Читать книгу "Мимо кассы - Светлана Алешина"

– Да, может быть, это и поможет, – согласилась Лариса, с ужасом глядя на папки, возвышающиеся посреди стола. – Я так думаю, что сначала нужно узнать, был ли там один человек. Скорее всего он проходил как свидетель.

– Как его фамилия, имя, отчество? – осведомился Подноготный.

– Луценко Михаил Федорович, двадцать седьмого года рождения. Вдовец, имеет сына и дочь. Связь с детьми не поддерживает, – отрапортовал из-за плеча Ларисы Олег.

– Молодец, – похлопала она его по плечу. – Все выяснил!

– Луценко? – нахмурил лоб Изумруд Владимирович. – Я не помню, но сейчас найдем. Кажется, я знаю, где это должно быть.

Он взял второю папку и углубился в ее изучение.

– Луценко Михаил Федорович, – удовлетворенно произнес он, разворачивая папку к Ларисе. – Да, он был свидетелем, причем второстепенным.

Лариса бегло просмотрела все, что касалось Луценко, и вздохнула.

– Да, он действительно не играл никакой роли, – согласилась она с архивариусом. – Просто лежал в той самой больнице, где происходили все эти безобразия, и что-то там заподозрил. Не те таблетки ему дали… Ерунда какая-то! – в сердцах воскликнула Лариса. – Ладно, оставим пока этого Луценко. Он что-то говорил про старшую медсестру, которая как-то была во все это замешана. И которая якобы не имеет права работать в медицине. А у него, похоже, пунктик был, свойственный всем людям сталинско-брежневской закваски, – все строго по инструкции…

– Как фамилия медсестры? – спросил Изумруд Владимирович.

– Соколова Вера Дмитриевна.

– Это сложнее, – тут же взялся за первую папку Подноготный. – Давайте я буду искать здесь, ты, – сунул он Олегу второй том, – здесь, ну а вам, леди, остается третий. Где-то она должна промелькнуть.

В комнате на время воцарилась мертвая тишина. Свет был довольно тусклый, и глаза начинали слезиться от напряжения. Наконец после часовой работы все трое почти одновременно, в полном недоумении отложили свои тома. Такой фамилии в данном деле не значилось.

– Стоп, – растерянно проговорила Лариса. – А может быть, было какое-то другое дело? Дело медиков…

– Нет, – категорично заявил архивариус, – другого дела не было. Мне, по крайней мере, оно неизвестно.

И обвел глазами Карташова и Ларису с видом знатока, с которым даже нечего браться спорить – все равно результат будет нулевым.

Олег и Лариса переглянулись, пожали плечами и встали со стульев.

– Что ж, спасибо, – грустно сказал Олег.

– Не за что, не за что, – закивал с улыбкой старик-архивариус. – Чем можем, чем можем…

Лариса выходила из архива в совершенно подавленном настроении. Ощущение было таким, что она прошла мимо чего-то важного и не заметила. Ну был же этот Луценко свидетелем по делу, черт бы его побрал! Был! Значит, разговоры насчет Соколовой – это не старческий маразм.

Лариса села в машину и откинулась на сиденье.

– Да ладно тебе! – услышала она голос Олега и почувствовала его руку на своей. – Придумаем что-нибудь.

– Угу, – буркнула она. – Да, кстати, как там насчет старика Луценко? Есть заключение экспертизы?

– Есть заключение врача о том, что смерть наступила в результате остановки сердца, – ответил Карташов. – Это заключение главного врача клиники. У нас нет оснований не верить ему.

– А что, свою экспертизу нельзя провести?

– Для этого нет оснований, – пожал плечами Олег. – Если бы дедка нашли где-нибудь на улице, даже без следов насилия, то тогда конечно, а так – умер себе спокойно на больничной койке. Не загоняйся, – легонько похлопал он по руке Ларису.

– Не загоняйся? – тихо проговорила она. – Но как же это получается? Стоило мне поговорить с человеком, как на следующий день он умирает. И мне не надо загоняться?

Последние слова она буквально выкрикнула.

– Ну почему он не мог умереть сам? Почему ты везде видишь убийства? – В последнее время Олегу стало тяжело разговаривать с Ларисой.

Ему казалось, что она была настолько включена в дело, что не в состоянии думать ни о чем другом. А ведь можно было провести такой чудесный вечер, при свечах… А у нее, кроме трупов, на уме ничего нет.

– А архив? Почему там ничего нет? Не придумал же дедок перед смертью сказочку про белого бычка! – продолжала разоряться Лариса. – Понимаешь, там, в коридоре, кто-то был, когда я с ним разговаривала. Кто-то подслушал… А он мне что-то недосказал – это факт. Иначе в том деле мы бы все-таки что-нибудь нашли. И после этого он умирает…

– Совпадение, – хладнокровно отреагировал Карташов.

– Совпадение? – почти яростно посмотрела на него Лариса. – Фигу не хочешь? Конечно, Луценко мог и сам умереть. Но может быть, все-таки нужно сделать еще одну экспертизу, пока его не похоронили?

– Хорошо, – все так же спокойно сказал Олег, – я попробую что-нибудь сделать в этом плане.

– Спасибо, – наконец улыбнулась Лариса. – Да, кстати, как там наш директор поживает? – Она непроизвольно потрогала себя за шею. – Показания дает?

– О да! – Олег был рад смене темы разговора. – Еще как дает! Он совершил большую ошибку, что вообще связался с тобой. Это его собственные слова. Так бы он работал себе потихоньку и работал, мы бы его точно не накрыли… А тут похищение, да и сопротивление при задержании. Тут одними чистосердечными признаниями не отделаешься.

– И что интересного он говорит? В чем там криминал?

– В торговле наркотиками он не признается ни в какую. Везде уже сделали обыск, но результат нулевой. Единственное, что мы нашли, – это кучу левых лекарств. Они не проходят ни по каким документам. Похоже, этим они и занимались. Продавали лекарства в клиники без накладных. Ни налоги тебе платить не надо, ни таможенных пошлин, ничего. Все счастливы и довольны. Некоторые лекарства, между прочим, давно просрочены. А как они торговали, кто у них покупал – тайна сия велика.

– В убийстве девчонок, конечно, не признается…

– Конечно, нет. – Олег даже улыбнулся. – Да и не его это стиль, как я понял. У него чистая экономика: левые лекарства, бабки, уход от налогов. А мокрые дела – это не то. К тому же таким извращенным способом.

– Да, я видела его братков. Они бы скорее тихо грохнули где-нибудь из пистолета с глушителем без заморочек насчет процедуры искусственного вскармливания, – согласилась с Олегом Лариса.

Она несколько пришла в себя, завела машину, и они поехали. Олег покосился на Ларису, но предложить ей зайти к себе, когда она его высадила у дома, не решился. По ее лицу было видно, что она не здесь и не с ним.

Он вздохнул и попрощался. Лариса, ничего не ответив, поехала дальше. Она действительно была не здесь. Ее мозг мучительно искал ответ на, казалось бы, такой простой вопрос: почему фамилия старшей медсестры Соколовой не упоминалась в деле?