Читать книгу "Доктор Любовь - Хейли Норт"

Хантер кивнул:

– Я наконец-то понял, в чем главное различие между нашими семьями, это вовсе не деньги и не социальное положение. А то, что вы все скрываете ваши настоящие чувства. Все очень вежливы, но ваши эмоции скрыты под непроницаемой броней.

Даффи смотрела, какие изменения происходят в миске в результате ее манипуляций. Перемешиваясь с маслом, мука образовывала новую субстанцию. Даффи перехватила взгляд Хантера и сказала:

– Мы с Джонни делимся нашими проблемами чаще, чем другие члены семьи, но ни она, ни я не открываемся полностью.

Он взял ее за подбородок.

– Есть соображения, почему не открываетесь?

Даффи пожала плечами.

– Скорее всего, вы боитесь непонимания, – сказала Тельма. – Большинство из нас этого боится.

– Даффи, это так? – Хантер отпустил ее подбородок, но продолжал смотреть так пристально, будто заглядывал в ее душу. – Ты боишься, что мать оттолкнет тебя, если ты попытаешься прямо и открыто поговорить с ней о том деле?

Даффи не отводила взгляда от кругляша теста.

– Вероятно, да. Скорее всего, так бы и было. Но знаешь, ей не удастся оттолкнуть меня дальше, чем она это уже сделала.

– Браво! – воскликнула Тельма. – Теперь посыпь немного муки на эту доску, и я научу тебя раскатывать тесто.

– Браво, – отозвался тихим эхом Хантер, улыбаясь Даффи и дорезая последние кусочки персика.

Неделей позже Хантер мерил шагами свой рабочий кабинет. Ему казалось, что он добился значительного прогресса на пути убеждения Даффи в том, что вместе они сумеют решить все проблемы, однако после их возвращения из Пончатулы она попросила на время оставить ее в покое. Как она сказала, чтобы подумать. Даффи хотела его. Хантер был уверен в этом, поэтому не стал ей возражать и согласился.

Удобно расположившийся на кожаном диване Алоизиус, потягивая разбавленное водой виски, покачал головой.

– А что, если время работает против меня? Я уже сделал все, что мог, – сказал Хантер. – Я каждый день посылал цветы, и не какие-нибудь, а желтые нарциссы. Цветочник предупредил меня, что сегодня он, наверное, не сможет выполнить мой заказ.

Алоизиус созерцал содержимое своего бокала.

– Похоже, я немного переборщил с водой.

– Ты меня слушаешь?

– Я всегда тебя слушаю. Ты же сделал меня мультимиллионером. Как я могу не слушать тебя?

Хантер помолчал.

– Мне казалось, что ты был уже достаточно богатым, когда я встретил тебя.

Алоизиус пожал плечами:

– Всеобщее заблуждение.

– Что ты имеешь в виду?

– Мои предки были очень состоятельными людьми, когда же дело дошло до меня, банковский счет был уже почти на нуле.

– Хочешь сказать, что когда ты болтался по нашей компьютерной лаборатории и хвалился, как будешь финансировать самые умные, самые яркие, самые лучшие проекты, у тебя совсем не было на это денег?

Его деловой партнер снова пожал плечами:

– Может быть, мне и следовало сказать тебе правду, но в твоих идеях было столько здравого смысла, что я посчитал, что при моем имени и твоих мозгах банк дяди обязательно выделит необходимые деньги.

Хантер подошел к кожаному дивану стоимостью в несколько тысяч долларов.

– Не могу поверить, что ты только сейчас говоришь об этом.

– Ты же думал, что я богат. Это позволяло мне заботиться и о своих интересах наряду с интересами выдающегося Хантера Джеймса.

Хантер покачал головой:

– Если бы я знал!

– Я сразу понял, что игра стоит свеч, – сказал Алоизиус, – но у меня не было случая достойно отблагодарить тебя за то, что ты сделал нас обоих до неприличия богатыми. – Он глотнул виски. – Мне гораздо больше нравится быть богатым, чем бедным.

– Что в этом хорошего, если женщина, которую ты любишь, не с тобой? – Хантер снова зашагал по комнате.

– Я скажу тебе, что я собираюсь сделать, – объявил Алоизиус. – Это против моих правил, но, учитывая, как хорошо обернулись наши дела, это самое малое, что я могу для тебя сделать.

– И что же это? – Хантер слушал его вполуха, полагая, что Алоизиус предложит устроить ему встречу с очередной девчонкой, чтобы отвлечься от Даффи.

– Я собираюсь сообщить тебе, как покорить Даффи.

– Так-так. – Хантер резко повернулся к нему. – Значит, ты действительно простил ее?

Алоизиус хмыкнул.

– Не задавай лишних вопросов, а то я передумаю. Тем не менее вынужден заметить, что вы, похоже, предназначены друг другу судьбой, а кто я такой, чтобы стоять у вас на пути?

Хантер улыбнулся и увидел, что Алоизиус привстал и потянулся к журнальному столику. Покопавшись в куче коммерческих и деловых изданий, он вытащил старый выпуск «Кресент». Он пролистал его, перегнул на нужной странице и передал Хантеру.

Дорогой Растерянный! Ну до чего же Вы недальновидны! Вы хотите завоевать внимание женщины? Постарайтесь не замечать ее!

Нужно вернуть это Алоизйусу. Но Хантер продолжил чтение:

Вам недостает уверенности в себе. Но если Вы хотите чего-то достаточно сильно, Вы должны быть готовы победить.

Хантер вздохнул и все же дочитал до конца:

Вот Ваше лекарство. Воспользуйтесь им. И сообщите мне о дне Вашей свадьбы.

– Значит, вот в чем секрет? – Если учесть, что Даффи сама это написала, для Хантера был резон последовать ее совету.

Ведь сейчас даже экономка не впустила его в дом, с сожалением известив, что Даффи строго-настрого запретила принимать его. Даффи, сказала ему Сара, все еще думает.

– Вот так. – Алоизиус встал. – Пошли, старина, пообедаем.

– Я не голоден, – ответил Хантер. – Но спасибо, что попытался помочь с Даффи.

– Всегда рад. Давай, составь мне компанию и попрактикуйся в игнорировании Даффодил Лэндри. – обнял его за талию и, прежде чем Хантер понял, что происходит, вывел его из офиса и затолкал в лифт.

Глава 25

Это был прекрасный день для автомобильной прогулки по надводному шоссе через озеро Понтчартрейн, но Даффи была не в том настроении, чтобы восхищаться голубым небом, пушистыми белыми облаками и скользящими по глади озера парусами. Она направлялась в летний дом родителей.

Судя по всему, Хантер отступился от нее. После того как они вернулись из Пончатулы, он целую неделю осаждал ее, но затем, очевидно, успокоился. Перестали приносить цветы. Замолчал телефон. Он перестал появляться у ее двери.

Значит, она здорово все испортила. Похоже, отвадила Хантера, хотя в отличие от всех прежних случаев и не хотела этого делать.