущему «я» нужно питаться. Есть за четверых, грубо говоря.

Мой отец не позволил ей использовать детей из Фортифут-хауса. Поэтому, как я позже узнал, она убила его. Еще долго после этого, пока я не понял ее истинную сущность, я находился под ее чарами, так же как и он в свое время. Как вы знаете, мы даже поженились. Внешне в ней ничто не выдавало, чем она являлась на самом деле.

Она занималась любовью так, как ни одна другая женщина, с которой я когда-либо встречался. Она сделала меня богатым и успешным. Вселяла в меня чувство невероятной эйфории! И вот, в один прекрасный день, исчез один из наших детей, маленький Роберт Филипс. Ему было всего шесть. Я нашел его останки в лесу между Бончерчем и Олд Шанклин Вилидж. Его расчлененное, сожженное, полусъеденное тело. Никогда не забуду его берцовую кость с остатками красного мяса и следами человеческих зубов. Никогда. На следующий день я обнаружил в одном из ящиков Кезии латунный свисток Роберта, а также окровавленный носовой платок. Тогда я понял, что женился на чудовище.

Последовала тревожно долгая пауза.

– За молчание она пообещала мне денег, – наконец продолжил он. – Она угрожала изувечить и убить меня. А затем рассказала мне все. Ей нужно было, чтобы приют в Фортифут-хаусе функционировал как можно дольше, и дети всегда были у нее под рукой. Естественно, если бы появился хоть намек на попытку растления или убийства, приют тотчас закрыли бы, а детей забрали.

Скажу вам прямо, мой дорогой сэр, Фортифут-хаус – это не что иное, как продовольственная кладовая для одного из самых страшных существ, когда-либо обитавших на этой Земле. Кладовая, набитая живыми детьми.

16. Зуб и коготь

Я во все глаза смотрел на молодого мистера Биллингса, он, в свою очередь, тоже пытался смотреть на меня, но, видимо, из-за переполняющего чувства стыда вынужден был отвернуться.

– Мне нужно идти, – сказал я. – Не знаю, благодарить мне вас за то, что вы мне рассказали, или проклинать.

– По крайней мере вы можете спасти Чарити, – сказал он. – Увезите ее от Фортифут-хауса как можно дальше. И сами уезжайте. Бурый Дженкин не сможет преследовать вас слишком далеко.

– А другие дети? Я только что встретился с некоторыми из них на площадке.

– О да. Это они разбудили меня своими перешептываниями и беготней. Боюсь, вы не сможете забрать их с собой. Если бы вы только могли!.. Но тогда Бурый Дженкин в ярости убьет вдвое больше детей. Это совершенно неуравновешенный и иррациональный тип.

– Но дети ведь все равно умрут. Я видел их надгробия.

– Судьба не является чем-то неизменным, мой дорогой сэр, как вы уже поняли. Что, если бы вы оставили вашего преподобного друга под половицами? Что, если бы вы не рискнули вернуться? Наша судьба всегда в наших руках, мой дорогой. Парадокс только в том, что мы не пытаемся изменить свою жизнь, когда можем.

Он взял мою руку и крепко сжал. Я испытал невероятно странное чувство – меня держал за руку человек, умерший сто с лишним лет назад. Мне показалось, будто я несусь по американским горкам и вот-вот нырну в пустоту. Теперь мне было понятно, как люди сходят с ума.

– Я разрешил Бурому Дженкину забрать шестерых детей, – сказал он. – Я сказал себе: если бы они не приехали сюда, в Фортифут-хаус, они все равно погибли бы в лондонском Ист-Энде – от голода, беззащитные перед жестокостью и сексуальным насилием. Потом, когда Кезия начала давить на меня, я разрешил ему забрать еще шестерых. Но оправдывать себя стало значительно труднее. Теперь она требует еще шестерых. И я знаю, чем это закончится, если я не предприму решительные меры.