Читать книгу "Страсть - Лорен Кейт"

— Да, Фараон! — крикнула Люси через бесконечную палату.

— Хорошо, — Сказал Билл. — Сейчас выметайся!

Ныряя назад через затененный дверной проем, Люси очутилась во внутреннем дворе, окруженном спокойным прудом. Воздух был прохладен, но солнце было жестоким, опалявшим ряды комнатных цветков лотоса, которые выстроились вдоль аллеи. Двор был огромен и устрашающ, Люси и Билл имели целое положение к себе.

— Есть что-то странное в этом месте, не так ли? — Люси встала близко к стенам. — Фараон даже не казался встревоженным, увидев меня, выходящую совершенно из ниоткуда.

— Он слишком важен, чтобы быть обеспокоенным тем, чтобы фактически замечать людей. Он видел движение краем глаза и решил, что кто-то там для него, в ожидании распоряжений. Это — все. Это объясняет, почему он также не казался обеспокоенным тем, что ты носишь китайскую военную одежду времен, которые наступят через две тысячи лет после этих дней, — сказал Билл, сжимая свои каменные пальцы. Он указал на затененную нишу в углу внутреннего двора. — Жди меня там, и я вернусь с чем-то немного более подходящим для тебя, чтобы одеться.

Перед тем, как Люс смогла избавиться от тяжёлой брони короля Шэнга, Билл вернулся с простым белым Египетским платьем. Он помог рывком избавиться от ее кожаного изделия и натянул платье через голову. Оно висело на одном плече, облегало талию, и сужалось в узкую юбку, заканчивающуюся на несколько дюймов выше лодыжек.

— Упустил что-то? — сказал Билл со странной интенсивностью.

— О. — Люси подошла обратно к броне Шэнга, увидев звездную стрелу с тупым наконечником, торчащим из нее. Когда она вытащила ее, она оказалась более тяжёлой, чем она должна была быть.

— Не прикасайся к острию! — Сказал Билл, быстро обертывая наконечник в ткань и завязывая его. — Пока нет.

— Я думала, что это может вредить только ангелам. — Она наклонила голову, вспоминая сражение против Изгоев, помня стрелу, отскакивающую от руки Кэлли без царапины, помня Даниэля, говорящего ей держаться подальше от диапазона стрелы.

— Тот, кто сказал тебе это, не сказал тебе всей правды. — сказал Билл. — Стрела убивает только бессмертных. В тебе есть часть, которая бессмертна — проклятая часть, твоя душа. Это — та часть, которую ты собираешься убить здесь, помнишь? Так, чтобы твоя смертная часть, Люсинда Прайс, могла пойти и жить нормальной жизнью.

— Если я убью свою душу, — сказала Люси, закрепляя звездную стрелу под своим новым платьем. Даже через грубую ткань она казалась теплой на ощупь. — Я все еще не решила…

— Я думал, что мы уже согласились с этим. — Билл сглотнул. — Звездные стрелы очень ценны. Я не дал бы это тебе, если…

— Давай просто найдем Лейлу.

Люси что-то тревожило, и это не было всего лишь жуткой тишиной дворца — казалось, было что-то странное между Люси и Биллом. С тех пор, как он дал ей серебряную стрелу, они были неразлучны.

Билл сделал глубокий, скрипучий вздох. — Хорошо. Древний Египет. Это — ранний династический период в столице Мемфиса. Мы довольно далеко попали сейчас, приблизительно за пять тысяч лет до того, как Люси Прайс украсит мир своим великолепным присутствием.

Люси закатила глаза. — Где мое прошлое я?

— И зачем я только вожусь с уроками истории? — сказал Билл невидимой аудитории. — Все, что она когда-либо хочет знать — это где ее прошлое я. Такой эгоцентризм — это отвратительно.

Люси скрестила свои руки. — Если бы ты собирался убить свою душу, я думаю, что ты хотел бы покончить с ней прежде, чем у тебя был бы шанс передумать.

— Так ты уже решила? — Билл казался немного затаившим дыхание. — О, давай, Люс. Это — наш последний совместный пункт. Я полагал, что ты захочешь узнать детали, как в старые добрые времена? Твоя жизнь здесь была действительно одной из самых романтичных из всех. — Он сел на корточки на ее плече, и начал повествование. — Ты — раб по имени Лейла. Никогда не защищённая и одинокая вне стен дворца. До тех пор, пока однажды на прогулке не повстречала красивого нового командующего армией — догадайся, кого?

Билл парил в стороне, поскольку Люс оставила броню сложенной в алькове и медленно шла вдоль края бассейна.

— Ты и разбитый Донкор — только давай называть его Дон — влюбляетесь, и все прекрасно, за исключением одной жестокой действительности: Дон — суженый озлобленной дочери фараона, Аюзты. Ну, как это драматично?

Люс вздохнула. Всегда было некоторое осложнение. Еще одна причина положить конец всему этому. Даниэль не должен быть прикован к какому-то земному телу, оказавшийся в бесполезной смертной драме, именно так он мог быть с Люси. Это было несправедливо по отношению к нему. Слишком долго Даниэль страдал. Возможно, она действительно положила бы этому конец. Она могла бы найти Лейлу, чтобы соединиться с её телом. Тогда Билл скажет ей, как убить ее проклятую душу, и она отдаст Даниэлю его свободу.

Она шагала по продолговатому внутреннему двору, размышляя. Когда она обошла часть пути у самого близкого водоема, пальцы сжали ее запястье.

— Ты поймана! — Девушка, которая схватила Люси, была худощавой и мускулистой, с душными, эффектными чертами лица под слоями косметики. В ее ушах было по крайней мере десять золотых обручей, а тяжелый золотой кулон, свисающий с ее шеи, был украшен фунтом драгоценных камней.

Дочь фараона.

— Я… — начала говорить Люси.

— Ты не смеешь говорить ни слова! — рявкнула Аюзта. — Звук твоего жалостного голоса походит на пемзу на моих барабанных перепонках. Охрана!

Появился огромный человек. У него был длинный черный конский хвост и предплечья, даже толще, чем ноги Люси. Он нес длинное деревянное копье, сверху покрытое острым медным лезвием.

— Арестуйте её. — сказала Аюзта.

— Да, Ваше Высочество, — рявкнул охранник. — На каком основании, Ваше Высочество?

Вопрос зажег сердитый огонь в дочери фараона. — Воровство. Из моего личного имущества.

— Я заключу в тюрьму ее до муниципальных правил о вопросе.

— Мы уже сделали это однажды, — сказала Аюзта. — И все же она здесь, как гадюка, которая в состоянии скользить, свободная от любых затворов. Мы должны запереть ее куда-нибудь, откуда она никогда не сможет убежать.

— Я назначу непрерывное наблюдение…

— Нет, этого не будет достаточно. — Что-то темное пересекло лицо Аюзты. — Я никогда не хочу видеть эту девушку снова. Бросьте ее в гробницу моего деда.

— Но, Ваше Высочество, никто, кроме первосвященника, не допускается…

— Точно, Кафеле, — сказала Аюзта, улыбаясь. — Брось ее вниз с лестничной площадки и запри дверь позади себя. Когда первосвященник пойдет, чтобы выполнить церемонию запечатывающую могилу этим вечером, он обнаружит этого налетчика на могилы и накажет ее, как он считает целесообразным. — Она приближалась к Люси и насмехалась. — Ты узнаешь то, что происходит с теми, кто пытается украсть у королевской семьи.