Читать книгу "Перед рассветом - Кэндис Проктор"

— Когда мы решили перебраться на другой остров, я положил все бумаги, касающиеся «Леди Джулианы», обратно в бочонок, в котором их прибило к берегу, а затем попросил одного из дядюшек Тианы спрятать его в пещере. Юлани тоже была с ним, так что теперь, кроме нее, точное место тайника тебе никто не укажет.

Джек повернулся к дочери.

— И в какой это пещере вы их спрятали?

— Вообще-то я точно не знаю, но думаю, что без труда найду ее. Надеюсь, ты не станешь в одиночку обыскивать весь остров?

Он открыл было рот, чтобы приказать ей назвать место, однако, заметив, как у нее упрямо выдвинулся подбородок, а в глазах появился сердитый блеск, понял, что, сколько бы он ни вопил и ни топал ногами, она все равно ничего не скажет.

Юлани отвернулась и уставилась в пространство, как бы давая понять, что не желает продолжать этот разговор.

— Пожалуйста, — после недолгого молчания сказала она и просительно посмотрела на отца своими огромными глазами. — Я просто хочу вернуться на Ракайа.

Джек смотрел на дочь и думал: как же это получилось, что он столько лет был от нее так далеко? Ему вдруг пришло в голову, что, сколько бы человек ни пыжился, сколько бы ни пытался контролировать свою жизнь, ничего у него не выйдет. Все, что мы можем, это попытаться вовремя сделать правильный выбор. Правда, потом все равно может оказаться, что решение было ошибочным.

— Ты точно уверена насчет морских ежей? — мрачно спросил он.

Легкая улыбка триумфа заиграла на губах Юлани, и она молча кивнула.

— Тогда нам лучше отправляться немедленно, — буркнул Джек и решительно оттолкнул лодку от берега.

Глава 34

Алекс Престон скинул туфли и чулки, закатал брюки и вошел в теплую воду лагуны. Воровато оглянувшись, словно был в чем-то виноват, и убедившись, что вокруг нет ни души, он опустил голову в воду, а затем, согнувшись в три погибели, стал рассматривать подводный мир острова Ракайа, надеясь, что никто из матросов не застанет его в столь неподобающей старшему помощнику позе.

Сначала он осторожно ступал по мелководью, но удивительно чистая, словно волшебная, вода манила его, и он даже не сразу заметил, что его закатанные выше колен брюки безнадежно намокли. «Что ж, — подумал он, — раз уж я все равно вымок…»

Набрав полную грудь воздуха и раздув щеки, Алекс плотно сжал губы, опустил лицо в воду, широко открыл глаза… и сразу увидел челюсти огромного древнего моллюска, бог знает сколько времени покоившиеся на дне. Повсюду виднелись разноцветные причудливые кораллы, сапфировые и желтые, пурпурные и ярко-оранжевые, высокие и перистые, гладкие и округлые. Алекс снова и снова погружал лицо в воду, поднимая голову только затем, чтобы набрать побольше воздуха. Он осторожно, шаг за шагом, продвигался все дальше от берега, стараясь ступать по мягкому песку. Ему очень хотелось скинуть с себя одежду и окунуться в этот причудливый подводный мир лагуны, но вместо этого, пройдя еще несколько шагов, он неохотно выпрямился и направился к берегу, стряхивая стекающую по его щекам и носу воду.

Вдалеке ревущие волны с шумом обрушивались на зубчатые рифы, заглушая крики морских птиц и тихий шелест кокосовых пальм. День клонился к вечеру, и мягкий прозрачный свет с трудом пробивался сквозь облака. Алекс расправил мокрые брюки и, усевшись на гладком камне, стал ждать, пока просохнет одежда.

Они пробыли на острове уже три дня, а у него все еще захватывало дух при виде этих красот и непонятная грусть подступала к горлу. От пляжа начинался крутой склон горы, покрытый бархатным ковром гигантских деревьев, увитых лианами, папоротниками и орхидеями; у кромки леса росли кокосовые пальмы, и их тонкие кроны раскачивались на ветру. В долине зрели апельсины, бананы и ананасы, плоды гуавы и манго — изобилие, достойное райского сада.

