Читать книгу "Генетический взрыв - Вадим Денисов"

Однако племена побережья, и, конечно же, убыхи, продолжали верить близкой им Турции, — по их наивным представлениям эта страна была самой великой и могучей на Земле, они даже считали, что англичане и французы послушно выдвигались на войну с Россией исключительно по приказу турецкого султана… Кстати, они в чём-то были правы.

В 1863 году русские войска заняли Гойтхский перевал на подступах к Туапсе, а затем вышли к Чёрному морю — случился долгожданный прорыв с материка.

Подойдя к развалинам форта Навагинского, они основали на его месте пост Сочи, который впоследствии переименовали в Даховский, в честь передового экспедиционного отряда. Старшины родов тут же начали говорить о желании встать на сторону русских, а командование докладывало наверх примерно так: «Влиятельнейшие из убыхских фамилий со своими подвластными перешли на берег, уничтожив сами свои аулы. Джегеты по своей слабости без помощи убыхов не могут оказать сопротивления. Только жители труднодоступных ущелий по верховьям Мзымты и Бзыби, по своей дикости и в надежде на недоступность местности, может быть, ещё будут пытаться отстаивать свои трущобы. Но численность этих племен не достигает и 1000 семейств, и сопротивление их едва ли будет продолжительным».

То есть, видно было, что ситуация не требовала сколько-нибудь больших военных усилий. Однако наместнику великому князю Михаилу не терпелось закончить войну эффектно, а не принятием капитуляции каких-то малочисленных родов. Поэтому под предлогом полного очищения края Михаил приказал войскам продолжать движение с двух сторон, через хребты и с берега, назначив точкой сбора поляну Кбаадэ, будущую Красную Поляну. Эти действия намечены были давно, когда на северном побережье Турции только активизировался «Трапезундский комитет помощи черкесам» и начали свою разрушительную подрывную работу засылаемые им эмиссары — болтливые провокаторы и нормальные военные инструкторы.

В изменившейся же обстановке движение четырех отрядов к будущей Красной Поляне выглядело не более как демонстрацией.

С севера к Поляне направились войска генерала Граббе. Отряду из шести пехотных батальонов, двух сотен казаков и сотни милиции при двух горных орудиях пройти через горы во второй половине мая было очень нелегко, в это время долины и небольшие ущелья забиты селями, а кручи покрыты льдом. Во время похода случались и стычки с горцами. Когда первый отряд спустился в Красную Поляну, то стало ясно, что местные не ожидали появления русских со стороны вечных снежников. Сопротивления обитатели полян не оказали. С юга другой отряд две недели строил вьючную тропу вдоль Гагринского карниза. Очистив от горцев всю Имеретинскую низменность и устье Мзымты, этот отряд перевалил через Аибгинский хребет и появился на Поляне. Другие колонны одновременно двигались вверх по реке Сочи, потом перевалили через хребет Ахцу возле Монастыря, спустились и также прибыли к месту встречи. В целом, эта операция, с военной точки зрения бесполезная, на разрозненные кучки горцев произвела ошеломляющее впечатление, разрушая миф о неприступности Поляны.

Войну заканчивали хлопотно.

Отряды разбивали свои лагеря так, чтобы в центре Поляны осталось просторное место для ставки главнокомандующего и для прохождения парадных колонн. Солдаты сносили и сжигали остатки последних черкесских строений, потом чистились, одевались, суетились — все давно отвыкли от парадных мероприятий… И вот наступило 2 июня 1864 года — торжественная дата окончания всей кавказской войны. Будущая Красная Поляна смотрела на передвижение воинских масс хмуро, тяжёлые тучи наползли на высоченные горы. По центру импровизированного плаца гордо возвышались две высокие вековые пихты, их давно срубили. Там и была размещена ставка, в которой жил сам великий князь и его генералы.

Церемониальный марш прошел со сбивками — солдаты устали от горных переходов и постоянных, стычек, мучились малярией, После смотра войск великий князь Михаил Николаевич подписал донесение августейшему брату: «Имею счастье поздравить Ваше Величество с окончанием славной Кавказской войны. Отныне не остается ни одного не покоренного племени». Так поляна Кбаадэ и стала историческим местом.

В честь этого события небольшому селению по просьбе командиров всех собравшихся в Кбаадэ отрядов великий князь Михаил Николаевич дал наименование «Романовск». А русские тогда же назвали местечко ещё и Царской Поляной, понятно, почему. История переименования её в Красную связана с переселением сюда греков и эстонцев. Историк Старк, посетивший Поляну и заставший на ней поселение уже семейных солдат, позже явился сюда ещё раз. К этому времени здесь уже обосновались греки — переселенцы из Ставропольщины. И увидел лишь одну из двух гигантских пихт, от чего негодовал и жаловался на осквернение имени Романовск. Вековые деревья срубили, «чтобы надрать из нее драни для своих жалких избушек». Историк возмущался и тем, что греки не стали применять название «Романовск». «Великая честь, выпавшая на долю этого селения, честь именоваться фамилией своих государей, у него отобрана! — пишет он — И кем же? Какими-то ободранными полутурками-полугреками, самовольно здесь поселившимися и самовольно же переименовавшими это историческое название в Красную Поляну! И под этим, ничего не. говорящим нашему самосознанию именем местность слывет и ныне». Старк вообще постоянно боролся за политически нужные переименования и крепко возмущался по поводу восстановления старочеркесских названий населенных пунктов: — «Даховск обратился в Сочи, Святодуховск в Адлер… Просто позор!»

Так всё и было, даже после высочайшего утверждения города Романовска в 1898 году правительственные почта и телеграф именовались, как краснополянские. Происходило это потому, что в черте не возникшего ещё города Романовска продолжал существовать поселок Красная Поляна, зарегистрированный по факту во всех официальных инстанциях.

«Романовск» не состоялся, а название «Красная Поляна» прижилось.

Познакомившись с общей историей места, я с головой ушёл в описания необычайных приключений и подвигов позабытого разведчика барона Торнау, настоящего авантюриста, находчивого и до безумия смелого офицера. Ему предстояло пройти через множество земель, принадлежащих горским родам, и он это сделал. Описание обоих его походов в подлиннике читалось, как увлекательный приключенческий роман, весьма талантливо с литературной точки зрения написанный им самим, человеком, который сумел буквально прокрасться по ещё непокоренному Черноморью. Переодетому разведчику с самого начала угрожала постоянная опасность. Дороги в то время были разбойными. Между Адлером и Сухумом работали бандиты двух независимых абазинских общин, занимавших горные склоны около истоков Бзыби и Мзымты. Как тут можно уберечься, если все преимущества были на их стороне… Укрывшись в чаще, они поджидали путешествующих возле дороги, пролегавшей между морем и густым лесом, без разговоров убивали их из засады и грабили. Милое было времечко.

А нам сейчас разве нельзя так же нарваться? Неизвестно, заходят ли чёрные в лес, во всяком случае, наши охотничьи группы там с ними не сталкивались ни разу. Мы вообще не знаем, чем и как они питаются, может насекомых собирают. Скорее всего, лес их не интересует, а все хищники на их появление реагируют очень жёстко, так что засад на деревьях опасаться не приходится. Зато в городе гугонцы активно осваивают верхние уровни, этажи и крыши. Они не могут долго бежать, но отлично лазают по вертикалям, прыгают в высоту и длину, совершают короткие рывки. Как-то мне довелось закапывать убитого гугонца, и я удивился, насколько он лёгок, как подросток. Вот и скачут, сволочи, словно обезьяны…