Читать книгу "Красный властелин - Сергей Шкенев"

— Добавь жару! Стоп, убавь чуть-чуть! Вот так хорошо!

Способ приготовления горячей пищи предложил бывший лётчик. Михась вспомнил некоторые подробности их боя перед самым выходом из окружения и заявил:

— А если попробовать кристаллы от огнеплюек?

Его тут же подняли на смех, так как единственная сохранившаяся в отряде огнеплюйка служила скорее украшением, чем оружием, — огнеприпас израсходовали ещё под Эдингташем, а последние заряды от ДШК к ней не подходили.

— Да если бы и подходили, — объяснял Вольдемар Медведик. — За сожжённый мешок с колбасой я тебе сам глотку перегрызу.

Но профессор как человек науки сразу понял суть предложения и согласился на эксперимент, состоявший в том, чтобы правильно определить расстояние, на котором кристаллы разогреваются под воздействием магии пленного пиктийца, но ещё не взрываются. Йохана заставили подойти к куче камней, а Михась при помощи копья и верёвки двигал оруженосца вперёд и назад, руководствуясь командами Барабаша.

— Не подгорит? — беспокоились ожидающие пайки бойцы.

— Учить меня будете, — проворчал Матвей. — Слушай, Ерёма, а этих пиктийцев можно дома вместо печки использовать.

— Вместо дров, — усмехнулся профессор и прикрикнул на побледневшего пленника: — А ну не дёргайся, полено!

— Товарищи командиры, ползут!

Запыхавшийся боец довольно улыбался, но вместо благодарности получил выговор от старшего сотника:

— Ты, Митяй, хотя бы паузы между словами делай. Частишь, как ДШК, и поэтому у тебя вместо пиктийцев товарищи командиры ползают.

— И они тоже, — согласился посыльный. — Младший сотник Барабаш и ползёт.

— Куда?

— Колдунам навстречу.

— Зачем?

— Вроде как сказал, что всех убьёт — один останется.

— Идиот, — сделал вывод Медведик. — Но идиот храбрый.

Конт Браггис шёл в атаку в первых рядах, показывая пример приунывшим от больших потерь Стражам. Точнее — полз, прикрываясь магическим щитом, непроницаемым для любого оружия, будь то огненные шары из нечестивых роденийских огнеплюек или обычная стрела. Да пусть даже болт самострела и брошенное копьё… Тёмные обречены. Главное — не спугнуть их и не позволить разбежаться. Прихлопнуть могучим ударом! Раздавить железной пятой!

Оруженосец, как всегда, рядом. Красивый мальчик из приличной семьи. Почти такой же услужливый, как Йохан, пропавший несколько дней назад. Старательный. Выпученные глаза видны даже в темноте — полученная сила не подразумевает умение, и освоить правильную установку щита может отнюдь не каждый. Это обучающиеся с детства дракониры действуют на этих… как их там… рефлексах и не прилагают усилий.

Что-то острое впилось в ладонь, проткнув перчатку. Что это? Орех, обыкновенный лесной орех с пробитыми дырочками, в которые вставлены четыре заточенные щепочки. Как ни брось, один шип всегда торчит вверх. Благой Вестник, как же от него воняет! Дерьмом намазали, что ли?

Негромко вскрикнул оруженосец. Что с ним? Тоже укололся?

— Тобби? Тобби, ты меня слышишь?

Громко говорить нельзя, до тёмных шагов двести. А мальчик молчит.

— Тобби?

Молчит, уткнувшись носом во влажные камни. Конт подполз ближе, перевернул неподвижного оруженосца на спину и в испуге отшатнулся — вытекший глаз… распухшее до неузнаваемости лицо… Но ведь несколько мгновений назад он был жив?

Холодок ужаса по спине. Того самого ужаса, от которого поднимаются дыбом волосы и ноги делаются мягкими, а штаны мокрыми. Первобытный страх сильнее чувства долга и клятв в верности императрице и лорду-протектору. Только благородное происхождение может заставить преодолеть его. Поколения предков, взирающих с небес, подбадривают и не дают отдаться панике окончательно.

А роденийцы, использующие неизвестное колдовство, отправятся на костёр!

Матвей Барабаш и не догадывался, что подозревается в злоупотреблении магией, просто делал своё дело. Со стороны могло показаться, будто сотник впал в детство. Вообще-то именно так и выразился Михась в ответ на предложение поучаствовать в ночной вылазке против преследующих пиктийцев. Но мало ли как выражаются бывшие лётчики, испорченные небом? Ведь в конце-то концов согласился.

Рогулька, вырезанная из чудом выросшего в горах куста, заканчивается тонкими упругими веточками. Между ними натянут плетёный шнурок с кожаным мешочком. Грозное оружие детских игр, где главным противником являлись стёкла в окнах соседских домов. А нечаянным призом — поротая отцовским ремнём собственная задница.

Михась с осторожностью и опасением держит в руках котелок со снарядами, способными пройти сквозь колдовскую защиту пиктийцев.

— Давай первого, — шепчет Барабаш.

— Угу. — Кочик сунул в котелок палочку с привязанным кусочком колбасы и вытащил здоровенного скорпиона, впившегося в добычу. Затолкал голодную тварь в мешочек на рогатке. — Готово.

— Пошёл, родимый, — Матвей прислушался к темноте. — Заряжай.

Бесшумные снаряды улетали в ночь. Туда, где в свете поднявшихся над горами лун белели лица ползущих пиктийцев. Хорошо самому сидеть в тени, безнаказанно расстреливая колдунов. А на случай промаха… на случай промаха разбросаны колючки, смазанные протухшим месивом всё из тех же скорпионов — единственная царапина в течение недели убивает лошадь. Человек, как исключительно живучая скотина, продержится чуть дольше. Если, конечно, успеет вовремя обратиться к опытному лекарю.

Несколько мишеней застыли на месте — яд парализует мгновенно. Только парализует… тело сгнивает заживо, и оставшийся невредимым мозг позволяет сполна вкусить прелести этого не самого привлекательного процесса. Что поделать, скорпионы любят мясо с запашком.

— Заряжай.

Рассвет в горах красив только в воспоминаниях, когда сидишь в удобном кресле у жарко натопленного камина и под хорошую ракию рассказываешь благодарным слушателям про окрасившиеся розовым цветом вершины, про ущелья и облака над ними. И как поднимающееся светило бросает длинные тени… Вспоминать хорошо, да. Но на самом деле не до красот — от сырости и холода зуб на зуб не попадает, отлёжанные на камнях бока немилосердно болят, опостылевшие пейзажи внушают отвращение, а мысль о дальнейшем пути приводит в уныние.

Сегодняшним утром Йохану досталась ещё одна неприятность в дополнение ко всем прочим. Неприятность называлась похоронами. Ладно ещё, что его не заставили копать могилы, в камнях этого не смог бы сделать и сам Благой Вестник, но главный родениец заставил сбросить в ближайшую пропасть то, что вчера вечером именовалось ударной баталией Стражей Тумана. Раздувшиеся трупы с изъеденными лицами… Почему-то скорпионы всегда начинают трапезу с губ…

— Постарайся сапоги не заблевать, — предупредил профессор, давая знак развязать на пленном верёвки. — Оно конечно, ничего страшного, но на запах этих скорпионов сбежится…