Как только брюки начали подсыхать, Алекс надел чулки и ботинки и зашагал прочь. Все последние дни, пока «Барракуда» стояла на якоре в лагуне, он старался обходить стороной эту часть пляжа, но его снова и снова влекла сюда какая-то неодолимая сила.

Он шел мимо безмолвных пустых бунгало, освещенных вечерним светом, как вдруг до его слуха донесся тихий шорох, словно кто-то шевелился внутри, однако оказалось, что это всего лишь угол соломенной крыши колыхался на ветру.

За пустынной деревней Алекс заметил маленькую часовню, сооруженную из грубых обломков кораллов, а за ней — кладбище с рядами могил, увитых разросшимися лианами и утопающих в высокой траве. Большая часть захоронений обозначалась лишь насыпным холмом да простым деревянным крестом над ним, однако чуть поодаль, среди более ранних могил, Алекс приметил массивную гранитную плиту, заросшую диким инжиром.

Заинтригованный, он подошел ближе и раздвинул заросли. Глазам его открылась вырезанная в камне надпись: «В ПАМЯТЬ О ЛЮБИМОЙ ТИАНЕ И ЕЕ НЕРОЖДЕННОМ РЕБЕНКЕ, ЗВЕРСКИ УБИТЫХ АНГЛИЙСКИМИ СОЛДАТАМИ 1 °CЕНТЯБРЯ 1874». Ниже было еще что-то написано на непонятном языке. Алекс когда-то изучал полинезийские диалекты, поэтому, проведя по буквам пальцами, сумел прочитать: «Ari rangi» — «Рай опустел». Он задумался и опустил голову.

Присев на корточки, Алекс пристально разглядывал эти любовно вырезанные в граните буквы. Только пробыв в море много месяцев, он стал понимать, какая сила влекла европейцев к прекрасным туземкам. Это был не просто чувственный голод, но жажда любви, переполнявшая одичавших от долгого плавания людей.

Сильный порыв ветра обдал солеными брызгами его лицо, и Алекс, подняв голову, посмотрел в зеленоватое зеркало лагуны. Вдали виднелись два песчаных островка — они-то и образовывали безопасный пролив среди зубчатых рифов вокруг. В безветренный день, когда ровная гладь воды в лагуне безжизненна и неподвижна, коралловые рифы, простиравшиеся далеко на запад, были видны как на ладони, но во время шторма их очень трудно было заметить, и не одно судно, должно быть, по неосторожности разбилось о них.

У Алекса вдруг перехватило дыхание, в животе что-то болезненно сжалось — он увидел следы давнего кораблекрушения. В лучах заходящего солнца обломки «Леди Джулианы» резко выделялись на фоне темных скал.

За последние десять лет шторма изрядно потрепали корабль, судно разломилось надвое, и его покалеченный нос теперь уныло торчал из воды. «Еще один сильный шторм, — подумал Алекс, — и останки старого корабля окончательно смоет в океан. Спорить больше будет не о чем, не останется никаких доказательств вины или невиновности Джека Райдера».

Не то чтобы Алекс верил в существование каких-то мифических карт и журналов, но ведь не зря же Саймон Грэнджер привел их на этот остров, не просто так заставлял матросов дежурить с подзорными трубами от зари до зари. Хотя, возможно, он все еще рассчитывал на отцовские чувства Райдера, на то, что он приплывет на этот прекрасный, похожий на заброшенный рай остров за своей маленькой дочерью.

Алекс вспомнил о пустых хижинах и об аккуратных насыпях могил. Значит, погибли не все — ведь кто-то же похоронил мертвецов! Только вот где теперь эти выжившие? Здесь больше никого не было: лишь шумные королевские попугаи да фрегаты, кружащие над морем, нарушали покой этого места.