Читать книгу "Из мухи получится слон - Дарья Калинина"

— А возможно, заметили что-нибудь неожиданное, нетипичное для тех мест?

— Например?

— Группу людей на машине или парня и девушку, которые выбирались бы из здания, держа в руках несколько книг, и которые старались остаться незамеченными, или группу из четырех человек — три девушки и парень?

«Наш пленник, оставленный в Публичке, похоже, пришел в себя и начал давать показания».

Вслух я сказала:

— Ни того, ни другого и ни третьего я не видела, честное слово. — И зачем-то добавила: — Только милиция ездила на машинах, но ведь они вас не заинтересуют. А мы, понимаете, были так заняты обсуждением личной жизни Наташи, что особо смотреть по сторонам у нас не было времени. Мы целиком погрузились в дискуссию о подлости мужской натуры и сделали несколько интересных выводов.

И я пустилась в разглагольствования о коварстве и черствости мужчин, приводя примеры еще из личной жизни моей бабушки и ее тетушек. Я увязла в семейных хрониках и преданиях настолько прочно, что уже на знала, как выбраться из очередной истории, начала и конца которой не помнила. И мои старания не пропали даром. Степанов стал подозрительно ерзать на стуле и пару раз сделал попытку вставить словечко.

— А когда друг моей тети, — щебетала я, не затыкаясь, — ну, тот, у которого я сидела в детстве на коленях, уехал к себе на родину в Китай, то тетя едва не зачахла от тоски, но ее спасла подруга, которая дружила с тетей еще со школы, то есть была ее школьной подругой. Она занялась тетей, и жизнь той буквально через месяц…

На этом месте Степанов издал хриплый звук, который здорово смахивал на храп. Глаза у него были закрыты. Сомнений не оставалось — мой рассказ усыпил его. Признаться, я не рассчитывала на такой результат. Меня он совсем не устраивал по целому ряду причин. Во-первых, когда Степанов проснется, он на свежую голову опять начнет задавать свои бестактные вопросы, во-вторых, мне просто-напросто не улыбалось, что он проведет остаток ночи у меня в доме, пусть даже безобидно посапывая в кресле, и, в-третьих, может прийти настоящий поклонник. Что тогда я ему скажу? Извините, но у меня милиция спит в кресле? Ужас. А ведь по закону подлости поклонники появляются тогда, когда они меньше всего нужны. Вот к чему приводит богатое воображение. Ведь видела же, что милицейская машина крутится возле дома, и могла бы сделать правильные выводы и не отзываться на звонки в дверь, ведь телефон же я догадалась отключить. Только я подумала о звонке, как он громко, я бы даже сказала оглушительно, зазвенел. Ну, теперь точно поклонник!

Я побледнела и притворилась глухой. Но тут проснулся Степанов, который недоуменно взглянул на меня и сказал:

— Вроде бы звонили?

Отвечать я не стала, потому что нужды в том не было. Тот придурок за дверью просто надрывался от усилий привлечь мое внимание.

— Может, мне открыть? — поинтересовался Степанов.

Представив себе, как он это провернет, я гордо отказалась от его услуг и пошла к двери сама. Других путей отступления я не видела, и оставалось идти до конца, точнее до дверей, с высоко поднятой головой. Степанов вызвался охранять меня.

«Раньше думать надо было, — возмутилась я про себя, — теперь мы уже успели столько дров наломать, что одной охраной моей персоны дела не спасешь».

За дверью стоял, сияя убийственно приветливой улыбкой душегуба, Амелин. В течение бесконечно долгого времени, показавшегося мне столетием, милиционер и преступник тупо смотрели друг на друга. Первым опомнился Амелин благодаря тому, что Степанов был в форме сегодня, и Петечка сообразил, что ему здесь не будет оказан прием, на какой он рассчитывал. Я никогда не перестану повторять, что бы там ни говорили остальные, что в ту ночь Амелина спасло от заключения под стражу только то, что я стояла между ним и Степановым. Своим телом я несколько затормозила рывок капитана, когда он инстинктивно метнулся вслед поспешно удаляющемуся Амелину. Повторяю, что именно я спасла Амелина, и хотя потом некоторые уверяли, что спаслись благодаря смекалке и быстроте ног, но это чистой воды фантазии. Спасла его я. Сделав вид, что тоже стремлюсь вперед, я очень кстати для Амелина застряла в дверях, тем самым преградив путь капитану. Потом я чрезвычайно ловко мелькала у Степанова перед носом, делая вид, что пытаюсь уступить ему дорогу.

На операцию по расчистке себе прохода у Степанова ушло несколько драгоценных секунд, которые дали возможность Амелину благополучно слинять. Он в очередной раз продемонстрировал свою фантастическую манеру исчезать в мгновение ока на месте, которое, казалось бы, просматривается на много километров.

Ребята Степанова, которых он оставил в машине, не заметили никакого движения возле парадного, и мы все вместе обыскали невыносимо вонючий подвал, но нашли только пару сексуально озабоченных котов, кучи разнообразного хлама, которые были не настолько велики, чтобы иметь возможность укрыть в своих глубинах взрослого человека, и агрегат, чье назначение осталось для меня загадкой навсегда. Петечки мы не нашли. Лифт не забыли тоже осмотреть. Дверь в «офис» Генки в виде исключения была крепко заперта.

Амелин бесследно растворился в воздухе.

Как и следовало ожидать, гнев капитана обратился на тех, кто находился в непосредственной близости от него, то есть на меня и его ребят. Сначала он отчитал парней за то, что они проспали важного преступника и даже не заметили, в какую сторону он побежал. Возражений он не слушал. Потом наступила моя очередь.

— Почему это к вам ходят по ночам весьма подозрительные личности? Ходят как к старой знакомой. Они доверчиво звонят в дверь и явно хотят общаться, почему? — въедливо вопрошал он меня.

— Он, между прочим, не первый раз приходит ко мне домой. Если вы потрудитесь вспомнить про тот бедлам, который он оставил после своего первого визита, то поймете, что дружбу водить с ним я не стану. И еще в первый раз я вам сказала, что не знаю, какую вещь он искал. А звонил он для того, чтобы выяснить, дома я или нет. Ясно?

Таким образом я опять ловко избежала откровенного и наглого вранья. Просто я кое-что недоговорила. Недовольный Степанов оставил меня в покое, но пообещал на прощание, что завтра, а точнее уже сегодня, мы с ним встретимся и даже уточнил время, которое приходилось на 11 утра. Он также настоятельно советовал прихватить с собой Наташу и угрожал в противном случае страшными карами вплоть до ареста на трое суток. Я чуть не фыркнула ему прямо в лицо. Он думает напугать меня тремя сутками! Это меня, которой светит не меньше трех лет при самом благоприятном раскладе в суде!

Степанов еще что-то говорил о гражданской чести или бдительности. О том, что милиции в раскрытии преступлений надо помогать тогда, когда она, милиция, в этом нуждается, а не тогда, когда некоторым взбредет в голову. Это был явный валун в Наташкин огород. Он говорил, что сейчас наступил именно такой момент. Момент, когда Наташа может помочь разоблачить целую банду, потому что он, Степанов, чувствует, что мы с Наташей владеем ценной для него информацией, но из вредности не желаем ею поделиться с ним. Я просто из вредности, а Наташа еще вдобавок из мстительных побуждений.