Читать книгу "Исправленная летопись. Книга 1. Спасти Москву - Михаил Ремер"

– Мир, говоришь? – набычился, но все-таки сбросил обороты Николай Сергеевич. – А чего тогда с ханом рука об руку по землям окрестным пошел? Мог бы и один. Или Тохтамышу отдать.

– А тебе там, сверху веков, не видать, что ли, что князья друг другу глотки перегрызть готовы, а? Как лаются да собачатся меж собой. Не твои слова: Русь, что зипун латаный? Так вот и пошел Дмитрий с войной на соседей, чтобы зипунишко тот перекроить да по новой сладить. Так, чтобы ни заплатки ни единой, да швы чтобы ни единая шельма не разодрала.

– А Тохтамыша почто в поход втравил этот? – устало поинтересовался преподаватель.

– Так ему хабар нужен, не князю, – усмехнулся в ответ Владимир. – Вот его кочевники первыми в бой и пойдут. Да и кто тут устоит, видя, что сами ордынцы за Дмитрия горой встанут. А одного Тохтамыша отпустить, так то на поругание земли. Так ни тебе мастеровых, ни почета, ни городов.

– Убить его надо было, да и дело с концом. Оно, может, и Тимуру не до Руси было бы, – беспомощно ответил загнанный в угол Булыцкий.

– Убить – дело нехитрое, – хмыкнул в ответ его собеседник. – Да пустое.

– Думаешь?

– В Орде – замятня на замятне. Кто там на место Тохтамыша придет, тебе да Богу одному известно. Ты во, говоришь, Едигей. И говоришь, снова на Москву войска подымутся. Оно вишь, как там ни крути, золота всякому правителю надобно бы. А где оно? Да здесь! Тохтамыш, дело понятное, лукавил, когда братался с Дмитрием, да и Дмитрий не от сердца говорил слова свои. Да все одно с ним сладили: получили оба то, что хотели, и успокоились. Тохтамышу теперь самому любая ссора меж князьями русскими поперек горла, потому и идет с Дмитрием строптивых усмирять.

– Схитрил, получается, Дмитрий Иванович.

– Так и получается. Тохтамышу, чем дань с каждого собирать, проще с одного. Так и пусть думает, что за ярлык Дмитрий радеет. А брату Русь нужна крепкая! А для того непокорных подчинить надо да крест целовать заставить. А для ерепенистых тоже ведь слова найдутся! Не боись, – усмехнулся Владимир, глядя на поникшего пенсионера, – оно все, что ни делается, – к добру.

– Ох и кровавое то добро, – без сил прошептал в ответ тот. В ответ его собеседник лишь развел руками: мол, какое есть…

– Ты, чужеродец, вот чего, – помолчав, продолжил князь. – Ты еще о раненых попекись да ступай к Сергию. Тебя и там дела ждут. И запомни: пороху да таблеток от тебя Дмитрий ждет! – добавил Владимир.

– Забудешь тут, как же, – проворчал в ответ Булыцкий, однако его собеседник не услышал. Ну или сделал вид, что не услышал.

– Помнишь, предлагал тебе Дмитрий покняжить? – напомнил Владимир.

– Еще бы не помнить. Тогда отказался, а теперь – тем паче! – вдруг вспомнив последнюю ссору с Бэкаэмом, расплылся в улыбке преподаватель. Князья, бояре, холопы… Сюда бы их всех. Покняжить. Да хоть просто месяц-другой пожить! Ох и скурвились бы окончательно! Или, еще вероятней, с ума бы посходили, а то и руки понакладывали на себя разом! Хозяева жизни, только что и умеющие, так это видимость создавать чего угодно. А поди-ка здесь попробуй. А он, лысая башка, еще и с князьями равнял их по недалекости своей!

– Смешно, что ль? – подозрительно посмотрел на него Владимир Храбрый.

– Да то про свое я.

