Читать книгу "Улыбка химеры - Татьяна Степанова"

Китаев сидел внизу в диспетчерской. Один. И был пьян. Когда отгремели эти фанфары и трубы и стало ясно, что все, все кончено, он достал из кармана ключи, открыл запертый ящик стола, извлек бутылку водки «Юрий Долгорукий» и крепко выпил, чтобы на душе стало не так погано и горько. Но легче не стало, нет...

Какое дело загубил! Какое предприятие...

Китаев сидел в бункере диспетчерской, как в трюме тонущего крейсера. Надо было думать, как выбираться из этой могилы, но... Где-то там, наверху, на мостике, на втором этаже, недалеко от каминного зала, где пристрелили Витаса Таураге, в комнате с наглухо занавешенным окном и запертой дверью еще был, оставался капитан этого корабля. Он тоже не покинул корабль, хотя знал, что тот скоро ляжет на дно. Может быть, он был так же безобразно пьян, а может...

Китаев вспомнил лицо Салютова, когда они вместе несли эту девочку с улицы в зал. Она уже была мертва. Но Салютов все пытался что-то сделать. Что он мог?

Надо же, какое дело загубили! Сколько надежд, сколько сил, сколько труда вложено — и все, все прахом...

Китаев смотрел на темный монитор над пультом. Все камеры, и внутренние и внешние, были отключены. Да и кому они теперь были нужны, все эти камеры, вся эта охранная электроника? Что она может?

Предупредить об опасности, остановить убийцу, вычислить «крота»? А ведь он, Китаев, чувствовал, давно печенкой чувствовал, что...

Мысли пришли одна за одной. Отрывочные мысли, вроде бы не связанные ни с воспоминаниями о флоте, ни с этой почти осушенной бутылкой «Юрика». Первая: если даже шеф продаст казино, мы все равно не окупим всех затрат. Разоримся к чертям.

Вторая: это кто-то из них... Кто? Кем бы ни был тот, кто все это загубил, я его убью. Узнаю — убью, уничтожу. Пополам разорву вот этими руками.

Китаев поднес ладони к лицу. Было время (давно, правда) — с рук мозоли не сходили, и когда он служил срочную, и когда потом после заочного института вкалывал простым мастером на судоремонтном. А теперь — нет мозолей. А на мизинце — толстом, как сосиска, — платиновая печатка с сапфиром. Шикарная вещь. Боже, сколько же денег, сколько сумасшедших денег — и все, все прахом...

Телефон. Звонок разорвал тишину диспетчерской. Нет, не все еще стихло здесь. Вот она — самая последняя труба.

— Да, я...

— Глеб, поднимись ко мне.

Шеф. Салютов. Капитан. Здесь, на борту. И не пьян.

Китаев, пошатываясь, вышел в вестибюль — серый, тусклый сумрак за окнами. Ну и ну! Уже утро. Он глянул на часы — почти девять. Когда же успела кончиться эта ночь?

В вестибюле, пустом и гулком, у фонтана на мраморном бортике сидела женщина в длинной шубе из чернобурки. Волосы ее черной волной рассыпались по плечам. Рядом на мраморном полу валялся разбитый сотовый телефон. Его уронили, а может, с размаха швырнули на мраморные плиты. Бог знает, как это было...

— Глеб, вы еще здесь? — Голос женщины был Китаеву отлично знаком. — Я тоже приехала. Скажите ему — я здесь, я хочу его видеть! Я должна его видеть! Я же просто хочу помочь.

Китаев молча нагнулся, поднял разбитый телефон, взвесил на ладони. Еще одна электроника. Он швырнул телефон в фонтан. К черту, на дно.

Салютова он застал в кабинете за столом. Окно, лишенное одного из стекол, было плотно занавешено шторой, но все равно в кабинете был настоящий ледник. Арктика. Но Салютов, казалось, не замечал холода. Бутылки на столе тоже не наблюдалось. И Китаев внутренне усмехнулся: браво, капитан, так держать.

— Сын не звонил? — спросил Салютов.

— Никак нет.

Салютов поднял голову на своего начальника службы безопасности. Китаев смотрел на него с... любопытством.

— Там внизу Марина, — сказал он, — что же вы ее не...

— Откуда она узнала? — перебил Салютов.

— Наверное, кто-то позвонил, сообщил. — Кто?

— Я, — Китаев с прежним любопытством изучал Салютова. — Я ведь вам вот чего еще не сказал: вчера утром Эгле сюда звонила, спрашивала, когда вы будете? Я сказал — в три. Так что...

— Передай ей... Марине Львовне... чтобы возвращалась домой.

— Я-то передам, но...

— Я не хочу никого видеть. Пусть уезжает.

— Это все, зачем вы меня звали?

— Да. Ты тоже езжай. Ты плохо выглядишь. Тебе надо поспать. И спасибо тебе за все, Глеб.

Китаев пожал плечами. Пошел к двери. Она захлопнулась, в замке повернулся ключ. Китаев не стал спускаться в вестибюль. Пошел в зимний сад. Тусклый поздний зимний рассвет сочился сквозь панорамные окна. Китаев вздохнул, расстегнул брюки и помочился в кадку филодендрона.

А в кабинете Валерий Викторович Салютов поднялся из-за стола, сдвинул висящую на стене немецкую гравюру с видом Дрездена, набрал личный свой код и открыл стальную дверцу встроенного сейфа. В глубине его лежали толстые пачки зеленых банкнот. Но он достал не деньги, а совсем другую вещь. Запер сейф. Взял вещь, проверил обойму. Это был пистолет «Макаров» без номера. Когда все лицензированное оружие службы охраны казино проверяла милиция, этот пистолет так и не покинул сейфа за гравюрой с видом Дрездена. В обойме было всего три патрона. Но этого хватило бы. Даже с лихвой.

* * *

Темно-синий «БМВ» после осмотра с берега Москвы-реки перегнали к Скарабеевскому отделению, где Колосов, Биндюжный, Геннадий Обухов и эксперт-криминалист снова детально изучили салон и следы взлома. Стреляных гильз в салоне не оказалось. Зато отпечатков пальцев было немало. Пока их изымали, проверяли и сравнивали, прошло время. Обухов не стал дожидаться результатов исследований. Сказал, чтобы ему их сообщили, забрал дактокарты и поехал к себе в РУБОП. Был он мрачен, неразговорчив и в отличие от прежней своей развязной манеры поведения как-то даже малость попритих.

Наконец стали известны результаты экспертизы. Она показала, что в салоне найдены отпечатки пальцев Басманюк и какого-то другого, пока не установленного лица. Но это касалось лишь салона машины. На разбитом стекле, на дверях и на проводах зажигания отпечатков пальцев изъять не удалось. И это, по мнению криминалиста, было весьма странным. Данные дактопоиска по всем отпечаткам, снятым в день убийства Тетерина у посетителей и персонала казино, уже были готовы. Их сверили с образцами, изъятыми в салоне «БМВ», и...

— Никому из проверенных нами 5 января эти отпечатки пальцев не принадлежат, — сообщил Колосову эксперт. — А мы располагаем банком данных на семьдесят пять человек. После убийства в казино сразу были дактилоскопированы все лица, находившиеся там в тот вечер. Однако вполне возможно, что кому-то удалось избежать проверки. Или же этот человек вообще там не был в тот вечер и не проходит у нас по этим учетам.

— Кого мы тогда не откатали? — спросил Биндюжный Колосова.

— Салютова и его сына Филиппа. Сына я допрашивал, отец при этом присутствовал. И также... Подожди, еще швейцара Пескова. Точно! Он тоже давал показания как раз тогда, когда шла проверка документов.