Читать книгу "На далеком меридиане - Николай Кузнецов"

Это, конечно, не являлось секретом для таможенных чиновников и пограничной охраны, но, с молчаливого согласия властей, никого не задерживали. Если и происходил какой-нибудь инцидент, то небольшая взятка в долларах быстро исчерпывала его. Мое положение было более выгодным. Я ехал с дипломатическим паспортом.

Менее суток езды, и мы в Париже. На этот раз меня никто не встречал, да я и не нуждался в этом. Я сел в такси и попросил доставить меня в одну из гостиниц около улицы Гренель, где располагалось наше посольство. «Сейчас вы не найдете свободных номеров, – повернувшись ко мне, сказал водитель. – В Париже открылась Международная выставка, и все отели переполнены». – «Ну тогда везите в „Сен-Жермен“», – попросил я, полагая, что там, по старой памяти, меня приютят. Я не ошибся, Кармен быстро нашла мне комнату.

Я считал своим долгом военно-морского атташе немедленно явиться к нашему послу во Франции Я. З. Сурицу, которого я уже немного знал. Он был послом в Турции, когда наши военные корабли посещали Стамбул. Меня, тогда еще молодого командира, посол, конечно, не мог запомнить, но зато я его хорошо помнил. Однако в разговоре он сразу вспомнил все приемы во время пребывания в Турции советских моряков в 1928 г. Он внимательно выслушал меня и задал множество вопросов, связанных с перевозками грузов из Советского Союза. Соотношение сил на море с каждым днем становилось менее выгодным для республиканцев. Морские коммуникации были ненадежны, и сухопутные границы с Францией оставались единственным путем снабжения Народной армии. Я. З. Суриц рассказал, что вскоре советские транспорты должны прибыть во французские порты и принимаются меры к перевозке грузов через испанскую границу. Как теперь известно, французское правительство неохотно давало разрешение на транзит, а в 1938 г. и совсем его отменило. Грузы задерживались во Франции в то время, как они были крайне необходимы испанцам. В Париже мне пришлось прожить три дня. Молодой человек в конторе Кука, продающей билеты во все концы мира, не смог раньше этого срока предоставить место в вагоне без пересадки в Берлине. Несмотря на дипломатический паспорт, останавливаться в Германии мне не хотелось: в связи с бомбежкой «Дойчланда» Кейпо де Льяно не раз упоминал мою фамилию, и некоторую осторожность я считал не лишней.

Когда норд-экспресс отошел от Северного вокзала Парижа, все мысли сосредоточились на Москве.

В Испанию мне вернуться не пришлось. «Нам нужны здесь люди», – сказал мне К. Е. Ворошилов и предложил пока отдохнуть в Сочи. «Окончательное решение мы вам сообщим», – добавил он, прощаясь.

О последующих событиях в Испании я узнал от возвратившихся товарищей или из газет.

Ночной бой республиканского флота с кораблями мятежников. Гибель крейсера «Балеарес»

Перебазирование кораблей мятежников в средиземноморские базы и более частое пребывание их на острове Мальорка во второй половине 1937 г. заставило республиканский флот попытаться, используя свои эсминцы, производить ночные поиски и атаковать корабли противника торпедами. Это могло ослабить флот мятежников и позволить республиканцам более надежно обеспечить свои коммуникации как днем, так и ночью.

В конце 1937 г. и в январе – феврале 1938 г. было произведено до десяти ночных поисков. Однако все попытки нанести удар по вражеским кораблям оставались безуспешными. В двух случаях эти корабли были обнаружены, но атаки оказались неудачными. Так, в ночь с 17 на 18 сентября 1937 г. в районе Барселоны эсминцы «Антекера», «Травина» и «Санчес» нашли крейсер «Канариас» и атаковали его, но ошибки в использовании торпедного оружия спасли крейсер. Отсюда был сделан практический вывод: все последующие поиски сопровождались учебой, производились специальные выходы отдельных кораблей для торпедной стрельбы и обучения командиров атакам.

