Читать книгу "Правила игры - Олег Егоров"

— Я жив, Петр Сергеевич, — снял я вместе с курткой вопрос. — Можете потрогать.

— Очевидно, — без тени улыбки согласился банкир. — Трогать вас я не стану. Трогать вас чревато, как я наслышан.

Олимпийское его спокойствие меня не провело. Я знал, что имею дело с незаурядными противниками. Но вот то, что управляющий беспечно так нас впустил, само по себе говорило о многом. Словно бы он доверял нам больше, чем мы ему.

— Располагайтесь, господа! — Савинов радушно пригласил нас в гостиную.

Мы расположились. Андрей — на диване, я — в кресле, ближе к выходу.

Савинов доверительно присел рядом с Журенко.

Обстановка холла свидетельствовала о том, что управляющий был не пижон и не сквалыга. Окружил он себя вещами удобными, дорогими и неброскими.

— Итак, — скрестив на груди руки, обратился к нам Петр Сергеевич. — Подавайте ваши обстоятельства. Жена с внуками скоро вернется. Могу уделить вам полчаса. Выпьете?

Он потянулся к ломберному, обтянутому сукном, столику, на котором был фигурный серебряный поднос с початыми бутылками и четверкой толстостенных квадратных стаканов.

— Выпьем, — уверил я его. — Но не с вами.

Отдернув руку, банкир глянул на меня с недоумением и, как показалось, с болью.

— Вашу грубость, Угаров, я готов объяснить только перенесенными треволнениями, — нахмурился он.

— А я не готов эти объяснения выслушивать. — Церемониться с патроном было не в моих интересах. — Я готов скорее выслушать ваши объяснения по поводу гибели восьмерых, включая меня, сотрудников нашего с вами банка. Это как понимать? Случайное совпадение с номером вашей квартиры?

— Все, что мне известно, я изложил следователю. — Савинов налил все-таки себе на два пальца виски и, помедлив, выпил. — Хотите — верьте, хотите — нет, но я не имею отношения к данным событиям. Они для меня столь же трагичны и нелепы, как и для вас.

— Докажите! — подался я вперед.

Другой бы на его месте заартачился: указал бы нам с негодованием на дверь или сослался на идиотскую презумпцию. Да, другой бы так и сделал. Савинов приподнял только редкие брови:

— Каким образом?

— Где сейчас Лернер, Матвеева и Шавло?!

Об их исчезновении Андрей узнал от Заклунного во время визита в прокуратуру. И Заклунный же просил Андрея не распространяться об этом. Он резонно подозревал в причастности руководство. Других подозреваемых у него не было. Слишком разный народ умирал и пропадал в проклятом финансовом монстре. Откровенность Заклунного с рядовым охранником, казалось, противоречила процедуре ведения следствия. Но на первый лишь взгляд. Я Заклунного понял отлично. Он попытался найти союзника внутри структуры и опереться на его помощь. И, надо ему отдать должное, он, переговорив, должно быть, со всеми, выбрал нужного человека. Заклунный, конечно, знал, что информация о пропаже еще троих сотрудников — не секрет. В первую голову — не секрет для самих похитителей. Но просьба держать ее в тайне, обращенная к Андрею, как бы сближала их и делала единомышленниками. К сожалению, я знал неизмеримо больше следователя Заклунного. И потому знал, что времени остается только на активное «шунтирование» этого гадючника. Навозившись со мной до полной одури, шахматисты приобрели опыт и, дабы избежать дальнейших осложнений, попросту заперли куда-то оставшиеся фигуры. Молодцы шахматисты.

— Да. — Банкир устало провел по лицу ладонью. — Я не могу этого сказать. Мы их ищем.

— Кто такие Краюхин, Вайнштейн и Четверкин? — Я перечислил неизвестных мне оставшихся членов «клуба приговоренных».

В ответ получил исполненный недоумения взгляд управляющего.

— Чем еще я вам могу помочь? — вздохнул Савинов.

