Читать книгу "Сент-Женевьев-де-Буа - Марина Юденич"

Вы опять правы. Это не было гибелью, даже в материалистическом упрощенном понимании. И вообще — это факт удивительный и уникальный Он очень наглядно подтверждает то, во что так упорно не хочет поверить отравленное материализмом и самоуверенным всезнайством развитой цивилизации человечество — в примат духа над телом, причем — что самое главное примат, именно материализованный. Понимаете, они ведь так и не смогли ее убить в их, да и нашем теперешнем представлении о смерти физической, потому что ее душа или сознание, как вам будет угодно, оказались столь сильны. Истории известны случаи сходные с этим, но все они датированы очень отдаленными временами и дошли до нас в основном лишь как религиозные предания, что позволяет оппонентам ставить под сомнение их достоверность. А это факт, что называется исторический И посему чрезвычайно важный — Да, но засвидетельствован он лишь показаниями полусумасшедшей или сумасшедшей старухи, на которой советские психиатры в погонах — можем себе представить, что это такое… Слава Богу, теперь осведомлены и не понаслышке. Так вот эти эскулапы в погонах ставили над ней какие-то свои эксперименты Так где же гарантии достоверности? — это был Артемьев. Он оппонировал не из принципиальных соображений, напротив, все что говорилось до этого Татьяной и ее коллегами его чрезвычайно заинтересовало и он, скорее, склонен был принять на веру некоторые их утверждения, чего делать в принципе не любил. Но сейчас в нем заговорил профессиональный скепсис, которому он предавался больше по инерции, нежели сознательно Впрочем, было еще нечто, что заставило его возразить Татьяне Однако это нечто, уж точно не отразилось в его сознании. Подсознательно же его задело ее явное стремление прийти на помощь Полякову, проявившееся уже дважды. Однако, к счастью для себя, Леха этого пока не осознавал, иначе ко всем его сомнениям и переживаниям добавилось бы еще одно.

— Но тогда все, что она рассказала, следует поставить под сомнение, и мы, получается, не знаем ничего, кроме того, что в Петербурге убили фон Палленов. То есть, весь второй эпизод следует исключить. А он как раз является связующим звеном… — Куракина такой поворот событий явно не устраивал — он страстно хотел добраться до истины, какой бы невероятной она не казалась. К тому же, из всех присутствующих он, возможно, более всего был подготовлен-воспитанием и образованием, всем своим прошлым, включая прошлое генетическое, — к восприятию того, о чем говорила Татьяна. Она же в полемику с Артемьевым вступать не пожелала, ограничившись коротким, произнесенным едва слышно, вопросом — А где же тогда ее останки?

— Ну, тут версий может быть — миллион — Артемьеву вовсе не хотелось с ней спорить, к тому же дискуссия уводила в сторону от основной темы, а она была ему чрезвычайно интересна, однако какой-то упрямый зверек, сидящий внутри, казалось дергал его за язык Такое свойство Леха за собой знал и знал, что противостоять ему бесполезно. Однако противостояние пришло извне и оказалось успешнее внутреннего Его мягко, но решительно остановил Ковалевский — Все это очень интересно, господа и конечно заслуживает всяческого внимания и обсуждения, но собрались мы для другого, и времени у нас не так уж много Поскольку, возьму на себя смелость напомнить вам весьма прозаическую и мелкую деталь, но самолет завтра, если мы конечно решим лететь, стартует в восемь часов утра, а сейчас уже дело близится к полуночи… так что, сами понимаете…

— Да, конечно, — быстро согласился Артемьев, — простите это я виноват Продолжайте, Дмитрий Николаевич.

— Собственно, по второму эпизоду, как определил его Микаэль, я закончил, — потраченного на отвлеченную дискуссию времени вполне хватило Полякову, чтобы окончательно взять себя в руки Теперь он говорил достаточно спокойно и с обычными своими интонациями Впрочем, самое трудное на этом этапе было им сказано, хотя главное, безусловно было впереди. — Важно здесь еще, пожалуй, вот что. И важно чрезвычайно. Рысев и мой дед оказались не только полными тезками, что еще можно было бы объяснить странной, поразительной, но — случайностью. Однако потрясает их внешнее сходство.

