Читать книгу "Метро 2033. Выборг - Валерий Пылаев"

– Ну, давай, сука, – оскалился Барс, перебрасывая томагавк из левой руки в правую, – иди сюда.

Огромная белая туша бросилась из-за деревьев прямо на частокол, круша и продавливая его своей тяжестью. Барс даже не стал искать глазами на земле автомат – эту битву выигрывало не оружие. Зверь упирался огромными лапами в землю, все глубже вгоняя себе в грудь остро отточенные деревяшки, но все же двигался вперед. Колья с хрустом ломались – один, второй, третий… Барс продолжал стоять, опустив руки и глядя прямо в полыхающие янтарные глаза чудовища, пока оно не подобралось вплотную.

* * *

– Можете не болтать, я и сам все знаю!

Уже начавшие было проступать в пустоте до боли знакомые лица вновь подернулись пеленой и растаяли. Сейчас Барс почему-то боялся того, что они могут сказать или сделать. Или, может быть, просто больше в них не нуждался.

– И не надо мне про то, что я выполнил предназначение, что я победил, – упрямо продолжал кричать Барс, – что я заслужил покой! Ни хрена я не заслужил, слышите? Это вам уже все равно, а у меня еще и здесь дел хватает!

И темнота расступилась, выпуская Барса из своих цепких объятий.

* * *

Небо над головой. Настолько пронзительно-светлое, что Барсу на мгновение показалось, что никакой Катастрофы и вовсе никогда не было. Солнце стояло в зените и светило прямо в глаза, заставляя щуриться. Все равно приятно. Приятно вот так лежать, подставив уставшее тело скупому осеннему теплу и больше никуда не торопиться. Нет, конечно, дел еще много. Безумно много – настолько, что о них лень было даже думать. Но этот отдых Барс заслужил. Пять минут поваляться на холодной земле, да еще и придавленным до пояса огромной тушей мертвого чудовища – сомнительное удовольствие, но никакого другого у Барса не было. Впереди оставались похороны Алекса и долгий путь вдоль побережья вместе с той, другой, новой девочкой, которая уже начинала шевелиться в похрустывающем коконе.

Барс выдохнул и изо всех сил уперся руками в землю, выдергивая ноги из-под здоровенной башки мутанта. После смерти Зверь уже почти не казался страшным, превратившись в того, кем он, в сущности, и был – обычным хищником, которого превращала в чудовище лишь человеческая воля.

– А знаешь, не такой уж ты и уродец, – улыбнулся Барс, потрепав косматую голову между ушами. – Особенно теперь, когда не пытаешься мной поужинать.

Зверь, разумеется, не издал ни звука в ответ, но Барс вдруг подумал, что мертвый мутант тоже доволен тем, что все закончилось. Смерть навсегда избавила его от Фенрира, и сейчас он как будто спал, отдыхая от долгой и тяжелой ночной охоты.

Кокон вновь задергался, напоминая Барсу о том, что у него есть дела поважнее, чем разговоры с мертвым Зверем. Девочка стремилась выбраться наружу, но ей не хватало сил. Барс кое-как поднялся на затекшие ноги и заковылял к ней. Темно-коричневая корка, покрывавшая спальник, уже трескалась, но с тканью девочке было не справиться. Барс сначала попытался нашарить молнию, но потом плюнул и достал нож. Аккуратно, чтобы не поранить девочку, он распорол спальник и на всякий случай подался немного назад. Представшее его глазам зрелище оказалось…

Обычным. Настолько обычным, что почти разочаровывало. Конечно, Барс прекрасно понимал, что фундаментальная перестройка сложного организма за неполные сутки в принципе невозможна, но все-таки подсознательно ожидал увидеть нечто совершенно новое. Девочка неуклюже выбиралась из спальника, раздвигая края разреза руками. Абсолютно обычными руками – две штуки, на каждой по пять пальцев. Тоже абсолютно обычных. Девочка слепо вертела головой и звала попеременно то Алекса, то Эдика. Барс присел на корточки и аккуратно взял ее лицо ладонями. Она сразу же притихла и дала ему как следует рассмотреть себя. Совершенно такая же, как и прежде. Немного изменились только черты лица – стали неуловимо мягче, будто бы взрослее, утратив крохотную часть детской угловатости. Выдающиеся вперед крупные клыки сохранили размер, но будто бы втянулись в десны, и сама структура челюсти чуть изменилась, практически скрывая их.

– Ну, здорово, теперь ты больше не вампирчик, – Барс улыбнулся и принялся шарить по карманам в поисках более-менее чистой тряпки. – Давай-ка протрем тебе глазки.

Из-за жидкости, целиком покрывавшей лицо, девочка до сих пор не могла видеть. Барс аккуратно провел по ее лицу пальцами, потом промокнул обрывком бинта. Жиденькие ресницы затрепетали, и Барс охнул.

От желтовато-зеленых кругов, разделенных узенькими щелочками, не осталось и следа. Подслеповато щурясь от яркого солнца, на Барса смотрели совершенно обычные человеческие глаза. Серые, будто бы стальные.

Точно такие же, как у него самого.

Эпилог

Иван Радулгин никогда не был героем или даже просто отважным человеком – да и не пытался им стать, несмотря на выбранную профессию, которая, вопреки расхожему мнению, не была такой уж и опасной. На самом деле – ну что может случиться с сержантом полиции, или, как он сам себя по старинке называл, рядовым ментом? Да ничего! Конечно, если лишний раз не высовываться, не подставляться и не переходить дорогу не тем людям. Если брать понемногу, не болтать за спиной у сослуживцев и знать свое место. В общем, если соблюдать умеренность. Пожалуй, умеренность и была основным качеством Ивана. Во всем – в работе, в жизни, даже в сердечных делах. Кто-то мог бы сказать, что неправильно это, что нельзя жить вот так – средненько, серо, будто бы вполсилы. Но уж тут Иван точно знал, что возразить.

В конце концов, именно умеренность помогла ему уцелеть. Кто знает, что было бы, если бы тогда, двадцать лет назад, он все-таки поддался бы на уговоры жены и отправился вместе с семьей отдыхать в дорогущую и далекую Испанию, а не на скромную и весьма бюджетную базу отдыха в соседней Финляндии? И именно благодаря умеренности Иван неплохо пристроился здесь, когда начался весь этот бардак. В уютную северную глушь даже новости доходили не сразу. Уничтожены Питер, Москва, Екатеринбург… про Хельсинки тоже говорили разное, но там вроде бы что-то осталось. Иван не слишком-то задумывался о том, что было далеко и лично его не касалось. И работу ему подобрали непыльную и спокойную – в самый раз. Знай, сиди себе в будке у ворот, да открывай, когда надо – но обязательно по списку. Даже автоматом, на всякий случай оставленным начальством, он пользовался только один раз. Пальнул в воздух на Новый год в две тысячи двадцать девятом, слегка перебрав водки с местными ребятами. Думал – все, труба дело, или в парники отправят, или, не дай бог, в поисковые группы. Но ничего, обошлось, простили добродушные финны, только автомат отобрали – сказали, мол, не нужен он в будке, места спокойные. Иван по этому поводу не сильно расстроился – скорее наоборот. Теперь, случись что, всегда можно отбрехаться – не было у меня автомата, так чего ж вы хотите? И дни потянулись дальше, похожие один на другой, что Ивана целиком и полностью устраивало. Не любил он перемены – ничего в них хорошего обычно не было.

И именно поэтому, когда полчаса назад к нему в будку зашел Матти – командир третьей поисковой группы – и велел собираться, Иван совершенно не обрадовался.