Читать книгу "Чародей фараона - Владимир Лещенко"

– Всегда к вашим услугам, – бросил археолог, ощутив странное спокойствие в мыслях и полное отсутствие страха.

Не думая больше ни о чем, Даниил мягко отодвинулся назад, уходя в низкую стойку.

Сейчас самое время вспомнить уроки двоюродного деда, Дмитрия Олеговича Громыженского, мастера знаменитой Харьковской школы интегрального рукопашного боя, в которой считали за честь стажироваться сенсеи из знаменитого Шаолиня.

Бог он или не бог, а в человеческом облике может оказаться и вполне уязвимым. Вон, когда в первый свой «древнеегипетский» день Данила случайно оттаскал Проводника за уши, тот прямо визжал от боли.

Хонсу спокойно, как-то даже лениво шел к нему.

Вот он уже на расстоянии удара…

Какая-то часть сознания парня подсказывала, что надо бы дать противнику сначала показать, на что тот способен, и уж на этом основании строить тактику боя, но Даня отлично понимал, если предоставить нетеру беспрепятственную возможность показать себя, то делать выводы, скорее всего, будет некому.

Поэтому он ударил первым, со всей скоростью и силой, на какие был способен.

Ударил самым убийственным приемом, который знал – крепко сведенные пальцы одной руки в глаза, другой – в горло.

«Великая лягушка сокрушает тигра и дракона».

Правильно проведенный прием отбить было невозможно. Но на этот раз у лягушки ничего не получилось. Данька пролетел шагов пять, с маху врезавшись спиной в колонну.

Боль взорвалась в голове пучком искр, но все же археолог сумел не упасть и вновь ринулся в атаку, стараясь носком сандалии попасть Хонсу в самое болезненное место, какое есть у мужчины.

Скиталец вмиг ушел с линии атаки, и Горовой еще успел увидеть раскрытую ладонь нетеру, летящую ему в лицо…

Осознал себя Даниил, только лежа у противоположной стены и чувствуя, что уже не встанет. Пожалуй, сравнить это ощущение можно было с тем, как если бы он получил удар гранитной ладонью от какого-нибудь ожившего истукана у входа в треклятый храм.

Да, вот и все… Не нам, людишкам, драться врукопашную с богами…

Сквозь пелену боли и головокружение молодой человек увидел нависший над ним силуэт.

– Ты позабавил меня, – спокойно сказал Хонсу. – И умрешь легко, как я и обещал.

Он занес ногу прямо над головой студента, чуть согнув ее в колене.

«Все – теперь точно конец».

Вот судьба – быть раздавленным сандалией египетского бога за четыре с гаком тысячи лет до своего рождения…

Ярчайшая вспышка ослепила Даню, и окружающий мир почти пропал.

Но перед тем как слезы окончательно затопили обожженные глаза, он успел разглядеть, как, охваченный золотистым пламенем, истаивает, растворяется нетеру-предатель.

Последнее, что услышал парень, был долетевший откуда-то издалека придушенный вопль – вполне человеческий.

Очнулся Даниил оттого, что чей-то шершавый влажный язык настойчиво гулял по его лицу и телу. Из чего следовало, что он, во-первых, жив. А во-вторых, что «наши победили».

Открыв склеенные кровью веки, Горовой почти с наслаждением узрел волчью мордаху усердно трудившегося над ним бога.

– Упуатушка, – пробормотал Даня опухшими губами. – Ты с ним справился?

– Я его… проводил, – нарочито скромно произнес Упуат. – Ты же знаешь, что я Проводник. Вот теперь он в Дуате.

– А он… не вернется?..

– Вернется, конечно. Может, лет через пятьсот. Без второго знака да без…

Волчок сделал красноречивую паузу.

– Ладно, идти сможешь? Вижу – нет. Сейчас я тебя полечу.

Еще несколько минут интенсивных прикосновений собачьего языка, и Даниил ощутил, что вполне может встать на ноги и даже идти.

Конечно, чувствовал он себя довольно скверно, но по крайней мере мог свободно передвигаться, и голова была вполне ясной.

Поднявшись, для этого все же пришлось опереться о стену, Даня увидел живого и невредимого Джедефхора, а с ним – Рахотепа и воинов. Слава всем богам, они тоже были живы. Правда, их вид говорил о только что перенесенной жестокой схватке – всех пятерых телохранителей украшали окровавленные повязки, а двое еле держались на ногах, тяжело опираясь на обломки копий. Но могло ведь быть и хуже.

Все вместе, тревожно озираясь, они пересекли зал, ставший местом битвы человека с богом, что оказалась для последнего роковой.

Вот и ведущий из зала коридор. Египтяне осторожно пересекли его. На их пути оказалась только одна решетка с копьями, падающая с потолка, но Упуат обезвредил ее, сломав примитивный спусковой механизм.

– Все, – несколько ошарашенно произнес волчок. – Пришли… М-да…

Они оказались в квадратной, с не слишком высоким потолком комнате, стены которой были выложены аккуратно нарезанными плитками алебастра.

Ни единой двери, ни единого отверстия – ничего. Упуат некоторое время напряженно стоял, словно к чему-то прислушиваясь или чего-то ожидая. Усы на его острой морде слегка подрагивали.

– Они там, – решительно бросил пес, указывая на торцевую стену. – Во всяком случае, Тот. Уж своего собрата я почую где угодно.

Трое воинов, те, что могли свободно двигаться, и Даниил принялись простукивать стену. Но камень отзывался глухим звуком монолита.

– Тут наверняка замок с секретом или еще что-то такое, – ответил Путеводитель, когда Даня доложил ему результаты.

– Ну, так поищи их, – буркнул археолог. – А еще лучше – открой. Магию пусти в дело или не знаю там…

– Пробовал, – сконфуженно сообщил Упуат. – Не получается. Тут такое место, где наша сила почти не работает. Подвалы храма Забытого Бога. Думаешь, почему акху удалось взять Тота в плен? Все заэкранировано настолько, что никакие волны не проходят. Ни электромагнитные, ни биологические. То-то мы никак не могли связаться с Носатым. Или вычислить Скитальца…

При упоминании предателя нетеру злобно рыкнул.

– И, понимаешь, тут, по-моему, нет никакого заклятия и защиты: просто не поддается. Был бы магический замок, а так – всего-то некая хитрая механика. Где-то надо постучать, нажать. Не по моей части это, Джеди… – виновато взвизгнул бог. – Предсказания там, пути Дуата…

Даня, шумно вздохнув, сел на каменные плиты.

Пройти по этим дьявольским подземельям, сразиться с целым стадом гнусных тварей, потерять товарища, сойтись в схватке с богом…

И сейчас вот в двух шагах от цели спасовать перед обычной каменной стеной?

Что ж ему теперь, до второго пришествия, то есть до самого Рождества Христова стучать по стенам в поисках скрытого механизма, авось сработает?

А если подумать спокойно?

А че тут думать? В наличии имеется один бог, уже признавший свое бессилие; один царский сын, который вообще вряд ли чем поможет – не царское это дело; несколько воинов, которые и в своем-то главном качестве уже бесполезны, и один житель XXIІ века.