Читать книгу "Ресторан "Березка" - Евгений Попов"

И ведь что же это за ехидство такое, пусть даже и неосознанное! Ведь что есть такое реализм, если разобраться по-хорошему? Это ведь есть чуть-чуть укрупнение и чуть-чуть даже не то чтобы приукрашивание, а скорее отметание несущественного. Ибо иначе ведь можно совсем раствориться в пространстве и пучине вещей, событий, лиц, тел, мыслей и идей. Можно соскользнуть в микромир и там покорять какой-нибудь электрон, как Эверест. Вот ты, допустим, писатель или просто пишешь письмо и описываешь свой дом, точнее, современную квартиру. Реалист ее возьмет да просто и опишет, как я, например, описываю. Что вот здесь, например, шкаф, рояль, кровать, стулья. На стульях – хозяева. Сидят и смотрят телевизор. Чуждый же реализму тип начнет придуриваться, что здесь, например, какие-нибудь Духи Предков, Богов или Тех, Кто Раньше Эту Площадь Занимал По Ордеру, а потом исчез в неизвестном направлении по независящим ни от кого обстоятельствам. Или что вещи имеют свою ауру, могут вести диалог и вступать с хозяевами в отношения. Или что здесь, в этой квартире, есть масса других миров и цивилизаций. Про жизнь клопов что-нибудь загнет, про мистику, с ними связанную. А в результате получается ехидство и нехорошо. Нехорошо, что пользы нету никакой для народа, ибо образовавшаяся бесполезность не имеет ни этической, ни эстетической ценности...

Ехидство

Однажды я обидел жену своего двоюродного брата, шутливо и не желая никаких отрицательных последствий, сказав ей в ответ на какой-то ее промах в сервировке стола: «Ну и хозяюшка!» Женщина потемнела лицом, закрылась в спальне, долго рыдала, вышла к столу с припухшими глазами, которые глядели на меня с ненавистью.

Отец ее был знатным экскаваторщиком, Героем Социалистического Труда на знаменитом угольном разрезе, неоднократно участвовал в Кремле на различных заседаниях, сама она, как и мой брат, закончила строительный факультет Технологического института в городе К., где и осталась после распределения, выйдя замуж за брата, который был этого города уроженцем и имел больную одинокую маму, мою тетю, отчего и не подлежал распределению из родного города в дальние края.

Отец-герой помогал им. Неоднократно привозил на собственном автомобиле из деревни мясо, овощи, деньги. Приезжал ее брат, вертлявый, долговязый. Играл на гитаре. Он уже один раз был под судом за хулиганство около винного магазина, но был отпущен по малолетству.

Я был страшно поражен тем, как восприняла мои шутливые слова двоюродная невестка, я пытался подойти к ней с расспросами, но она продолжала глядеть на меня с ненавистью и лишь по прошествии многих лет, когда я встретил ее кутящей в компании на террасе ресторана «Север», сказала мне, обмахиваясь платком и выпивая шампанское в этот жаркий летний день:

– Горько ты унизил меня тогда своим ехидством, Телелясов!

– Да отчего же? – изумился я, но она вновь потемнела лицом, как в тот далекий день, снова налила в бокал шампанского, предложила выпить мне. Я и выпил. А с братом они к тому времени давно развелись. Они долго делили квартиру, она высудила большую комнату, обменяла ее, и в комнате поселилась какая-то бедная девушка, на которой мой брат вскоре женился, и сейчас они живут душа в душу, построив дачу и разводя под полиэтиленовой пленкой овощи для продажи на центральном рынке города К., согласно Продовольственной программе 1982 года.

Но свадьба их тоже не обошлась без последствий. Девичья фамилия новой жены моего брата была Мисочкина, и девица тоже была родом из деревни, тоже была замужем в городе К. и тоже развелась. Часть свадьбы они справляли в городе, часть в деревне. Когда свадьба была в деревне, то созвали слишком много гостей, и кушанья, для них приготовленные, не уместились в холодильнике, а весь жаркий день простояли на столе, отчего все прокисли, и их пришлось выбросить, заменив чем-то на скорую руку. К тому же для музыки был позван духовой оркестр, специализировавшийся на похоронах, отчего даже в самых отчаянных его мелодиях угадывались рыдания. Оттого, что гости плохо закусили, они все перепились, и братья Мисочкины, работавшие в совхозе, принялись делить наследство, после чего хотели колотить моего двоюродного брата и его новую жену, свою сестру, невесту. От такого бескультурья невеста, чуть не плача, со сбившейся фатой, повернулась ко всем спиной и принялась дирижировать оркестром. А моего брата побили. Но он оказался выше всего этого и на следующий день помирился с драчунами, и даже позвал их на свадьбу в город, где они вели себя тихо и все хвалили...

Вот и еще напрашиваются рассуждения: зачем так таинственны свадьбы? Что за сила имеется в них? Зачем таким волчьим блеском горят глаза невесты, а прохожие, глядя на свадебный кортеж, кривят рты в добродушных улыбках? Что это за такой комический персонаж – теща? Почему слово это тут же вызывает анекдот, реакцию улыбки? Чего тут смешного? И почему на свадьбе обязательно то подерутся, то чего-нибудь сопрут, то еще какое-нибудь безобразие? Зачем мой деда Проня на собственной свадьбе по ошибке нассал в подаренный самовар, и этим самоваром потом из брезгливости не пользовались целых тридцать лет, до самого раскулачивания?.. Да что там, я знаю: все мои вопросы риторические, потому что на многие из них есть не только ответы, но и целые теории. И про тещу есть исследования с древнейших времен многобожия до нынешней цивилизации с привлечением бытового фольклора индейцев ли, африканцев ли, немцев, славян – не помню... И всякие там физиологические и этические есть объяснения происходящего на свадьбах. Только вот что – и ответы есть, и теории, а вопросы от этого отнюдь не снимаются. Смотришь, человек чего-нибудь так это важно объясняет за кабацким столом, крытым хрустящей скатертью, и его все почтительно слушают, и к его «Мальборо» спички зажженные тянут, а он приходит домой – жена хвать его пустым чайником по башке, и он тогда отправляется ночевать к товарищу или всю ночь скрипит снежком под окнами, дожидаясь финиты воплей, рыданий, угроз, доносящихся из раскрытой форточки. Ну, это я не про себя. Я сам кого хочешь отлупцую, я сам кого хочешь по башке хвачу, не посмотрю, что женщина, – не наглей! Вот только, товарищ, чтоб карате твоя жена не занималась ни в коем случае или женским боксом. На такой не женись, потому что это – разврат. А если она тебе в ответ деревянной скалкой по морде, то это честно и справедливо. И так по-нашему, так по-нашему, так по-русски! И я говорю это без иронии. Я запрещаю думать, что я употребляю эту фразу про скалку в ироническом контексте. Даст скалкой по морде и сама, лапушка, заплачет!.. И так хорошо, что, казалось бы, и сам заплакал от умиления, да больно все-таки, и пора уже осуществлять план таскания ее за волосы, ибо это тоже входит в ритуал, а разрушать ритуал, образ, конструкцию, стереотип – никому не позволено. Это – разврат! Это – вредительство! Это – диверсантство! Это – не дело, товарищ!..

A parte

Я никогда не создам никакого значительного произведения, потому что не знаю, как оно выглядит и для чего оно нужно. Но эту вещицу я непременно допишу, хотя бы по тупости или по лености. Да я ее уже, можно сказать, уже и написал, ха-ха-ха... Ибо ничего дальше нового и интересного не будет. Я ее, еще не начав писать, написал, ха-ха-ха...