Читать книгу "Пищевая цепочка - Виктор Ночкин"

Бармен, не меняясь в лице, выслушал последние слова анекдота и выставил на обшарпанную стойку два стакана. Человек опытный, он по выражению лица клиента мог определить, что требуется.

— Хорошие стаканы, — заметил Слепой. — Рядом с такими и половинка неплохо бы смотрелась, а? Шура кивнул, полез в карман за кошельком, заказал батон и тушёнку.

— Это для начала, — пояснил Слепой. — Бармен, мы тебе который день подряд кассу будем делать, ты бы уже должен нас бесплатно поить.

— Можно подумать, ты, Слепой, сам хоть раз заплатил, — отрезал Бармен. — И как тебе удаётся за чужой счёт день за днём квасить?

— Чистая совесть! Всё дело в чистой совести. Понимаешь?

— Нет.

— Это нормально — при твоей работе. Откуда тебе знать о чистой совести?

И приятели удалились за угловой стол, оставив Бармена обдумывать слова Слепого относительно работы и совести. Очкарик, откупоривая бутылку, с застенчивой улыбкой признался:

— Я давно столько не пил.

— Это потому что ты был одинок в этом негостеприимном мире, — объяснил Слепой. — А теперь гляди: Слепой да Очкарик — практически профсоюз. Я тоже не очень-то пью, но…

Часом позже явился Черныш — должно быть, согласно его биоритмам вечер наступил именно теперь. После второй бутылки Чернышу пришла в голову странная мысль — споить Осведомителя, парня, который чуть ли не безвылазно торчал в «100 рентген» и торговал информацией. Тот, когда его позвали к столу, с сомнением покачал головой:

— Парни, думаю, вам мой товар не по карману, — но к застолью присоединился. Пили за удачу, за воскрешение из мёртвых Шуры Очкарика, за тех, кто в Зоне… Слепой рассказал, как кровососы открыли донорский пункт… Вскоре стало ясно, что идея Черныша никуда не годится — Осведомитель хладнокровно вытягивал стакан за стаканом, ничуть не пьянея, зато сам Черныш развеселился, и стало очевидно, что его уже разобрало. Очкарик тоже быстро охмелел, сделался разговорчивее обычного.

Потом явился Рожнов — его биоритмы явно отставали.

— Вот сейчас начнётся настоящее веселье, — объявил Слепой.

Но Чернышу почему-то расхотелось веселиться. В присутствии офицера он принялся старательно делать вид, что вполне трезв — это слишком очевидно не соответствовало действительности. Зато Осведомителя наконец-то начал брать хмель. Он по-прежнему хладнокровно поддерживал все тосты, но глаза его стали маслянистыми, движения утратили чёткость. Наконец он заявил:

— А знаете, мужики, из-за чего в Зоне шум был? Военные, облавы, патрули — знаете, из-за кого?

— Ну так был же прорыв Периметра, — осторожно заметил Слепой. Он-то лучше других знал, из-за кого взбеленились миротворцы.

— Ха, прорывы случаются время от времени! — Осведомитель махнул рукой, едва не сбив со стола банку энергетика. Его в самом деле разобрало. — Особенно после выброса, если гон достигает границ Зоны и не распадается на отдельные потоки на линии «Агропром» — Свалка — Тёмная долина. Тогда волна докатывается до Периметра… ну и всякое бывает. Военные реагируют, усиленно патрулируют квадрат, где было ЧП, запрашивают у «Долга» информацию. Верно, капитан?

— У нас есть программа обмена данными, — кивнул Рожнов. — В приемлемых пределах, конечно.

— А в этот раз? — настаивал Осведомитель.

— Это служебная информация.

— Тогда я скажу, — знаток тайн Зоны ухмыльнулся. — В этот раз «Долг» придавили, чтобы выдали всё, что известно о прорыве, и даже больше.

— Мы ответили, как обычно, — буркнул Рожнов.

— И тогда вам посоветовали убрать внешние блок-посты, сидеть здесь, на «Ростке», и не отсвечивать, — заключил Осведомитель. — А всё почему? Приказ из штаба, а стоит за шухером генерал Петрищев. Слыхали фамилию?

— Комендант южного сектора Периметра, — кивнул Рожнов. — Честно говоря, неприятный тип. Его в подразделениях не любят, он штабной.

— И как пишут в газетах, коррумпированный, — заключил Осведомитель. — Что-то ему понадобилось в Зоне, что-то, связанное с последним прорывом Периметра. Верняк, что-то понадобилось, в этот раз он результатов требовал.

— Насчёт Петрищева — это точно? — тут же спросил Рожнов. — Откуда информация?

Осведомитель задумчиво икнул. Он своих источников не раскрывал — это был один из основных принципов его работы.

Слепого упоминание знакомой фамилии тоже взволновало, но ему не хотелось показывать своей заинтересованности. Так что он сделал вид, что глядит в стакан, но ловил каждое слово.

— У меня всегда точно, — наконец изрёк Осведомитель и снова икнул. — Петрищев дал приказ: найти всех, кто крутился у Периметра в день прорыва. Как пишут в книгах, взять живыми или мёртвыми. Ну а миротворцам лишние километры по Зоне таскаться-то зачем? Нашли пару мужиков, на Свалке как раз очередная заваруха была, вроде бы Кореец бандюков гонял… или ещё что-то в этом роде. Ну так генералу и предъявили пару трупов, чтоб не бухтел.

— Не повезло кому-то, — вставил Слепой, чтобы беседа не угасла.

Но Осведомитель наверняка сказал всё, что собирался. Знай он что-то ещё — потребовал бы плату. Об этом человеке Слепой слышал, что он в подобных ситуациях не стесняется. Раз не предлагает сделку — значит, и правда ничего не знает. Да он и насчёт Петрищева сказал только потому, что не видел возможности заработать. Видимо, это уже не тайна, а Осведомителю наверняка больше ничего конкретного не известно.

— Угу, — кивнул Черныш, — давайте за удачу. Чтоб генералы поменьше нашим братом интересовались.

Осведомитель икнул.

После этого разговор переключился на другие темы, почему-то вспомнили, как Слепой водил по Зоне иностранца.

Черныш с пьяной настойчивостью начал допытываться, как иностранец договаривался с патрулями военных. Слепой стал рассказывать:

— Да у нас с Вандемейером всё было схвачено. Ему заранее объяснили, что наши все как один коррумпированные, что все берут взятки, мол, не подмажешь — не поедешь, без взятки шагу не дадут ступить. Ну, Вандемейер запасся всем, что нужно, заранее, документов всяких прикупил у чинуш, подготовился, в общем, как следует… Вот останавливают нас как-то трое украинских миротворцев: «Давайте разрешение на пребывание в Зоне!» Вандемейер им: «Зачем вам разрешение? Вот тебе сотка баксов, вот тебе сотка, вот тебе. Мы пойдём?» Те: «Какой пойдём?! Разрешение давай!» — «Зачем вам разрешение? Вот тебе двести баксов, вот тебе двести, вот тебе. Ауфвидерзейн!» А миротворцы настырные попались: «Какой-такой ауфвидерзейн?! Разрешение давай!» — «Ну, ладно, — говорит Вандемейер, — на тебе разрешение, на тебе разрешение и на тебе разрешение. Ауфвидерзейн!»

Черныш сперва не въехал, стал спрашивать, над чем все смеются — после этого уже смеялись над ним… смеялись все, кроме Очкарика. Слепой украдкой взглянул на него — лицо у парня было счастливое, он под столом поглаживал винтовку.