Читать книгу "Последняя аристократка - Лариса Шкатула"

Арнольд в который раз про себя подивился прямо-таки звериному чутью Аполлона. Виолетту ему удавалось обманывать, если он не хотел её зря тревожить, или что-то рассказывать. Она спрашивала, что случилось, он отвечал, ничего, на том расспросы и кончались.

Аполлон же мог вывернуть его наизнанку. Так что приходилось ему рассказывать то, чего и не собирался. Но сегодня Арнольд решил все-таки попытаться обойти его извечную настороженность. Как говорится, и капитал приобрести, и невинность соблюсти.

— Тебя не обманешь, — широко улыбнулся он. — А настороженность у меня такого сорта, что ежели ты не в духе, я со своей просьбой и приставать к тебе не стану.

— Что же это за просьба такая?

— А такая, что хочется мне в отпуск пойти…

— Отпуск? Какой отпуск? Я не знаю такого слова!

Лицо майора вроде никаких эмоций не выражало, но Аренский достаточно его знал, чтобы пропустить некий промелькнувший в глазах начальника и друга огонек.

— Понятное дело. Устал. Семейная жизнь кого хочешь утомит: где был, что делал, почему задержался… А на время твоего отпуска скрипачка пусть с Растопчиной живет или её в лагерь вернуть?

Умел товарищ майор ткнуть в самое уязвимое место. Он внимательно следил за реакцией Арнольда и хмуро сказал:

— Профессор мне все про какую-то логику талдычит, а я по твоему лицу и так вижу: ты мне хотел сказать вовсе не про отпуск. Это ты уже по ходу дела придумал!

— Но как ты определил… — даже растерялся Арнольд.

Аполлон расхохотался.

— Зеленый ты еще, Алька, супротив меня! И в университете тебя обучали, и главный жрец натаскивал, а то, что жизнь в меня вбила, никакой теорией не взять… Что же ты, друг ситный, знаешь про мою жизнь такого, чего я не знаю?

— Видишь ли, я это не наверняка знаю, так что вполне могу ошибиться…

— Говори! Что ты как девица невинная в борделе!

— Не торопи меня, я и сам собьюсь… Обещай не злиться, я вовсе не хочу невиновного под удар подставлять.

— Скажите, какие нежности при нашей бедности!

— Видишь, я ещё ничего не сказал, а ты уже рычишь!

— Не будешь тут рычать, когда… Когда комиссия приезжала и меня дома не было, ты что-то заметил?..

— Хуже.

— Хуже?! Что может быть хуже?

— Это началось ещё при тебе. В общем, я надеюсь, тебе удастся сохранить хладнокровие. Честно говоря, я кое-что подслушал. Но меня беспокоит, что я мог это и неправильно истолковать…

— Аренский, не тяни кота за хвост!

— В общем, Юлия разговаривала с этим врачом… не так, как должна разговаривать замужняя женщина.

— А почему ты мне об этом сразу не сказал?

— Не придирайся, я говорю сразу. Почти… Интересно, что бы ты чувствовал на моем месте, зная, что у друга любовь?

— Если бы я знал, что друга обманывают…

— Погоди, об обмане пока нет речи. Это был всего лишь разговор.

— Всего лишь?!

Аполлон вскочил и потянул с вешалки шинель.

— Сейчас я пойду и выясню, что это был за разговор…

— Погоди! — Арнольд чуть ли не ухватил товарища за полу шинели. — Что ты выяснишь? Не пойман — не вор.

— Значит, ты предлагаешь её ловить, когда она уже украдет?

— Ей-богу, ты как будто не в следственной части работаешь. С другими был такой умный, такие ловушки расставлял… Да она от всего отопрется! Скажет, показалось этому Аренскому, а потом и меня со свету сживет!

— Как же это она без моей помощи тебя сживет?

— Не волнуйся, с твоей и сживет. Скажет что-нибудь вроде: этот Аренский и сам ко мне пристает. В любую минуту, как тебя поблизости нет… Да мало ли что ей придет в голову…

— А ты почему насчет Поплавского интересовался? Хотел просто его от Юлии убрать?

— Да нет, — пожал плечами Арнольд. — Меня начальник культчасти про него спрашивал. У него жена что-то хворает, вот он и просил с тобой поговорить.

— Скажи культурнику, пусть берет врача на сегодня. А моей женушке поскучать придется. Тем более что она его уколов боится!

Аполлон мрачно хохотнул. Некоторое время в воздухе почти материально висело напряжение. Арнольд ерзал на стуле и вздыхал. Потом наконец решился.

— Видишь ли, проницательный ты наш, я ведь опять тебе не все сказал. Списываю это на твое волнение. Ты же не можешь в такой ситуации быть холодным, как лед…

Получилось у него грубовато, но Аренский, как оказалось, привык к Аполлону и не только чувствовал к нему особое расположение, но и понимал, как тот страдает и пытался по-своему смягчить удар.

— Вытаскивай из-за пазухи свой очередной камень! — махнул тот рукой.

— Ну зачем ты так! — Арнольд даже обиделся. — Просто я хотел сам: пообещать, а потом тянуть резину, сколько смогу. Глядишь, у неё надобность и отпадет…

— Та-ак, и что она у тебя ещё просила? Или требовала.

Он понял, что разговор продолжается о Юлии.

А сегодня возлюбленная Ковалева подкараулила Арнольда перед работой он никогда не мог прийти на службу раньше Аполлона — и поманила пальцем. Она стояла на пороге их дома и не хотела выходить и разговаривать с ним на ветру. Холодно ей, видите ли, было.

И сказала ему без всякой там преамбулы.

— Мне нужен пистолет.

— Вороны донимают? — неловко отшутился он. — Или крысы заели?

— Крыса, — холодно ответила она. — Одна, но большая, спасу от неё нет.

— Что ж ты у мужа не попросишь? Он тебе не то что пистолет, пулемет достанет!

— И, если ты помнишь прошлый наш разговор, муж не должен об этом знать. Ни в коем случае!

Представление о собственном всемогуществе у Юлии были какие-то детские. Она считала, что стоит ей только захотеть, и все станут плясать под её дудку, а уж Аренского она вообще держит на крючке. Он подумал с усмешкой: "Тоже мне, интриганка королевских кровей!" И воспринял её просьбу, как очередной каприз. Но теперь, рассказывая об этом Аполлону, вдруг представил, как такую "игрушку" Юлия могла применить…

— Пистолет, говоришь, — прервал его размышления Ковалев. — Что ж, дай ей пистолет, раз просит. Целый день одна, может, ей страшно.

— Да ты что, она — женщина взбаломошная. Начнется у неё истерика, думаешь, не нажмет на курок?

— А вот обсуждать с тобой мою жену я не собираюсь, — холодно заметил Аполлон. — Нажмет она на курок, не нажмет, это уж моя забота!

Он встал из-за стола и, открыв сейф, вручил Арнольду небольших размеров браунинг.

— Сегодня пойдешь домой на обед и отдашь его Юлии!

— Слушаюсь, товарищ майор!