Читать книгу "Рожденный в сражениях... - Сергей Хорев"

Обалдеть! Это, наверное, было единственное цензурное слово, которое в этот момент пришло на ум Новикову. И видимо, поэтому оно крутилось и вертелось на языке и плясало в каком-то странном ритме.

Речь Сталина и последовавшее за ней вручение высшей награды СССР — ордена Ленина, выбили Новикова из колеи. Слишком много мыслей и эмоций. Когда вручавший ему орден Михаил Иванович Калинин предложил выступить с ответной речью, он растерялся. Выступать после Сталина! Уже стоя на трибуне Новиков, невольно оглянулся на Сталина, и ему показалось, что Сталин поддерживающее кивнул ему. Слегка склонив голову в ответ, Новиков глубоко вздохнул и как шагнул в холодную воду.

— Товарищи! Позвольте мне от всех нас поблагодарить нашу партию, правительство и весь великий советский народ за высокую оценку нашего ратного труда. Наша родина, Россия, потребовала от нас выполнить свой долг. И мы его выполнили. Многие исполнили его ценой своей жизни — самого дорогого, что есть у человека. Они до конца исполнили свою присягу на верность Родине и народу.

Здесь и сейчас я хочу повторить её слова: «Я всегда готов выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик, и, как воин Рабоче-крестьянской Красной армии, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагом!»

Неожиданно для Новикова все присутствующие командиры в один голос повторили, — Клянемся!

Нервное напряжение отпустило его только во время торжественного ужина, после первого бокала вина. Тогда Новиков смог по достоинству оценить и красоту зала, и изысканность стола. Звучали, как и положено в таких случаях тосты и здравицы. Поднимались бокалы за Красную армию, за танкистов и пехоту, за коммунистическую партию и правительство. К концу вечера в голове уже изрядно шумело, мир вокруг стал ярче и красочней. Но свою «норму» Новиков знал, и до неё было еще далеко, примерно как пешком до Магадана. Сейчас, он готов проклинать эту свою обретенную «стойкость» к алкоголю. Хотелось банальнейшим образом напиться. Или прогуляться по вечерней Москве. Подышать прохладой парков и скверов. Отключится от всех этих мировых проблем. И хорошо бы не одному. «Где же ты, Татьяна?!»

Появившийся за его плечом, словно из ниоткуда, лейтенант НКВД прервал поток меланхолии.

— Товарищ Новиков, товарищ Фрунзе просит вас подойти к его столу.

Голос был вежливый, но глаза! Новикову показалось, что его мгновенно раздели, обыскали каждый шов и складочку и вновь аккуратно упаковали, с явным сожалением, что не могут так же просто проверить, что у него в голове.

«Знал бы ты, любезный, что у меня там. Враз бы вся твоя вежливость бы испарилась», — мысль мелькнула, а ноги уже несли Новикова в нужном направлении.

Фрунзе улыбнулся Новикову как старому знакомому и крепко пожал руку.

— Присаживайтесь, товарищ Новиков. Разрешите еще раз поздравить вас с наградой. Залуженной наградой. Михаил Иванович, кстати, просил меня вам напомнить, что кавалеру ордена Ленина полагается отдельная квартира в любом городе Советского Союза на выбор и автомобиль. И не надо этого стесняться. Люди должны видеть, что мы не забываем своих героев. Поверьте мне — это сейчас очень важно. Я тоже хотел вам сделать завтра небольшой сюрприз, но передумал. Вдруг у вас завтра возникнут другие планы. Москва она и есть Москва.

— Товарищ Фрунзе…

— Тем лучше. Тогда прошу вас завтра к девяти ноль-ноль быть готовым. За вами придет машина и отвезет на полигон в Кубинке. Я хорошо помню вашу работу. Хочется показать вам кое-что новенькое. После показа прошу вас ко мне в наркомат вместе с товарищем Гинзбургом.

Несмотря на то, что спать лег поздно, все-таки исполнил свою мечту и прогулялся по ночной Москве, встал Новиков легко. Ровно в девять, успев позавтракать и побриться, он вышел из дверей Дома Красной армии. Новенький «Адлер» в полевом исполнении уже ждал.