— Состав учредителей банка! — прямо потребовал я.

Замшевый мокасин на его ноге закачался. И после дюжины покачиваний замер.

— Извольте, — согласился Петр Сергеевич. — Он ничего вам не даст. У следователя, кстати, он тоже имеется.

Я достал ручку и приготовился записывать.

— Вершинин Иннокентий Парфенович, председатель совета директоров… Далее — члены совета директоров: Скобелев, президент трастовой компании «Элевейтор»; директор нефтеперерабатывающего комбината Житник; Маевский, вице-президент финансово-промышленной группы «Третий полюс» и учредитель ряда иных, неизвестных мне фирм, Центробанк в лице куратора господина Дьяконова… Шорин еще, ответственный уполномоченный объединения тюменских нефтедобытчиков… — На этом Петр Сергеевич остановился.

— Четное число в совете директоров?! — выразил я свое недоумение.

И управляющий, поджав губы, назвал фамилию одного из самых влиятельных в «криминальной вселенной» авторитетов.

— У вас все? — спросил он, когда я закончил стенографировать.

— А у вас? — закрыв блокнот, адресовался я обратно.

— Не смею далее задерживать. — Савинов встал и дождался, пока мы покинем комнату.

— Петр Сергеевич, — притормозил я подле него. — Полагаюсь на вашу сдержанность. Как сказал мудрец…

— Знаю, знаю, — перебил меня банкир. — И кроме того, как я спишу расходы на ваши пышные похороны?

— Со своей стороны обещаю при свидетеле: если все, что относится лично к вам, — правда, на этом свете я более вас не потревожу. Мою трудовую книгу можете оставить себе.

— Ну как?! — заинтересовался Андрей, спускаясь по лестнице. — Узнали мы что-нибудь?!

— Узнали, — ответил я.

— А конкретно?! — не унимался Журенко.

— Конкретно мы узнали, что нам с тобой надо съездить в ГИБДД, зарегистрировать машину и оформить на твое имя у нотариуса генеральную доверенность.

— Немало за полчаса! — хмыкнул Андрей.

«Я никуда не приблизился, — размышлял я вечером, лежа под картиной с похотливыми всадниками. — Я оброс информацией, как днище фрегата ракушкой. Я потерял ход. На кренгование времени не отпущено. Надо завтра браться за Маевского, как ни противно. Он — единственный лоцман в этом запутанном фиорде».

ГЛАВА 24

ДОЧЕРНЕЕ ПРЕДПРИЯТИЕ

Поучительная история короля Лира, изложенная английским трагиком в назидание потомству, ничему хорошему это самое потомство не научила. Из века в век потомство совершает все те же ошибки, и «сладок нам лишь узнаванья миг». Забвение — вот в чем все дело, клянусь водами Стикса и Леты. Спросите хоть у лодочника. В одну реку люди входят не дважды, но снова и снова, забывая, что входили уже, ибо это — река забвения. Король Лир, глупый и доверчивый король струнных инструментов, не имел наследника. Ну, не имел — и не имел. Не в этом была беда его, а в другом: имел он взамен трех дочерей. Но и не то беда, что имел, а то, что старшая и средняя были честолюбивы и деятельны. Играя на лирических струнах папаши, они постепенно вынудили его расписаться в собственном бессилий и отдать на их дочернее попечение вотчинные земли. А любящего отца пустили по миру, где он благополучно и спятил. Казалось бы, прочти и затверди. Читать не любишь — в театр прогуляйся, не поспи три-четыре акта. Так нет же, наши-то, все такие ушлые, поднаторевшие, беспринципные — чтоб далеко за примерами не ходить — президенты и олигархи, потакая возлюбленным чадам, всей гурьбой бегут в ту же реку, дамские мастера. Дочерние предприятия организуют. А ведь был для них нарочно снят в годы оттепели фильм «Посторонним вход воспрещен!», где русским языком сказано: «Через речку прыгать надо!» А они, бедолаги, не зная броду, раз за разом лезут в воду.