Практически, это один и тот же человек. Впрочем, вы сами имели возможность в этом убедиться — Да, сходство поразительное Если это всего лишь сходство. Вы все-таки полностью исключаете возможность того, что речь идет об одном и том же лице?

— Категорически. Слишком большая разница в возрасте Дед, судя по всем анкетам, а в ЧК и, особенно, позже в НКВД с этим делом было строго — сами знаете, родился в 1899. Следовательно, если предположить, что он и Рысеводно и то же лицо, Рысеву в 1917 должно было быть восемнадцать лет, что тоже опровергается фактами. Допустим, Рысев, скрываясь от правосудия и вообще подстраиваясь под новые обстоятельства виртуозно подделал документы, взял новую фамилию — Тишкин и убавил свой возраст. Но тогда в 1922 году, когда он женился на моей бабушке, ему было сорок два года, это следует из документов Рысева. Разницу в девятнадцать лет закамуфлировать вряд ли возможно. Ведь не делал же он пластическую операцию, в самом деле! Да и зачем было Рысеву, создавать себе неудобства, так сильно сокращая свой возраст. Абсурд.

— Хорошо, убедили. А родственные связи?

— Отработаны до третьего колена, хотя это было непросто, — вступил в диалог Ковалевский и, судя по глубокому вздоху, коим он сопроводил свою реплику, это действительно был титанический труд — И?

— Абсолютно исключаются.

— Понятно. Значит, обозначим как загадку номер два.

— Именно так, хотя у вас, Таня, мне кажется, и этому явлению есть объяснение, — в вопросе Полякова не было и капли иронии — Есть. Но я боюсь, что снова уведу вас в сторону от основной темы — Да, действительно, есть такая опасность — Давайте просто заметим на полях, что существует некая теория, объясняющая все эти странности, и — продолжим Потом, я думаю, нам все равно придется к этому вернуться и тогда мы попросим Татьяну высказать свою точку зрения. И будем слушать ее, не перебивая. Вы согласны, Таня? — предложение Куракина оказалось воистину Соломоновым решением Его приняли все.

— Итак, я перехожу к третьему, заключительному эпизоду Хотя именно этот период обозначать, как просто эпизод, мне, как это не эгоистично, будет труднее всего — он едва не стоил мне жизни. Основные факты, впрочем вам известны. Поэтому в целях экономии времени и собственных нервов, я остановлюсь только на фактах, которые опять же Микаэль — я сегодня почему-то все время его цитирую, определяет как странности, — Поляков уже совершенно владел собой и даже некоторая привычная для его манеры изложения ирония вернулась в повествование, которое до сих пор пришлось ему вести практически единолично. Впрочем, проговаривая вслух хронику страшных деяний родного деда, и пережив в душе заново всю гамму чувств и даже страданий, которые породило внезапно обрушившееся на него бремя наследственной вины, он ощутил вдруг некоторое облегчение. И хотя переходил теперь к событиям, которые касались лично его, и едва не опрокинули его, всегда казавшуюся устойчивой психику, он, как ни странно, чувствовал себя гораздо лучше, — Итак, странность первая — женщина, с которой я познакомился в Париже, а точнее в его предместье на русском кладбище, у могилы, в которой, как выяснилось, никто не похоронен Но это совсем отдельная история, которая не имеет к нашей никакого отношения. Так вот, женщина эта назвалась именем погибшей, как следует из документов в 1920 году Ирэн фон Паллен. Но главное не это, в конце — концов — она могла в силу опять же небывалого, но — совпадения носить это имя. Главное — и это второй уже случай в нашей истории — ее абсолютное, потрясающее сходство с настоящей Ирэн фон Паллен, которой, если бы вдруг и опять же в силу самого фантастического стечения обстоятельств она осталась жива в 1920, сейчас было бы ни много, ни мало — 99 лет. И наконец третья странность, если это можно назвать странностью — эта женщина пыталась меня убить и едва не достигла цели Подробности вам известны. На этом моя часть повествования закончена. Есть еще эпизод номер четыре, но по нему, как я понимаю основной докладчик-господин Артемьев.