Читать книгу "Лицо под вуалью - Рут Ренделл"

– Где ваша жена, мистер Кэррол? – начал старший инспектор.

– А вам что до этого? – Рой не стал садиться; он стоял, возвышаясь над полицейскими. – Это сделала та, которая умерла, дальше по дороге, и ее парень, который чокнутый. Вот и займитесь ими, позаботьтесь, чтобы его упекли на всю жизнь. У вас будет много дел, и вы не будете совать нос в мои.

– Ходят слухи, что жена вас бросила, – заметил Вексфорд.

На секунду ему показалось, что фермер собирается его ударить. Это было бы неприятно, но, по крайней мере, такая попытка дала бы повод арестовать его. Однако Кэррол, уже сжав кулаки и подняв их над головой, отступил назад, стиснув зубы. Старший инспектор, тем не менее, решил, что будет чувствовать себя более уверенно стоя. Он был крупнее, чем Рой, хоть и старше.

В кухне быстро темнело. Хозяин потянулся к единственному выключателю в комнате, и неожиданно яркий свет полился от центральной лампочки под нелепым абажуром: в виде розового домашнего чепца с оборками из хлопчатобумажной ткани. В этом угрюмом доме были и другие подобные мелочи: настенные часы на батарейках с циферблатом в виде подсолнечника, календарь с фотографией котенка в корзинке, открытый на странице за май этого года… От яркого света Кэррол заморгал.

– Она ушла около шести месяцев назад, не так ли? В конце июня? – продолжал расспрашивать его Вексфорд, понимая, что, если фермер не захочет отвечать, он ничего не сможет поделать. Затем он немного изменил тактику: – Расскажите мне о вашем соседе, Чарльзе Сандерсе. Вы его знали? Вы уже были здесь, когда он здесь жил?

Рой зарычал. Это был тот же язык, который он использовал, отдавая команды своему псу, но потом он продолжил на вполне понятном английском языке:

– Его папаша умер. На следующий день после похорон он снялся и уехал. Зачем вам это надо знать?

– Полицейским не задают вопросов, Кэррол, – сказал Бёрден. – Это мы задаем вам вопросы. Понятно?

Снова послышалось рычание. Это было почти забавно.

– Он так и не вернулся, – сказал Вексфорд. – Он не возвращался, чтобы повидать сына, он не обеспечивал деньгами жену и ребенка. Он бросил старую мать на попечение жены, а она выдворила ее в дом для престарелых. Я с вами говорю совершенно откровенно, мистер Кэррол, и хотел бы от вас такой же откровенности. Прошло восемнадцать лет с момента ухода Сандерса. А вы недавно женились, недавно приехали сюда… Я не думаю, что он уехал; я думаю, он умер. Как вы считаете?

– Откуда я знаю? Это не мое дело.

– Что думала ваша жена, мистер Кэррол? Она знала, правда? Каким-то образом она узнала о Сандерсах. Она рассказала вам то, что знала, или держала это в тайне? Возможно, она рассказала только одному человеку?

– Какому человеку?

Произнося эти слова, Вексфорд не хотел сказать ничего такого, что имело бы большое значение для Роя, но фермер вложил в них больший смысл, чем подразумевалось, и лицо его покраснело и, казалось, распухло. Хотя он пока не двигался, в нем произошла перемена – некая сосредоточенность, словно он собирал и копил силы, и этого оказалось достаточно, чтобы Бёрден вскочил на ноги и оттолкнул свой стул. Это стало последним толчком. Кэррол протянул руку за спину к дробовику на стене, сорвал его с крючка и, отступив на шаг, прицелился в них с расстояния около четырех футов.

– Опустите ружье, – сказал Вексфорд. – Не делайте глупости.

– Я даю вам одну минуту, чтобы убраться отсюда! – отозвался Рой.

По крайней мере, теперь они смогут его арестовать, подумал старший инспектор. Фермер имел возможность смотреть на них и следить за стрелками часов-подсолнуха. Приоткрыв один глаз, пес наблюдал за происходящим из своей корзинки. Происходило нечто такое, что он понимал – нацеленное ружье, беспомощная добыча. «Когда я согнусь пополам, нашпигованный дробью, – промелькнула в голове у Вексфорда абсурдная мысль, – он, наверное, прибежит и потащит меня к хозяину, как фазана».

Бёрден кивнул в сторону двери и произнес, как будто услышал шаги:

– Вот идет Дональдсон.

Это была ловушка, и она сработала. Кэррол повернул голову, и кулак Вексфорда врезался в его челюсть. Ружье выстрелило во время падения, и в комнате с низким потолком раздался чудовищный грохот, похожий на взрыв бомбы у старшего инспектора в саду перед домом, который он так и не смог вспомнить. Фермер перекатился на бок, и ружье выпало у него из рук и затарахтело по плиткам. Куски штукатурки слетели с потолка, с тех мест, куда попала дробь. Теперь повсюду стоял дым и едкий запах пороха, а сбитый с толку пес, переводящий взгляд с одного человека на другого, поднял беспомощный, запрещенный лай. А затем Дональдсон и вправду явился, стуча сапогами по дорожке, и настежь распахнул дверь.

– Что с вами, сэр? – охнул он. – Что случилось?

– Я и не знал, что я такой сильный, – ответил Вексфорд. Он хотел было толкнуть Кэррола носком туфли, но потом передумал и приподнял мужчину за плечи. Рой застонал, и его голова повисла. – Наверное, у нас в машине нет наручников, а?

– По-моему, нет, сэр, – сказал Дональдсон.

– Тогда придется обойтись без них, но я не думаю, что теперь он доставит нам неприятности.

Кэррол был крупным мужчиной, и им пришлось тащить его до машины втроем. Пса заперли на кухне, и Дональдсон, который любил собак, оставил ему миску воды и зайца.

– Вот как можно за полчаса погубить результат многолетнего обучения, – весело сказал он.

* * *

В число предметов, лежащих на всех поверхностях в кабинете Вексфорда – в суде их бы назвали «вещественными доказательствами», – входил дробовик Кэррола, испачканный номер журнала «Ким», круговые вязальные спицы номер шесть и кое-что из содержимого карманов убитой женщины. Было нечто удручающее, хоть и почти жалкое, в этой губной помаде в блестящем позолоченном футляре, красной, как пожарная машина. Почти белая пудра с легким блеском была куплена для более молодой и красивой женщины, вроде Лесли Арбел. Чековая книжка совместного счета на имя К. Л. Сандерса и Д. К. Сандерс, которой – по крайней мере, за время существования этой книжки – пользовались только для снятия наличных. Сто фунтов в месяц – вот сколько Дороти Сандерс снимала в течение последних двух лет. Это было немного, это было скромно, но в последние два года ее доход пополнял заработок Клиффорда.

В то утро мировой суд Кингсмаркхэма постановил привлечь сына Додо к суду по обвинению в убийстве и оставил в заключении до суда. Даже Бёрден теперь понимал, что парню не предъявят обвинение в другом убийстве, что он не может быть виновен в смерти Гвен Робсон. Инспектор видел, как Клиффорда увозили в тюрьму предварительного заключения в Майрингхэме перед тем, как они с Вексфордом уехали на Ясеневую ферму, и с тех пор не упоминал о нем. Но теперь он пришел в кабинет Вексфорда и резко заговорил:

– Я чувствовал, что должен встать в мировом суде и сказать, что хочу сделать заявление. Мне следовало признаться, что я несу ответственность – ну, долю ответственности, за то, что сделал этот бедный малыш.