Читать книгу "Тайна Марии Стюарт - Маргарет Джордж"

Мейтленд удивленно посмотрел на нее:

– Ваше Величество. – Он откинул капюшон заляпанного грязью плаща, и стражник закрыл за ним дверь. Ветер занес с улицы кучку листьев, разбросанных по полу.

– Прошу вас, пойдемте со мной и расскажите, что произошло, – сказала она. – Если вы не слишком устали. Но я распоряжусь принести еду и напитки… Как долго вы были в пути?

– Четыре дня пути из Лондона без остановки, – ответил Мейтленд. Он начал подниматься по лестнице, и она видела, каких усилий ему стоит переставлять каждую ногу.

– Проходите и садитесь. – Она указала на самый широкий стул с мягкими подушками. Подошедшим слугам она приказала подбросить дров в камин и принести тарелку супа, оставшегося после ужина.

– Это любимый суп моей матери, – сказала она. – Его готовят из оленины с нежным мясом куропатки и розмарином. Он хорошо восстанавливает силы.

Мейтленд был слишком вежливым, чтобы покончить с супом одним глотком, как ему явно хотелось, но она подождала, пока он завершит трапезу, прежде чем задавать вопросы.

– Дело сделано? – наконец спросила она.

– Да. Я встретился с королевой и изложил ей наши соображения. – Он помедлил. – Ответ отрицательный. Она не назовет вас своей наследницей.

– Но… – Мария была так разочарована, что не сразу смогла закончить фразу. – Какие причины она назвала? Ведь взамен я была готова подписать исправленный договор!

– Она сказала какую-то ерунду о том, что назвать имя наследника для нее все равно что заглянуть в собственную могилу. Потом были прагматические рассуждения на тему наследника, который всегда становится центром внимания для подданных, недовольных правящим монархом. По каким-то своим причинам – личная прихоть или политическая осторожность – она не хочет прояснить вопрос престолонаследия.

– Ясно. – Мария чувствовала себя беспомощной и несправедливо обиженной. Как может Елизавет игнорировать требования крови и обычаев?

– Однако она сказала, что если бы была вынуждена назвать своего преемника, то отдала бы предпочтение вам перед всеми остальными.

– Что это значит?

– Ничего. Всего лишь еще один пример ее знаменитого остроумия. Сама она называет это «ответами без ответа».

– Ох! – Разочарование Марии быстро перерастало в гнев.

– Она предложила вам встречу, а также прислала вот это. – Мейтленд открыл свой кошель и достал коробочку, которую вручил Марии. Она раскрыла ее, сломав одну из застежек. Внутри лежал бархатный мешочек, в котором прощупывалось что-то твердое. Она встряхнула мешочек. Наружу выпало кольцо в форме руки, сжимающей алмаз.

– Это кольцо дружбы, Ваше Величество, – объяснил Мейтленд. – Оно разделяется на две части, и Елизавета сохранила у себя другую половину. Кольцо нужно вернуть ей, если вы окажетесь в трудном положении. Это обяжет ее прийти вам на помощь.

– Как мило, – проговорила она, поскольку никогда не собиралась использовать подарок, он был бессмысленной дипломатической безделушкой. Она отложила кольцо. Потом, немного подумав, надела его на палец, где могла видеть его и размышлять о нем.

Мейтленд выглядел так, словно заснет в любую минуту.

– Вы можете отправляться на покой, – сказала Мария. – Извините за задержку; такая новость могла подождать до утра.

После ухода Мейтленда она легла в постель, где могла слышать завывание ветра и скрип ветвей в эту безлунную ночь. «Говорят, что в эту ночь духи выходят наружу и бродят вокруг, – подумала она. – А рядом находится комната, где умер мой отец, когда он в отчаянии отвернулся к стене.

Ты здесь, отец? Если да, помоги мне советом. Как поступить с этой беспокойной страной, которую ты оставил мне? Если правда, что мертвые обладают мудростью, поделись ею со мной!»

Но ей снились какие-то пустяки и непонятные вещи, и поутру она не почувствовала себя мудрее, чем раньше.

IX

Вызов наконец пришел. Джон Нокс, наслаждавшийся победой в Эдинбурге после того, как его сторонники встали на защиту от духовной скверны католической мессы, знал, что настанет день, когда королева вернется. Ему сообщили, что она хочет побеседовать с ним. Но между тем эта трусливая изнеженная девчонка скрылась под видом поездки по королевству, словно пыталась набраться храбрости перед разговором с ним.

Теперь она вернулась, и от нее пришел письменный вызов на аудиенцию. Он несколько раз перечитал документ, в полной мере сознавая свою привилегию как орудия Божьего, чтобы противостоять ей и указать на ее заблуждения.

Он едва мог дождаться назначенного часа. Нокс имел точные часы, изготовленные в его любимой Женеве, которые теперь стояли на его письменном столе. Когда осталось пятнадцать минут до встречи, он вышел из дома и быстро зашагал по пологой и ровной улице Кэннонгейт, кивая дворянам, с которыми встречался по пути. Он прошел через большие ворота в Эбби-Стрэнд, тот район, который до сих пор считался убежищем должников и нарушителей закона – еще одна папистская глупость! – и недовольно посмотрел на круглые башни во французском стиле перед входом во дворец. Там состоится решающий поединок. Он молился о том, чтобы найти силы и верные слова.

В зале для аудиенций – самом большом помещении в королевских покоях – Мария видела, как Нокс стоит во дворе. Он был высоким и худым и отбрасывал длинную тень под утренним солнцем. Ей показалось, что он похож на гномон, стрелку солнечных часов. Потом «гномон» тронулся с места и направился ко входу во дворец.

Время настало. Она наконец посмотрит в лицо этому человеку, который был заклятым врагом ее матери, а теперь стал ее противником. Он так долго казался демоном, почти мифологическим существом, как мантикора или Медуза Горгона, поэтому казалось невероятным, что в этот самый момент он поднимается к ней по лестнице.

Она заняла место на стуле (а не на троне) с королевским балдахином над головой, расправила юбки и стала ждать. Ее брат, лорд Джеймс, должен бы стать свидетелем переговоров; двое стражников стояли в разных концах зала. Бессонная ночь лишь обострила, а не притупила ее чувства. Ей казалось, что она слышит каждый шорох. Но его шаги по большой лестнице, ведущей в зал для аудиенций, были тихими, и она не слышала их до тех пор, пока дверь не распахнулась и он не появился на пороге.

– Мастер Нокс, пастор пресвитерианской церкви Сен-Жиля, составитель первой «Книги дисциплины» для Конгрегации, – объявил стражник с уважением, выдававшим одного из последователей пастора.

Нокс вошел в зал, быстрым движением снял с головы плоскую шапку и приблизился к королеве.

– Ваше Величество, – начал он, глядя ей прямо в глаза. – Лорд Джеймс, брат во Христе, – он кивнул Джеймсу и снова обратил жесткий взгляд на Марию.

Его глаза были темно-карими, и он мог долго смотреть в одну точку, не мигая. Он не выглядит злодеем, вдруг подумала Мария. У него были ровные брови, почти точеный прямой нос и немного выпяченные губы. Фактически в его лице она не нашла ничего примечательного, кроме очень длинной бороды, отличавшей его от любого придворного среднего возраста. Это и его строгая темная одежда: мундир реформиста.