К марту 1938 г. обстановка сложилась следующим образом: после вступления в строй крейсера «Балеарес» мятежники, активно поддерживаемые кораблями Германии и Италии, с конца 1937 г. блокировали все побережье республиканцев. Но надежная блокада побережья была возможна только в случае уничтожения кораблей республиканского флота.

Имея значительный перевес в силах, командующий флотом мятежников решил провести операцию с участием всего флота, поставив перед ним задачу уничтожить крейсеры республиканцев. 3 крейсера – «Канариас», «Балеарес» (флаг командующего) и «Сервера», 4 эсминца, купленные у Италии, – «Сеута», «Теруэль», «Мелилья» и «Уэска» – и 2 новых минных заградителя – «Юпитер» и «Нептун» – вышли 5 марта 1938 г. из базы Пальмы (Мальорка) и взяли курс на мыс Палое (немного севернее Картахены). В качестве второстепенной задачи эскадре предписывалось поставить минные заграждения в районе базы республиканцев.

В этот же день эскадра республиканцев в составе крейсеров «Либертад», «Мендес Нуньес» и эсминцев «Санчес», «Антекера», «Гравина», «Лепанто», «Лессага», «Хорхе Хуан», «Эсканьо», «Уэва» и «Вальдес» вышли на поиски противника.

В ночь с 5 на 6 марта 1938 г. произошло столкновение двух эскадр, которое кончилось гибелью флагманского корабля мятежников крейсера «Балеарес».

Курсы противников сходились, а в 0 часов 40 минут 6 марта эсминец «Санчес», шедший головным в своей группе слева от крейсера «Либертад», обнаружил три крейсера мятежников и, донеся об этом, дал по ним двухторпедный залп. Первая атака эсминца «Санчес» была безуспешной, и корабли быстро разошлись, не успев еще полностью оценить обстановку и установить, какого противника они имеют перед собой.

В 0 часов 50 минут, когда на крейсере «Либертад» было получено донесение с эсминца «Санчес» и опознаны крейсеры противника, командующий лег на пересекающийся с крейсерами противника курс, занимая выгодную позицию и одновременно приближаясь к своей базе.

После первой встречи с республиканскими кораблями командующий флотом мятежников, видимо, понимая, насколько опасно держаться между берегом и республиканской эскадрой, изменил курс, стремясь оставить республиканские корабли к северу и избежать столкновения до рассвета, когда преимущества его крупных кораблей будут очевидными. В 2 часа 15 минут 6 марта соединения противников снова приблизились друг к другу и эсминец «Санчес», идущий во главе своей группы слева от крейсера «Либертад», вторично обнаружил крейсер противника и выпустил по нему оставшиеся 4 торпеды. Затем последовал торпедный залп эсминца «Антекера» (5 торпед) и эсминца «Лепанто» (3 торпеды).

Почти одновременно крейсеры «Балеарес» и «Канариас» открыли артиллерийский огонь по крейсеру «Либертад», который в свою очередь обстрелял крейсер «Канариас». Артиллерийский огонь в темноте не дал результатов и скоро был прекращен.

Три торпеды эсминцев попали в крейсер «Балеарес»; он тонул, охваченный пламенем. Крейсеры мятежников, опасаясь торпедных атак, поспешно отошли, оставив на произвол судьбы команду своего флагманского корабля, а республиканцы, удовлетворенные, может быть, случайной, но блестящей победой, поспешили вернуться в базу. Попыток продолжать ночной бой не было, а запоздалая посылка авиации и торпедных катеров из Пормана ничего не дала.

Группа эсминцев – «Хорхе Хуан», «Эсканьо» и «Вальдес», – высланная для поиска в район острова Ибица, не была использована, хотя имела полный запас торпед и могла попытаться найти и атаковать деморализованного противника. В 7 часов утра республиканские корабли вернулись в базу, а корабли мятежников 6 марта вернулись на Мальорку, предоставив английским кораблям спасать 200 человек команды с крейсера «Балеарес».