Это позже, по прошествии многих лет, полигон НИИ Автобронетанковых войск в Кубинке будет известен всем кто, так или иначе, интересуется бронетанковой техникой. Сейчас это была просто огромная территория окруженная забором из колючей проволоки с несколькими ангарами и мастерскими.

Водитель видимо хорошо знал дорогу, после короткой остановки на КПП и проверки документов он свернул на проселок и после нескольких минут качки на ухабах выехал на поляну где уже стояли насколько авто.

— Вам туда, товарищ командир, — водитель указал рукой влево, где виднелась довольно большая группа военных и штатских. — Мне приказано вас дождаться, так что я ту буду.

Новиков оправил форму и, стараясь идти по траве, чтобы не запылились начищенные до блеска сапоги, пошел в указанном направлении.

Большинство собравшихся на полигоне Новиков знал достаточно хорошо — начальник автобронетанкового управления Халепский, его первый заместитель Богданов, представители КБ Харьковского и Ленинградского заводов. Все кого-то или чего-то ждали. Конструктора заметно нервничали. Не понимая причин волнения Новиков, отошел в тень одинокой березы, и удобно устроившись на пеньке, закурил первую за день папиросу. Наконец вдали послышался звук моторов, и показались низкие силуэты двух изрядно запыленных «Мерседесов». Из первой машины вышли Фрунзе и Слащев из второй Гинзбург и Котовский. Новиков торопливо встал, вдавив каблуком в землю окурок. Фрунзе шел быстро, на ходу о чем-то говорил со Слащевым. Ответил на приветствие, оглядел собравшихся.

— Все прибыли? Хорошо. Начинайте Семен Александрович.

Гинзбург, заметно волнуясь, махнул рукой расположившемуся неподалеку связисту с коробкой полевого телефона и тот отчаянно закрутил ручку вызова. Неизвестно откуда появившийся порученец раздал всем новенькие бинокли.

Где-то вдалеке, слева, послышался рев мощных моторов. Росшие на дальнем краю полигона сосны дрогнули и рухнули, выпустив на полигон трех стальных монстров.

Совещание у наркома было в самом разгаре. Фрунзе как обычно сначала давал всем высказаться. Есть время и возможность послушать в большинстве своем умных людей и еще раз отточить свои аргументы, а то и поменять свое первое мнение на более обоснованное.

Новиков тоже пока не принимал участие в дискуссии. Сидел чуть в стороне и внимательно рассматривал макеты танков. Сделаны они были с любовью и самое главное с потрясающей точностью, постарались отобразить даже заклепки. Машины были, безусловно, интересные — двухбашенный танк немецкого конструктора Гроте, трехбашенный — Т-28, и до боли знакомый классический однобашенный Т-19.

Показ на полигоне был свеж в памяти. И впечатление оставил, надо сказать, весьма своеобразное.

Собственно ничего особенного Новиков не ожидал. О планируемой модификации Т-19. Он был извещен заранее, тем более, что и сам принимал активное участие в её разработке. Танк Гроте, машина конечно своеобразная, но явно экспериментальная и для реальной эксплуатации и производства не приспособленная. Хотя некоторые решения были, безусловно, интересными и заслуживающими внимания. Например, полусферическая башня и отсутствие башенки водителя. Да и представленный Т-28, ничем не отличался от своего исторического аналога, разве что в главной башне красовалось 45 миллиметровое орудие, вместо привычного «окурка» 75мм. Так что все было в пределах ожидаемого. По крайней мере, для него. Почти час рева моторов, грохота орудий и гулкого лая пулеметов. Для чего было необходимо приглашать его на это мероприятие, да еще и в такой необычной форме, ему было непонятно. Однако танки уже зарулили на смотровую линейку, а нарком и Слащев уходить и не собирались. Да и Гинзбург буквально светился и время от времени многозначительно поглядывал на Новикова. «Что же они там припасли? Неужели «пятиголового дракона Красной армии» Т-35? Вот уж не было печали! Этот монстр только на парадах хорош, а что с ним делать в реальных условиях боевых действий, никому придумать не удалось».