– Ох и чуден ты! – покачал головой его собеседник.

– Не серчай, князь, – виновато развел тот руками. – Я пойду лучше, за ранеными пригляжу.

– Ступай, Никола. Бог в помощь, – впервые улыбнулся грозный муж.

Еще недели на три остался Николай Сергеевич в городе, приглядывая за ранеными. И хоть ни врач никакой, а все-таки его стараниями поднялись даже кое-кто из тех, кому уже смерть верную прочили. Ну и мерли, правда, как мухи. Тут тебе и недостаток навыков, и отсутствие антисептиков, и условий да помещений специальных, за которые так радел Николай Сергеевич, про лазарет рассказывая Сергию. Глядя на мающихся в горячках, теперь понимать больше слова Владимира Андреевича пришелец начал. Многие из тех, кто одной ногой уже на том свете был, наверняка предпочли бы быструю смерть от топора палача, чем медленное, но мучительное затухание, против которого ни молитвы, ни скудный набор знаний уже ну никак не спасали. И хоть Киприан да люд, опытом умудренный, нарадоваться не могли результатам: вон сколько душ спасли православных, Булыцкий понимал, что и больше могли народу выходить. А тут и повод хороший, и люди в помощь, и благословение митрополита самого!

Теперь, что бы ни делал пенсионер, всегда рядом Слободан ковылял да дьячки его верные, которым он все, что самому ведомо, рассказывал. Перевязки, дезинфекции, мытье рук, и не только перед осмотром раненых, а вообще. Так, мало-помалу, прививаться начали кое-какие навыки да знания о гигиене. А еще занялся Николай Сергеевич делом потащным. А для пущей эффективности начал он сразу основу делать на жире. Так, чтобы и деревьев не валить столько, и чтобы эффект был. Он ведь смекнул уже, что часть новинок его мужикам попусту, а вот через женщин ох как ловко пропихнуть можно было бы.

А еще, занимаясь делами своими, жадно вести ловил от войска княжьего, и, как только дошла информация, что собирается возвращаться Дмитрий Иванович с победами славными, так и решил: пора! Уж хоть и растолковали ему про все, происходило что, все одно обиду затаил он где-то в глубине души на князя. А раз так, то и хотел так выйти из живо возрождающейся столицы, чтобы даже взглядами с ним не зацепиться. А вот с Владимиром да товарищами своими, Твердом да Милованом, проститься зашел.

– Ну, будь здоров, чужеродец, – поклонился Владимир Храбрый.

– Ты, Никола, у Сергия в монастыре и за нас свечки ставь, – обняв товарища, попросил Милован.

– И тебе за все спасибо! Наук ты мне хороших преподал, – последовал примеру бывшего лихого Тверд.

– И вам спасибо, – растрогался преподаватель.

– Ты вот чего, Никола, – деловито продолжил Милован. – Сеньку забери с собой. Он и юродивый хоть, а все одно Киприан недобро поглядывает на него. От греха.

Путь назад был намного быстрее. Теперь пришельцу дали скрипучую повозку, круп да несколько крепких сопровождающих, и уже на третий день под Сенькино щебетание телега закатилась в ворота обители.

– Ну, здоров будь, пришелец, – поклонился Булыцкому старец. – Молва о тебе по княжеству шагает. Наслышаны о тебе многие: беду как большую отвел от Московии. О том, как крови пролитию свершиться не дал и как души спасал православные после брани. О том, как князя поучал, да о том, как поверил он тебе. Тебе бы в Москве остаться: там тебе и почет, и достаток, и жизнь побогаче. Чего остаться не захотел?

– А нечего мне там делать, – проворчал в ответ тот. – И здесь дел невпроворот.

– Осерчал, – даже не спросил, а утвердительно усмехнулся старец.

– А тебе какая беда? То я грешник, а ты – святой, – резко развернулся тот, но Сергий остановил его, ловко схватив за локоть.